Затем Пол снова взял Дженни за руку, и его голос стал совсем другим.
— Отлично, милая Джинни, мы гуляем ночью вдвоем. Вокруг — мириады звезд, мы молча рядом идем. Ха! Я запомню эту ночь, Джинни!
Внезапно он замолчал. Дженни тоже не проронила ни звука. Что ж, можно не сомневаться, она тоже запомнит эту ночь.
Дойдя до Брэмптон-Хилл, они обнаружили, что идти стало гораздо труднее. Несколько раз они чуть не упали. Наконец они добрались до дома, где поселилась Дженни. Раньше он весь принадлежал одному человеку, а сейчас здесь было четыре квартиры. Пол вдруг начал смеяться опять, но его спутница приложила палец к губам и прошептала:
— Ш-ш-ш! Мы всех разбудим!
— Я думал, здесь никто не живет, кроме тебя.
— Одна квартира занята, но не надо мной, а рядом.
С преувеличенной осторожностью Пол на цыпочках добрался до двери Дженни, а затем, когда его впустили внутрь, он так же на цыпочках прошел в коридор. Включив свет в прихожей, Пол точно таким же образом проследовал в гостиную и включил электрический камин. Затем прошептал хриплым голосом:
— Думаешь, нас кто-нибудь видел?
— Ни единая душа, — так же тихо ответила ему Дженни.
Сняв свое пальто и шляпу, она подошла к камину, на мгновение задумалась, потом сказала:
— Все равно будет очень холодно. Надо включить еще центральное отопление.
Пол огляделся вокруг:
— Здесь классно. Знаешь, Джинни, никогда не думал, что мне может понравиться модная обстановка, но ты это как-то так сделала… И этот цвет. Я раньше думал, что не смогу жить в окружении современной мебели и подобной цветовой гаммы. Но сейчас могу сказать твердо — ошибался. Мне все нравится здесь… Ты просто волшебница. — Он вздохнул.
— О, тут еще многое нужно доделать. — Она стояла рядом со своим гостем, оглядывая жилище. Ее голос стал тихим. — Знаешь, Пол, ведь это мой первый дом. Первый настоящий дом.
— Да, да, Джинни, я понимаю. — Он взглянул на нее. — Это для тебя много значит. Так ведь?
— Да, разумеется. Ты даже не представляешь, как много… — Дженни повернулась к своему гостю, ее голос сделался напряженным. — Полагаю, мне следует предложить тебе выпить.
Она решительно шагнула к бару, расположенному рядом с камином, и, стараясь приободрить себя, весело сказала:
— Да, сейчас мы будем чувствовать себя еще лучше. Это на время поможет забыть нам обо всем на свете.
Она успела наполнить бокалы и подойти с ними к Полу, прежде чем он решил задать свой вопрос:
— А о чем ты хочешь забыть?
— Тебя это удивит… Столько достаточно? — Она передала ему виски.
— О, этого вполне достаточно. Щедро! А что там у тебя?
— То же самое.
— Ох-ох-ох! Не много? Ладно, за тебя, Джинни. — Пол поднял свой бокал.
— И за тебя, Пол. — Она выпила.
«И за тебя, Пол. И за тебя, Пол. И за тебя, Пол…» От этих слов у нее закружилась голова. Все для тебя, Пол. Все для тебя. Вся моя жизнь для тебя. Только ты, Пол. Только ты. К черту Бет! Что она сделала такого, чтобы получить тебя? В чем ее заслуга? Ты был хотя бы день по-настоящему счастлив с ней? Она хочет избавиться от тебя. Она могла бы сказать Бет: «Отлично! Избавляйся от него поскорее. Я жду…» Почему? Потому что раньше она не могла перейти дорогу Бет. Ведь они с Бет почти сестры. Пусть все летит к чертям. А ведь и так все летит к чертям. И Бет к чертям…
— Что с тобой, Джинни? Почему ты вдруг стала такой грустной? Ну же, давай выпьем. — Пол обнял Дженни за плечи и выпил содержимое своего бокала. — Давай, давай, детка. Ну, не будь такой грустной. Что тебя беспокоит? Да что с тобой? Расскажи мне.
