Мите почему-то расхотелось идти в местное ателье.
— Тогда я не знаю, что делать, — расстроенно вздохнул он.
— Если не знаешь, то надо гадать, — неожиданно смягчилась Чурнея и предложила: — Какое гадание выбираешь: на кофейной гуще, на бобах, на картах или башмак будешь бросать?
— А зачем башмак бросать? — удивился Митя.
— Чтобы узнать, женишься ты или нет.
— Но я не собираюсь жениться! — наотрез отказался Митя. — Почему здесь все хотят без меня меня женить? Сначала Стол Находок предлагал принцессу, как будто без того мало хлопот, теперь вы.
— Ну, если хочешь остаться на бобах, тогда гадание на бобах тебе подойдёт больше. На них всё равно ничего приличного не получается, — сказала Чурнея.
— На бобах не надо, уж лучше на картах, — решил Митя.
— Можно и карты раскинуть, — согласилась Чурнея.
— Вот ещё! Если ты раскидаешь наш замечательный дом, то потом придётся всё отстраивать заново, а я и так, как белка в колесе. Пускай тогда он сам ишачит, — недовольно встряла Чурменя.
— Я не знал, что для гадания надо раскидывать дом, — оправдывался Митя. — Лучше сами предложите, на чём погадать.
— Конечно на кофейной гуще, — прощебетала Чурнея, доставая с полки банку растворимого кофе.
— А разве в растворимом кофе бывает гуща? — удивился Митя.
— Нет, а какая разница?
— Как же гадание без гущи?
— Если лампочка горит без огня, то почему не погадать без гущи? Это только в старину не было ни электричества, ни растворимого кофе, а мы стараемся не отставать от жизни, — сказала гадалка.
Митя не стал спорить: она же ясновидящая, ей виднее. Кроме того, ему было интересно попробовать кофе.
— А мама говорит, что детям вредно пить кофе, — сказал он.
— Одно дело — мама, а другое — я. У меня ты будешь пить кофе вприглядку.
— Как это? — не понял Митя.
— Очень просто. Я буду пить, а ты — глядеть. Как ты предпочитаешь: чёрный или со сливками?
Митя подумал, что вприглядку он пьёт по две чашки кофе каждое утро: за папу и за маму — и при этом нет никакой разницы — чёрный или со сливками. Впрочем, Чурнея поставила на стол две чашечки, поэтому он сказал:
— Лучше со сливками.
— Правильно, со сливками вкуснее, — одобрительно кивнула Чурнея, добавляя в каждую чашку по паре ложек сухих сливок. — А сахару побольше или поменьше?
— Побольше.
Чурнея так суетилась, пытаясь угодить, что Митя решил, в Игрландии «приглядка» не такая, как дома. Однако надежды оказались напрасными. Вторая чашка предназначалась для сестрицы. Чурнея и Чурменя выпили всё до капли, даже не подумав предложить угощение гостю, а потом гадалка уставилась в пустую чашку и спросила:
— Так что ты хочешь узнать?
— Заиграет ли папина рукопись.
— Заиграет, — сказала гадалка и помолчав добавила: — Если ты найдёшь средство.
— А если не найду? — спросил Митя.
— Тогда не заиграет.
— А какое это средство? — поинтересовался Митя.
— Как раз такое, чтобы рукопись заиграла.
— А что нужно, чтобы она заиграла? — допытывался Митя.
— Найти средство, — ответила Чурнея.
Гадание пошло по кругу. «Точно, как „У попа была собака…“», — с досадой подумал Митя и решил подойти с другого конца.
— А где его искать?
— Там, где оно лежит.
— Но я не знаю, куда идти, — развёл руками Митя.
Чурнея немножко подумала и сказала:
Можно налево, а можно направо. Можно опушкой и через дубраву, Можно за рощу, можно за бор Через калитку и через забор. И через реку по мостику можно Иль на пароме, но осторожно. И по пустыне или по морю, И по равнине или по взгорью. Можно повсюду! Поверьте, друзья: Нету в Игрландии слова «нельзя».
— Выходит, мне можно идти куда угодно? — обескураженно спросил Митя.
— Разумеется. Тебе позволено всё на свете, — радостно сказала гадалка.
Если бы такое сказала мама, это звучало бы замечательно, хотя бывают чудеса, в которые не верил даже Митя. Но Чурнея — это далеко не мама, и от её разрешения было мало проку.
— От такого гадания нет никакой пользы, — огорчился Митя.
— А с чего ты взял, что от гадания должна быть польза? — возразила Чурнея.
— Если вы гадаете, то должны говорить точно!
— Ну, знаешь ли, выбирай что-то одно: или гадать, или знать точно, — заявила Чурнея.
— Я хочу знать точно, — сказал Митя.
— Тогда незачем было идти к гадалке. На то и гадание, что можно попасть в цель, а можно — пальцем в небо. Точными бывают только науки, — отчего-то рассердилась она.
— Точные науки мы уже проходили, но нам они тоже не помогли, — сказал Митя, вспомнив Математик).
— По-моему, ты сам точно не знаешь, чего хочешь, — обиженно поджала губы Чурнея.
— Не знаю, — тяжело вздохнул Митя.
Ему вдруг стало грустно-прегрустно, потому что он ничуточки не мог помочь папе и только напрасно истратил волшебную копейку. Наверное, если бы папа сам попал в Игрландию, он нашёл бы средство для своей рукописи, а так он будет всю жизнь расстраиваться, до самой старости.
— Ну-ну, не надо всё видеть в таком мрачном свете, — принялась успокаивать Чурнея, прочитав его мысли.
И тут на Митю нашло озарение. Он вспомнил, как мама говорила папе, что тот видит всё в мрачном свете, поэтому у него ничего не получается. В том-то и состоит секрет неудач. Не теряя времени даром, Митя высказал своё пожелание:
— Я хочу увидеть всё в другом свете!
— Выражайся поточнее. В каком другом? Если ты имеешь в виду тот свет, то я бы посоветовала тебе держаться от него подальше, — назидательно сказала Чурменя, обмахиваясь лисьим хвостом, будто веером.
— Почему?
— Потому что это не для детей, — строго отрезала Чурнея и погрозила пальцем.
Такая несправедливость возмутила Митю не на шутку. Даже тут, в Игрландии, были вещи, которые разрешались только взрослым!
— А ещё говорили, что мне тут всё позволено! Это моя дорога желаний! — в сердцах воскликнул он.
Сестрицы переглянулись.
— Что ж, коли ты настаиваешь, всё можно устроить, — нехотя кивнула Чурменя. — Но, если передумаешь, надеюсь, ты сумеешь выпутаться?
— Не знаю, — пожал плечами Митя.
