— Вам какие: какие одевают, чтобы волосы красить или мыть унитазы?
— Гм… — задумался Горностаев. -Лучше, какими волосы красят… И включите большой свет! Никита, ты готов?
— Готов, — раздался тоненький испуганный голосок.
Через пару минут все окружили Горностаева, который, сидя на полу в перчатках и вооружившись ножом, вертел в руках Машины шлепанцы. Сначала он ощупал каждый из них, после чего остановил свой выбор на одном. Подцепив кончиком ножа нижний слой толстой пробковой подошвы, он осторожно отделил его, и все увидели небольшое углубление. Еще мгновение, и с помощью пинцета оттуда были извлечены непонятные предметы — темные, стеклянные.
— Снимай! — приказал Горностаев Никите. Послышался щелчок. «Готово!»
— А теперь с более близкого расстояния. Еще щелчок.
— Это же капсулы, за которыми охотился Гамлет, — догадался Сергей, подходя поближе и не веря своим глазам.
— Да, Сергей, напрасно мы с тобой накупили столько воды, — сказал вдруг Олег Васильевич непонятную никому, кроме них двоих, фразу. — Похоже, эту террористическую операцию мы сорвали. А ты, Маша, даже и представить себе не могла, какой смертоносный яд, какой вирус носишь повсюду с собой.
Маша от удивления вообще онемела.
— Так что это за капсулы? — спросила мама. — И каким образом они оказались в Машиных шлепанцах?
Некая террористическая организация запланировала отравить воду в Москве через работника Водоканала. Эти капсулы стоят баснословные деньги, их прислали с Востока, но завезти — по оперативной информации — должны были с Украины, из Крыма, и о них знали на таможне, их искали… Но как переправить эти капсулы через границу? Вот и выбрали маленькую девочку в очень удобных шлепанцах на пробковой подошве, которые продаются на каждом шагу… Вот скажи, Маша, ты где-нибудь оставляла свои шлепанцы надолго?
— Конечно! Прямо на берегу, пока плавала. А плавала я долго, очень долго… Но как они могли знать, откуда мы?
— Так эта Логинова у меня почти все успела расспросить, — отозвалась Тамара разочарованным голосом. — Она знала, что через неделю мы возвращаемся в Москву. Значит, пока ты, дочка, плавала, она сумела заменить твои шлепанцы на Другие, более маленького размера, которые и были нафаршированы этой гадостью?
— Выходит, что именно так все и обстояло, — ответил Олег Васильевич. — Но Логинову уже, я думаю, задержали. Осталось найти и арестовать Гамлета, ее помощника, которому было поручено схватить Машу и разуть ее, забрав шлепанцы. Твое счастье, Маша, что он не успел этого сделать. А ножки у тебя — что надо! Маленькие, какие и должны быть у девочки… Как у Золушки.
Глава 8
ГДЕ НОЧУЮТ ЗЕБРЫ?
Следы розового фламинго существовали — следовательно, Никитке эта прекрасная птица не приснилась.
Можно было, конечно, повторить опыт предыдущих дней и сделать слепки следов всех живых существ, гостивших ночью во дворе, но куда проще было отдать пленку в проявку и через час уже получить готовые снимки.
Никитка, пока ждал фотографии, кружась вокруг фотомастерской, выпил две бутылочки пепси.
День выдался солнечный, небо над головой раскинулось голубое, с нежными белыми облаками. Да и настроение как будто у всех, кого встречал Никитка на своем пути, начиная с домашних, было каким-то приподнятым, светлым.
Героиней утра, безусловно, стала Маша. Прихрамывая, она явилась на кухню сияющая, словно вместе с капсулами смертельного вируса из нее, как из пробковой подошвы, вынули все залежавшиеся в ее душе со времен царя Гороха страхи и сомнения. Понятное дело, после того, что произошло ночью, вряд ли родители станут ее пытать относительно того, где и с кем она провела вчерашний день и как это ее угораздило так шваркнуться с велосипеда. Так думал Никитка, даже с некоторой завистью глядя на то, как родители вьются вокруг Машки. «Это они еще не знают, чем все это время занимался я…» — с горечью вздыхал он, немного ревнуя их к сестре.
Оставалось еще минут двадцать, и фотографии будут готовы. Вдруг он увидел Максима Гришина. Тот, сгибаясь под тяжестью сумок, шел откуда-то со стороны футбольного поля. Никитка, страдающий от безделья и скуки неподалеку от своего подъезда, — фотомастерская находилась в их же доме, но только с другой стороны, — задал себе вопрос: что в сумках? И словно услышав его, Максим оглянулся вокруг и, не заметив спрятавшегося за деревом Пузырька, подошел к мусорным бакам, притулившимся к стене гаража. Открыл крышку одного из них и, зажав нос, отскочил … « Запах ему не понравился! — усмехнулся Никитка. — А чего лезешь тогда? »
Гришин, бросив на землю сумки — китайские, из рисовой соломки, в которых «челноки»
таскают свой товар, — расстегнул одну из них и, заглянув внутрь, покачал головой, схватил сумку обеими руками и, приподняв, вывалил содержимое в бак. И сразу же, снова оглянувшись, захлопнул крышку бака. Затем тоже самое проделал и со второй сумкой, вывалив ее содержимое в соседний бак. И бегом припустил со двора опять в сторону футбольного поля. И уже через пару минут вернулся во двор. Сел на скамейку, достал что-то из кармана, похоже, что деньги, и принялся пересчитывать.
Вот за этим-то занятием и застал его Никита.
— Привет, Макс, — поздоровался он как ни в чем не бывало.
— А, Пузырек… Здорово.
— Как дела?
— Да какие у меня могут быть дела? Скоро в школу, а у меня ни кроссовок новых нет, ни джинсов, ничего… Вот, работаю.
— А чем ты занимаешься? Все носишь что-то, непонятно что… Грузчик, что ли?
— Вроде того.
— В овощном?
— А где же еще?
— Может, и мне подработать?
— Как же! Он тебя не возьмет.
— Кто?
Хозяин. Ты — из нормальной семьи, а он такими не интересуется. Он знает, чей я сын, а потому не стесняется платить мало. К тому же знает, что я жаловаться не буду, а работу буду выполнять самую грязную.
— А Сергей говорит, что ты устроился в какую-то социальную службу. Бабкам-пенсионеркам продукты носишь?
— Не знаю, кому ношу, но приказано оставлять сумки вот здесь, неподалеку, в кустах.
— В кустах? Это еще зачем?
— Думаю, что это ворованное или же хозяин кого-то подкармливает, но не хочет, чтобы этот «кто-то» знал, кто о нем так печется.
— Интересно. А что это ты только что вывалил в мусорные баки?
— Ты видел? Слушай, ты уж тогда никому ничего не говори. Но эти сумки я забираю именно оттуда, куда приношу сумки с продуктами. Я не знаю, что это за бизнес, но хозяин с меня три шкуры сдерет, когда узнает, что я кому-то проболтался.
— Да ты что, я же тебе не враг. Знаешь, Макс, я давно хотел у тебя спросить, да вот только не знаю, как ты к этому отнесешься… Обещай, что не обидишься…
