— Настоящая двухэтажная Шотландия, — пояснил Алан. — На главной городской улице нет ни одного трехэтажного дома. Так что твои нью-йоркские архитектурные предпочтения…
— Ой, хватит! — воскликнула Карина, предчувствуя шутку в свой адрес. — Я тебе уже говорила, что терпеть не могу Нью-Йорк. Единственное, что в нем есть хорошего, — это так называемая культурная жизнь, в этом ему не откажешь.
— Перекусим в ресторане местного яхт-клуба. Он находится в бухте, и если в этом городе можно вообще найти прохладу, то там и только там. Своеобразный оазис.
— Отличная идея, — одобрила Карина, как будто ее несогласие с этим предложением могло хоть как-то повлиять на их планы.
Они ехали по оживленным улочкам с аккуратными, изящными домами и тенистым бульваром посередине, и Карину не покидало ощущение, что она попала в андерсеновскую сказку, где живут не всерьез, «понарошку». Слишком уж чисто было на улицах, слишком уж веселы казались прохожие. На подоконниках — цветы и просто зеленые растения; в сверкающих чистотой окнах — ни одной занавески, словно жителям Брюстера нечего скрывать.
— Вот мы и приехали, — объявил Алан, притормозив у очень милого ресторанчика.
Своим внешним видом он напоминал яхту и был оснащен парусами, мачтами и палубой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это и есть левый борт настоящей яхты, и, по умозаключению Карины, он потерял не так много: теперь у него были волны брюстеровских прохожих, свои штили, свои шторма. Только в том месте, где обычно плавают рыбы, теперь была выпилена дверь, из которой доносилась негромкая скрипичная музыка.
Ресторан был, как обычно, полон, но Алана мгновенно препроводили к зарезервированному для него столику. Он знал, что его появление здесь с незнакомкой вызовет любопытство и разговоры, и это была не последняя причина, почему он выбрал именно это место. И действительно, пока они шли между столиков, Алан кивком приветствовал знакомых, а те с интересом разглядывали Карину. Она, хоть и не готовила себя к выходу в свет, держалась безупречно. Если с ней здоровались, отвечала искренней дружелюбной улыбкой, если просто рассматривали, не опускала взгляда, а спокойно переводила его на другого человека или на интерьер. Ее платье чудесно подходило ее возрасту и фигуре. Карина не без тайного удовольствия отметила, как безвкусно одеты здесь некоторые молоденькие девушки, некстати напялившие на себя тяжелые, претенциозные вечерние платья, сидящие на них, как прабабушкин наряд.
Их столик находился в укромном дальнем уголке, где шум голосов не заглушал музыки. Желая посмотреть, как Карина держится на публике, Алан предложил ей сесть лицом к другим столикам, сам устроился напротив.
— Яблочный сок со льдом, пожалуйста, — заказала она, когда официант осведомился, что Карина желает выпить.
— Попробуй коктейль «Барракуда», тебе понравится, он очень освежает, — посоветовал Алан и, прежде чем она поняла, как выговорить диковинное название неизвестного напитка, отменил яблочный сок и попросил две порции «Барракуды».
Карина небрежным движением сняла шляпку и положила ее на плетеный стул рядом со своим.
— Еду, видимо, ты тоже закажешь сам? — поинтересовалась она с тем блеском в глазах, который ему так нравился.
— Разумеется.
Выходя из машины, Карина собрала волосы в пучок, закрепив его несколькими извлеченными из сумочки шпильками, и это придало ей еще более женственный вид. Но в то же время непринужденность прически делала Карину такой естественной и домашней, что нельзя было не залюбоваться. И когда ее темная, вьющаяся прядь соскочила вниз и запрыгала по гладкой, медового цвета щеке, Алан с трудом поборол желание вернуть этот манящий завиток шелка на законное место.
— Два македонских салата, Гамильтон.
Официант учтиво поклонился и отправился за напитками.
— Ты был прав, Алан. Здесь прохладно.
— Я рад, что тебе нравится.
Она чуть заметно улыбнулась.
— Неужели ты не собираешься сказать мне, что всегда прав?
— Это было бы неправдой, — скромно признался Алан. — Я прав всего лишь в девяносто девяти процентах случаев.
Карина легко, мелодично рассмеялась.
— Как это понимать?.. А впрочем, неважно. Предлагаю тост: за то, чтобы мы легче признавали свою неправоту, но при этом реже ошибались!
— Думаешь, это возможно?
— Думаю, стоит попробовать. Кстати, прекрасный коктейль! Если салат будет так же хорош, я согласна проглотить свою гордость и впредь доверять тебе все заказы.
— Я в этом не сомневался. — Алан явно не оценил первого шага Карины к взаимопониманию, словно забыв, за что они только что выпили.
Вдруг его внимание привлек мужчина, возникший в дверях ресторана. Несмотря на то что тот стоял против света, Алан легко узнал его. Лео О'Коннор вернулся в Брюстер!
Все голоса в ресторане смолкли — присутствующие замерли в предвкушении интересного зрелища. Два врага встретились взглядами. Лео О'Коннор медленно скрестил руки на груди, попытавшись состроить презрительную мину, но попытка провалилась под немигающим взглядом Алана Редфорда, полным ненависти и неподдельного отвращения.
Секунд десять мужчины смотрели друг на друга в полной тишине, если не считать едва различимой скрипичной мелодии, льющейся из динамиков. Наконец Лео натужно, как провинциальный актер, выдавив из себя улыбку, направился к столику Алана и Карины.
— Сколько лет, сколько зим! — воскликнул он с сильным ирландским акцентом. — Как дела, приятель?
— Как и у большинства людей в этом городе: чем дальше от тебя, тем лучше, — довольно холодно ответил Алан. — Твоим, как ты выразился, приятелем я, заметь, никогда не был и не буду. Что ты здесь забыл?
— Как что? Красивых девушек, конечно. — С этими словами он послал Карине масленую ухмылку, которую некоторые дамы сочли бы неотразимой. — Не представишь меня своей очаровательной подруге?
— Нет, не представлю. Этой привилегией пользуются мои друзья, а ты, как я уже сказал, не в их числе. Ты сильно постарел, О'Коннор. В чем дело, тюрьма пришлась тебе не по вкусу? — Алан говорил спокойно, но громко, и последнюю фразу, несомненно, услышали все сидящие в ресторане.
Лео покраснел.
— Я вижу, ты из злопамятных. Зря я пытался…
— Пошел вон! Некоторые вещи не прощаются!
Лео О'Коннор коротко, но учтиво кивнул Карине.
— До свидания, мисс. Надеюсь, мы встретимся с вами при иных обстоятельствах.
Алан ответил за нее:
— Только в том случае, если я не буду против. Но О'Коннор уже поспешно направлялся к выходу. Карина сидела в оцепенении, словно увидела перед собой гремучую змею. Не ожидавшая, как и большинство присутствующих здесь, такой грубости от Алана, она сделала, прежде чем заговорить, два больших глотка «Барракуды»… для смелости.
