Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Расследование было поручено молодому и перспективному оперуполномоченному Коробову и работавшему с ним в паре старшему следователю Олегу Гусарову. В доверительной беседе с подчиненными начальник угрозыска сообщил, что преступление хорошо бы раскрыть в максимально сжатые сроки — для отчетности.
Был составлен список подозреваемых. В том, что преступление совершено своими, солнечногорскими, оперуполномоченный не сомневался. После недолгих раздумий выбор пал на восемнадцатилетнего Сергея Панченко.
Во-первых, Панченко уже конфликтовал с законом, имея два привода в милицию за мелкие правонарушения. Во-вторых, рос он один, без родителей (мать умерла при родах, отец, став виновником автоаварии, сгинул где-то в зауральском лагере), а тихая бабушка-пенсионерка вряд ли могла заступиться за единственного внука. В-третьих, относительно юный возраст подозреваемого давал основания полагать, что сломается он в течение нескольких часов. А в-четвертых — что самое главное! — по агентурной информации, переданной внештатными сотрудниками (то есть стукачами), в ту роковую ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября гражданин Панченко дома не ночевал.
Двадцать третьего сентября подозреваемый — высокий юноша с застенчивым взглядом и большой светло-коричневой родинкой на шее — уже сидел в кабинете оперативника.
Юрий Иванович повел беседу профессионально и грамотно. Приязненно улыбнулся, бросил пару фраз о перспективах футбольного чемпионата, репертуаре городских кинотеатров и «бабьем лете», необычно теплом в этом году. Завистливо повздыхал: мол, ему бы, оперативнику, возможности юноши: свободное время, сам себе хозяин… Предложил закурить. Затем поинтересовался жизненными планами собеседника и, узнав, что молодой человек намерен продолжать учебу в Москве, в медицинском институте, похвалил его за выбор самой гуманной в мире профессии. А потом, как бы между прочим, извлек из сейфа ломик и сбитый замок, спросив, известно ли гражданину Панченко, что это за вещи. Тот взглянул на них с недоумением и ответил, что не знает. Затем последовал вопрос: где молодой человек провел прошлую ночь? Ответ подозреваемого заставил оперативника довольно улыбнуться: с горячностью, свойственной восемнадцати годам, Панченко сказал, что это его личное дело, и никого, даже милицию, касаться не должно.
— Не хочешь сознаваться — твое дело, — равнодушно кивнув, оперативник вызвал из соседнего кабинета напарника, старшего следователя Гусарова, бывшего мастером спорта по вольной борьбе.
Вопреки ожиданиям, выколачивать признания пришлось довольно долго.
Сперва на голову подозреваемого натянули противогаз, то и дело перекрывая доступ воздуха, но увы, излюбленный милицейский прием, именуемый «слоником», не помог. Раздосадованные милиционеры приковали юношу наручниками к батарее центрального отопления и принялись методично избивать валенками, набитыми песком. Удары такими нехитрыми приспособлениями весьма болезненны, но в то же время не оставляют никаких шансов для возможного медицинского освидетельствования. Подозреваемый стоически перенес и это истязание, и тогда раздосадованный Коробов решил применить пытку электротоком. То, что не удалось решить при помощи валенка и противогаза, принесло результат благодаря проводкам, присоединенным из розетки к половым органам молодого человека. Спустя каких-то пятнадцать минут Сергей Панченко, вконец обессилев, согласился подписать что угодно, лишь бы его прекратили мучить.
Старший следователь, вольный борец Гусаров хотел было повесить на молодого человека еще один глухой «висяк», угон автомашины, случившийся три месяца назад, но Коробов великодушно простил подозреваемому этот преступный эпизод: начальство угон не заказывало.
Сотрудники милиции быстренько надиктовали Панченко «чистосердечное признание». Спустя полтора часа двое ханыг, подкармливаемых ГУВД, «опознали» ломик, который они якобы неоднократно видели у Панченко, и самого подозреваемого, который за день до кражи якобы полтора часа крутился рядом с магазином.
Ломик этот и стал основным вещдоком в уголовном деле по статье 158, части второй, а «чистосердечные признания» и свидетельские показания ханыг — главными аргументами обвинения.
Двенадцатого декабря состоялся суд: вина подследственного не вызывала сомнений даже у защиты. Согласно приговору, гражданин Панченко С.В. получил четыре года лишения свободы с отбыванием срока заключения в исправительно-трудовом учреждении общего режима и возмещением нанесенного государству ущерба.
Правда, спустя полгода в соседнем Клину поймали двух гастролеров-осетин, признавшихся в ограблении того самого промтоварного магазина, но клинские оперы грамотно переиграли ситуацию, предложив подследственным взять на себя не раскрытый коллегами угон автомобиля.
А лейтенант Юрий Иванович Коробов заслужил похвалу начальства и очередную почетную грамоту. На торжественном собрании по поводу Дня советской милиции его фамилию назвали в числе передовиков. И уже в следующем, 1982 году молодой офицер был поощрен внеочередным представлением к званию.
О Панченко он и думать забыл: не он первый, не он последний…
Юрий Иванович Коробов проработал в органах внутренних дел до конца 1987 года, уволившись в звании майора и должности замначальника ГУВД.
Решение уйти из «органов» прозвучало для высокого начальства громом среди ясного неба: если уж такие грамотные, честные и принципиальные офицеры уходят из милиции по собственной инициативе, кто же будет ловить преступников?
Замначальника отговаривали, сулили скорое продвижение по службе, намекали, что при удачном стечении обстоятельств он через пару лет сможет сесть в кресло начальника всей городской милиции, но Юрий Иванович был непоколебим в своем решении. К тому же Коробов загодя запасся медицинскими справками, свидетельствовавшими, что он не может продолжать службу по состоянию здоровья.
Получив ценный подарок и благодарность в приказе министра, отставной майор МВД отправился на заслуженный отдых.
На прощальной пьянке Коробов, слушая начальственные похвалы, лишь счастливо улыбался. Он не жалел ни о десяти годах, отданных милиции, ни о том, что ушел из «органов» именно теперь и по собственной инициативе. Главным было уйти вовремя, что он и сделал. Опасная и трудная служба исчерпала себя, как артезианская скважина или золотоносная жила. Все, что можно было получить от службы в милиции, отставной майор уже получил: отличную трехкомнатную квартиру, репутацию предельно честного, принципиального человека, а главное — обширные связи, которые помогут ему в дальнейшем.
Милиция стала всего только жизненным трамплином, но ведь на трамплине не принято останавливаться. С него надо прыгать!
Тем более что неожиданный поворот во внутренней политике сулил замечательные жизненные перспективы: в Советском Союзе уже вовсю шумела перестройка, открывались первые кооперативные кафе и торгово-закупочные фирмы, а цеховики, еще недавно строчившие «фирменные» джинсы в условиях конспиративного подполья, в открытую выносили свою продукцию на Рижский рынок. Слово «коммерсант», еще недавно воскрешавшее устойчивые ассоциации с ОБХСС и строчкой приговора о «конфискации имущества», постепенно превращалось из ругательства в комплимент.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