Она подняла голову и внимательно посмотрела в его крупные карие глаза, казавшиеся сейчас такими добрыми, такими умными и понимающими. Как-то раз Пол уже задавал ей этот вопрос, и она ответила на него. Все эти долгие годы она жила только мыслями о нем. Он был ее мечтой, ее мучительным желанием. Дженни ни на минуту не забывала о его существовании. Она всегда ощущала, что он где-то рядом, совсем близко. Разумеется, дневные заботы, Бет, собственный здравый смысл, расстояние, разделявшее их, а также уважение, которое она питала к чувствам и принципам Пола, не позволяли ей поддаться своей любви. Но сейчас — ночь, выпитое вино, близость любимого человека вызвали у Дженни прилив нежности. Она не смогла сдержаться и, уткнувшись лицом в его шею, разрыдалась.
— О, Пол! Пол! — Дженни так сильно прижалась к нему, что сквозь одежду ощутила тепло его тела.
Пол чувствовал, что явно перебрал сегодня вечером. Хотя он ведь много пьет в последнее время… Его мозг в такие моменты становился неповоротливым и отказывался что-то анализировать, думать и принимать какие-либо решения. И тем не менее у него всегда в голове оставался маленький участочек, который, казалось, обладал определенной устойчивостью к алкоголю. И именно он был тем здравым смыслом, который помогал ему еще как-то ориентироваться в происходящем. В эту секунду Пол услышал, как внутренний голос говорил ему: «Не смей этого делать! Только не с Джинни!» Но шок, который он испытал, обнаружив в ней такие чувства, подталкивал его к совершенно противоположным действиям. Он еще крепче обнял ее. «Прекрати! Остановись, ради всех святых!» — нашептывал его разум, но руки действовали сами по себе, независимо от его желания и благородных порывов. Она хочет меня! Черт подери, она хочет меня! Это ж ясно без слов. Она хочет моей любви. Она одинока… А как же Айви? О… Айви! Да, Айви. Но Джинни так одинока, а я никогда и не догадывался об этом. Ей уже тридцать девять. Бьюсь об заклад, она к тому же все еще девственница… Ну, остановись же! Ведь всю оставшуюся жизнь ты будешь жалеть об этом. Ее губы коснулись его рта. Прекрати немедленно! Пока еще не поздно. Мы оба просто пьяны! Разве мало Айви? Помни, наступит утро. Что скажет Мэгги! Не забывай, после ночи всегда приходит утро.
Наконец он нашел в себе силы остановиться. Пытаясь вырваться из объятий Дженни, Пол слегка оттолкнул ее от себя. Она качнулась назад, словно действительно была сильно пьяна. Затем он подошел к камину и оперся рукой о каминную доску. Тихо заговорил:
— Прости, Джинни. Прости… Мне не стоило этого делать. — «Нужно придерживаться именно такой тактики, — подумал Пол. — Буду обвинять во всем себя, от этого ей станет легче. Ужасно вот так отшвырнуть от себя женщину». Вслух он сказал: — Прости, Джинни, прости. Я слишком много выпил. Я жалкий пьяница. Потерял последние остатки стыда. Посмотри на меня, Джинни.
— О, Пол! Пол! О чем ты… Это все я сама… Это из-за меня.
— Что ты имеешь в виду? Неужели ты решила, что я?.. Только потому, что ты сделала… Как ты могла подумать это, Джинни! Я и раньше хотел, но… — Он дотронулся рукой до ее носа, и тут же ее слезы потекли ручьем по его пальцам. — Джинни, ты такая хорошая, такая чистая внутри. Прости меня, пожалуйста, и давай забудем об этом. Мы оба чуточку сошли с ума. Пойдем, я помогу тебе добраться до постели. Пойдем, моя хорошая. Да и мне уже пора домой. — Он взял в руки ее лицо и повернул к себе. Затем мягко спросил: — Можно я поцелую тебя, Джинни? В первый и последний раз. Нам не стоит с этим играть.
