Она забыла о курносом подростке, как только подошла к оживленному шоссе. Перейдя дорогу, Дина направилась к продуктовому супермаркету, находящемуся рядом с метро, недалеко от киоска, в котором работала Маруся Паникушина. Сначала Дина хотела зайти в ларек «Тысяча мелочей» и рассказать подруге последние новости, но потом передумала, ведь хороших новостей не было, а плохие могли испортить Марусе настроение на весь рабочий день. «Лучше я вечером ей все расскажу, — решила девочка. — Может быть, к тому времени мы с мальчишками что-нибудь придумаем».
В супермаркете было, самообслуживание, поэтому вежливые охранники у входа предлагали покупателям сдавать хозяйственные сумки в камеру хранения и брать металлические корзинки, чтобы с ними идти в торговый зал. Дина оставила при себе свою маленькую дамскую сумочку, взяла корзинку и стала не спеша прохаживаться мимо стеллажей и витрин с продуктами. Ей нравилось это занятие, она любила рассматривать яркие упаковки, читать иностранные надписи и каждый раз открывать для себя что-нибудь новое. Например, сегодня она узнала, что кофе без кофеина стоит почти в два раза дороже обычного, хотя ей всегда казалось, что должно быть наоборот. Еще она узнала, что курага и урюк — это не одно и то же; оказывается, курага — это вяленые абрикосы без косточек, урюк — с косточками, а кайса — это вяленые половинки абрикосов.
«Надо приготовить ребятам что-нибудь вкусненькое. Испеку им блины с начинкой из горячего шоколада с тертыми орехами и курагой, — подумала Дина, когда подошла к стеллажу, на котором штабелями стояли шоколадные плитки разных сортов. — Нет. Это не пойдет. Мой Вадик не любит сладкое. Пузырь лопает все подряд, а Вадик у меня не сластена. — Она улыбнулась, поймав себя на том, что назвала Ситникова „мой Вадик“. — А что в этом особенного? Конечно, мой. Мой друг и защитник. Рискует своим здоровьем ради меня. Странно, что я не знаю, какая еда ему нравится. Мы знакомы тысячу лет, а я его ни разу об этом не спросила. Может быть, приготовить ему блины с черной икрой? Он вчера потерял столько сил, лежал на диване совсем бледненький. Надо его побаловать, бедняжку, — подумала девочка, останавливаясь у витрины с консервами. Она взяла баночку с икрой и посмотрела на цену. — О боже… Это страшно дорого. — Дина положила баночку обратно и взяла другую, поменьше. Но и эта была ей не по карману. Она опустила ее в витрину и взглянула на цену самой маленькой баночки. — С ума сойти! Зачем они на ценниках пишут рубли и копейки? Написали бы над витриной, что цены на икру измеряются минимальными зарплатами. Сто граммов — две минимальные зарплаты, сто пятьдесят граммов — три зарплаты… Чтобы люди не облизывались и не толпились здесь понапрасну», — подумала девочка, почувствовав, как ее толкают слева и справа. Несмотря на высокие цены, возле витрины собралось много народу. Покупатели хотели убедиться, что икра качественная, поэтому долго рассматривали содержимое баночек, создавая сутолоку у прилавка. Дина выбралась из этой толпы, с трудом вытянув за ремень свою сумочку, зажатую между боков покупателей. Она переместила солнцезащитные очки на макушку и приняла категорическое решение: «Мой Вадик не любит блины с икрой. Я приготовлю ему мясо под каким-нибудь необычным соусом».
Дина знала, что все необычные соусы к мясу готовятся с добавлением вина, поэтому решительно зашагала к стеллажу с сухими винами. Она стремительно шла к винному отделу, выискивая взглядом продавца-консультанта, чтобы с его помощью выбрать подходящий напиток, как вдруг почувствовала резкий толчок в спину. Кто-то поставил ей подножку, и Дина, потеряв равновесие и машинально вытянув руки вперед, полетела прямо на стойку с французскими винами. Она сшибла ладонями пару бутылок, врезалась плечом в стеллаж, сбив еще десяток, и упала на каменный пол. Послышался звон разбитого стекла, раздался чей-то возглас. Запахло пьянящим ароматом дорогих напитков. По предплечью Дины побежала струйка крови. В следующую секунду к ней подошел молодой парень в костюме и с рацией в руке. Он помог девочке подняться, потом передал несколько фраз по рации и суровым тоном пригласил Дину пройти в кабинет начальника охраны.
— Меня толкнули, — морщась от боли, сказала она.
— Разберемся.
Все произошло внезапно и быстро. Дина даже испугаться не успела, как оказалась в комнате с зарешеченным окном и белыми стенами. Посреди комнаты стоял широкий стол, за которым сидел начальник охраны. Узнав, что Дина при падении порезала руку о стекло, он отдал распоряжение, и через минуту в кабинет вошла женщина в белом халате. Она смазала ранку йодом и заклеила ее пластырем. Дину усадили на стул и велели ждать. Девочка не чувствовала себя виноватой, поэтому не испытывала ни страха, ни волнения.
— Отпустите меня. Это какое-то недоразумение. Меня толкнули, — твердила она. — Спросите охранников, найдите свидетелей, узнайте у продавца-консультанта. Наверняка кто-то из них видел, как это произошло.
— Ждите. Разберемся, — ответил ей начальник охраны.
— Почему я должна ждать? Вы не имеете права меня задерживать. Я сама пострадала в вашем магазине. Вы мне еще компенсацию должны заплатить за ущерб здоровью, — пожаловалась Дина, показывая пораненную руку.
— У нас в магазине установлены видеокамеры. Все движения покупателей записываются на пленку. Сейчас наши сотрудники просматривают видеозапись. А товаровед подсчитывает убытки.
— Меня не касаются ваши убытки! Найдите того, кто меня толкнул, и разбирайтесь с ним. А меня отпустите! У меня нет времени. Меня друзья ждут!
— Друзья ждут, и вы подождете. — Начальник охраны был непреклонен. В своем строгом сером костюме он казался жестким и твердым, как точильный брусок. На его тщательно выбритом лице все было поджато и подтянуто — впалые щеки, сжатые губы, две резкие морщины над переносицей. — Если вы не виноваты, то просто подпишете акт, и после этого я вас отпущу.
— Какой акт?
— Вино, которое вы разбили, стоит денег. За него нужно заплатить. Если после просмотра видеозаписи выяснится, что вас кто-то толкнул, то этот человек и будет платить, а вас мы отпустим.
— А если вы его не поймаете?
— Тогда магазин возьмет расходы на себя. Но это уже наши проблемы. В любом случае вы своей подписью должны подтвердить, что разбили вино. В каждом деле существует отчетность.
— Понимаю, — улыбнулась Дина. — Без моей подписи ваше начальство подумает, что бутылки с вином не разбились, а были выпиты сотрудниками магазина.
Наконец в кабинет вошел молодой охранник и положил на стол начальника лист бумаги с напечатанным текстом.
— Почти на двести долларов вина разбила, — произнес он и, посмотрев на Дину, сказал ей: — Повезло тебе, девочка, что видеокамера записала, как тебя толкнули. А то пришлось бы твоим родителям раскошелиться.
— Поймали того, кто толкнул? — спросил начальник.
— Не смогли, — развел руками охранник. — Шустрый, как кенгуру.
— А кто это был? — поинтересовалась Дина.
— Пацан какой-то. Лет двенадцать ему, от силы четырнадцать. Бритоголовый, курносый, уши как локаторы. Может, твой знакомый?
