— Когда я только начинала тут работать, я думала, что эльфы — что-то вроде ангелов. Они казались мне такими красивыми и загадочными… Потом, когда мне было четырнадцать, появился Рет. Сначала он вел себя как все они — холодно и отстраненно. Но когда он узнал о моих способностях, то заинтересовался, начал разговаривать со мной. Он был здесь не только одним из немногих парней — ну, или существ мужского пола — но еще и самым прекрасным из всех, кого я когда-либо видела. Вскоре он начал заглядывать ко мне в гости, рассказывать истории, выслушивать меня. Когда мы разговаривали, он держал меня за руку и будто бы согревал изнутри. Я жила от встречи до встречи, и каждый раз он рассказывал мне, как однажды унесет меня в свой замок. Какая одинокая девушка не мечтает о таком?
Ленд недовольно сдвинул брови.
— Хочешь сказать, вы встречались?
Я вздохнула от щемящего воспоминания: тогда я так любила его, так зависела от него… Тогда моя жизнь была проще.
— Ну, не то чтобы прямо встречались. То есть, мы не целовались и не делали ничего такого. Но каждый раз, когда он брал меня за руку, мне становилось все теплее и легче. Он приходил среди ночи и танцевал со мной, пока, клянусь тебе, мы оба не начинали светиться. Я думала, что он само совершенство. Иногда, когда он обнимал меня, мое сердце становилось таким горячим, что мне казалось, оно взорвется. А потом как-то раз я пошла на задание, мне надо было просто задержать оборотня. С ними довольно легко — бедняги поначалу так напуганы, что даже радуются, когда приходит кто-то, кто может им все объяснить. Но тот парень, видимо, был оборотнем уже пару лет, и ему это явно нравилось. Так что когда я нашла его и сообщила, что он арестован, он разозлился и ударил меня. Я еще толком не поняла, что произошло, как вдруг появился Рет. Его лицо — оно было полно безумной ярости. В нем не было ничего человеческого. Он вытянул руку, и оборотень отлетел к дереву. Потом Рет начал что-то бормотать, и дерево затряслось, затрещало, начало подниматься из земли и… тот оборотень… в общем, его раздавило заживо, — спешно закончила я, пытаясь изгнать из памяти эту картину и избавиться от криков оборотня, по-прежнему звучавших у меня в ушах. — Хотя тогда я все еще любила Рета, этот случай так меня напугал, что я не разговаривала и не виделась с ним целый месяц. Его тепло будто рассеялось, и я вернулась к реальности. Не знаю, что он со мной делал: Ракель, например, думает, что я это сочинила, — проговорила я, нахмурившись. — Так что теперь каждый раз, как Рет меня видит, он старается дотронуться до меня, и я чувствую, как его тепло опять растекается по мне, пробираясь к самому сердцу.
Ленд некоторое время хранил молчание.
— Почему ты просто не отправишь его куда подальше?
— Агентство слишком зависит от магии эльфов. Они думают, что если ты знаешь тайное имя эльфа, ты можешь им управлять, а на все остальное им плевать. Они не понимают, во что ввязываются.
— Они многого не знают.
— Ага, — я снова нахмурилась, пытаясь изгнать воспоминания о Рете и его тепле. — Ну, теперь твоя очередь. Чем ты занимался, пока не попал сюда? У тебя есть семья? Ты ходил в школу? Где ты живешь? Ты всегда был таким?
Множество вопросов, которые я собиралась ему задать все это время, разом выплеснулись наружу. Кроме одного: есть ли у него девушка. Это мне удалось сохранить при себе.
Ленд только засмеялся в ответ:
— Думаю, раз Ракель решила к нам присоединиться, стоит поговорить об этом в другой раз.
Я подняла глаза. Ракель стояла в дверях, прижав руку к губам. Она выглядела так, будто вот-вот начнет изрыгать огонь.
— О, бииип, — пробормотала я. Затем, улыбнувшись, помахала рукой:
— Привет, Ракель! Как дела? Не передумала насчет кино?
— Что ты здесь делаешь?
— Просто пришла в гости. Ленд учил меня рисовать.
— Встань и отойди от него, сейчас же.
— Ой, да расслабься, — я небрежно махнула рукой. — Если бы он хотел меня убить, он бы давно это сделал. Я принесла ему острые карандаши, они прекрасно подходят, чтобы проткнуть кого-нибудь, а он ведет себя очень воспитанно.
— Эви, — в голосе Ракель зазвучала угроза. Она говорила серьезно. Я поднялась, но Ленд удержал меня за руку.
— Вам нужны ответы? — сказал он, обращаясь к Ракель. — Позвольте ей приходить ко мне, и я расскажу вам, зачем я здесь.
Ракель перевела взгляд с меня на него. Ее лицо приняло странное выражение: расчетливое, но вместе с тем грустное. Она явно нуждалась в этой информации, но что-то не давало ей согласиться на условия Ленда. Я не знала, что именно. Наконец, тряхнув головой, Ракель вздохнула. Это был вздох, который мне редко доводилось слышать от нее — вздох поражения.
Я не верила своим ушам.
— Хорошо, — сказала она.
Ленд отпустил мою руку.
— Сколько мертвых паранормальных вы обнаружили на этой неделе?
Ракель посмотрела на него удивленно, затем ее взгляд сделался подозрительным.
— Паранормальные довольно редко умирают. Почему ты думаешь, что мы кого-то нашли?
Ленд закатил глаза.
— Так сколько?
Ракель помедлила, а затем ответила:
— Тридцать.
— Постой, сколько ты сказала? Ты что, серьезно?
Я не верила своим ушам. Тридцать мертвых паранормальных?! Такого никогда не было. Мы теряли пять, ну может, десять в год. И большинство из них составляли вампиры, нарушившие запрет и погибшие от святой воды.
— В таком случае, вы многое упустили, — проговорил Ленд. — Я бы сказал, около пятидесяти, если ничего не изменилось.
— Откуда у тебя эта информация?
— А вы что, всерьез думаете, что МАУП — единственная организация, имеющая разведку?
Ракель выглядела торжествующе: она была уверена, что вот-вот раскроет тайну Ленда.
— На кого ты работаешь?
Ленд покачал головой.
— Я не дурак. Нам вовсе не нужно, чтобы вы нас преследовали. Или тем более начали убивать.
— Откуда ты берешь информацию? — повторила Ракель.
— От одной банши. Она сказала…
— Ты знаком с банши?! Где она находится? — Глаза Ракель чуть не выскочили из орбит.
— Пожалуйста, хватит перебивать. Она сказала мне, что ответ находится в МАУП, а потом продекламировала странные стихи.
Ракель терпеливо ждала.
— Какие же?
Ленд обернулся ко мне.
— Эви, не хочешь рассказать?
— Что?
Я была в полном недоумении.
— Глаза как лед, что на солнце тает, — мягко сказал Ленд.
Именно это я сказала ему в первый раз, когда он не мог определить цвет моих глаз. Теперь понятно, почему он так испугался. Я не вспоминала об этом с тех пор — но как он узнал о голосе, который я слышала во сне?
