Алексис отстранилась от Дилана.
— Если ты хочешь мне что-то сказать, особенно в отношении будущего, то сейчас самое время.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В конце концов, он живой человек. Мужчина оказался запертым в одном помещении с женщиной, которую, возможно, все еще любит. С женщиной, которая по понятным причинам указала, что ему следовало бы обозначить свои намерения. Хотя Дилан собирался только целовать и целовать ее, сколько будет возможно.
Да. Вот куда заводит запретная страсть.
Дилан заглянул в глаза Алексис. То, что они скажут друг другу в следующие секунды, приобретет особое значение и может изменить их жизни навсегда.
Но Дилан еще не все уяснил для себя. Отношения с Алексис развивались стремительно. Он и понятия не имел, что когда-нибудь эта девушка снова появится в его жизни, и уж тем более не предполагал, как поведет себя, если судьба даст ему второй шанс.
Главное — узнать, чего хочет Алексис. И сходятся ли ее желания с желаниями Дилана.
— Будущее со мной будет отличаться от будущего с Винсентом, — начал он осторожно.
— Разумеется. — Алексис снова поерзала у него на коленях.
— Если ты ждешь от меня предложения, пока еще связана с Винсентом, этого не случится. Таковы правила. Особенно в отношении шафера и невесты. Особенно если шафер хочет продолжать карьеру юриста.
— О каком предложении ты говоришь?
Дилан вспомнил о брачном контракте.
— Тебе нужны гарантии. Финансовые гарантии. Я не могу тебе их предложить.
Алексис рассмеялась.
— Я не жду от тебя контракта с такими же условиями, как от Винсента.
Дилан погладил ее руку и заглянул в глаза. Он не желал, чтобы она неправильно поняла его и этим испортила себе жизнь.
— Ты не можешь ждать от меня никакого брачного контракта.
Алексис снова рассмеялась, но затихла, не увидев на его лице даже подобия улыбки. Она выдернула руку.
— Так ты серьезно!
Дилан медленно кивнул.
— Финансово мы примерно равны. Если бы я работал с такой парой, то порекомендовал бы им сохранить при себе собственность, приобретенную до брака, и в равных долях вкладывать деньги в имущество после свадьбы.
— До тех пор, пока женщина не забеременеет. Она ведь не сможет больше приносить в семью такой же доход. И потом, после рождения детей, когда она вернется на работу, то уже не сможет зарабатывать столько, сколько раньше, потому что потеряет сноровку и время. А ее партнер между тем продвинется в карьере и получит более высокую должность. Они больше не будут равными финансово. В случае развода женщина должна получить финансовую компенсацию, в отличие от мужчины. И это должно быть прописано в брачном контракте. — Алексис самой не нравилась ее назидательность. Но что делать? Она права.
— Мужчина, если учесть традиционное разделение родительских обязанностей, должен содержать жену и детей и восполнять недостаток вложений со стороны женщины.
— Но его карьера не будет прервана в связи с рождением детей.
— И все же, я думаю, браки должны заключаться с доверием и без договоров.
— Ха! Ха! Это потому, что ты мужчина. Тебе не приходится рисковать многим.
— Могу с этим поспорить, — возразил Дилан. — Традиционно в случае развода опекунами детей становятся женщины. Мужчины же страдают от разлуки со своими детьми.
— Они получают право видеться и отдыхать с ними в выходные. А мамы воспитывают малышей, приучают их к дисциплине, следят, чтобы дети делали уроки и вовремя просыпались в школу. Папа же развлекается и играет с детьми. И обычно имеет для этого больше средств. Хотя мама оплачивает все нужды малыша.
— Отец платит алименты.
— Которых всегда не хватает.
Дилан сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Мы спорим о том, что происходит в худшем случае, Алексис.
— Разве не худшими случаями ты зарабатываешь себе на жизнь?
— Я занимаюсь случаями, когда супруги уже были женаты и имеют детей от первых браков. Или когда жених и невеста финансово не равны. Или если партнеры хотят в случае развода защитить свой бизнес. В иных ситуациях нужно дать им шанс.
— Я просто хочу быть уверенной, что шансы мужчин и женщин равны, — не сдавалась Алексис.
Теперь Дилан понял, каким будет ее брак с Винсентом. Алексис не любила его, поэтому не хотела вмешивать в их отношения эмоции. А так как в договоре все четко прописано, ей не придется беспокоиться и о финансах.
Зато ей придется продать душу. Алексис, кажется, не понимает этого. Но тут уже совсем другая история.
Дилан раскрыл свои карты:
— У нас с женой не будет брачного контракта.
— А у нас с мужем будет.
И все. Никаких компромиссов. Чтобы иметь общее будущее, кому-то надо уступить. Единственная надежда на то, что кто-то из них передумает.
Алексис заглянула в глаза Дилану и встала. Он хотел размять ноги, но не двинулся с места.
— Хорошо, что мы поговорили об этом, — заключила Алексис. — Я многое поняла. И признаться, меня удивило твое отношение к брачному контракту.
— Иногда они полезны. В браках по расчету. Но я верю в волшебную силу любви.
— О, перестань.
— Я не знаю, как еще назвать это. Я вижу пару, которая заключает договор, а потом в их отношениях что-то исчезает. Магия уходит.
— Это называется реальностью. Люди одинаково смотрят на вещи и покупают уверенность в своем будущем.
— Ты такая грубая. Такая циничная.
— Я реалистка.
И такая недальновидная. Но Дилан не стал говорить этого вслух. Он размышлял, что чувствует к нему Алексис. Возможно, ничего. А он в свою очередь… об этом Дилан решил подумать позже.
Алексис села на другой стул. Чтобы преодолеть неловкость, Дилан начал листать гостевую книгу. На первых страницах описывалась история отеля и винного погреба.
— «Никого так и не поймали, — прочел он вслух, — из-за потайной двери».
— Что? — встрепенулась Алексис.
Оба посмотрели друг на друга.
— Думаешь, потайная дверь еще осталась?
— Давай поищем ее.
Дилан был рад, что удалось отвлечься от неприятной для них темы. Они начали с противоположной от входа стены, обошли погреб по кругу. Ничего.
— Полагаю, ее замаскировали. Сказано же «потайная», значит, ее трудно найти, но все же не настолько, если люди смогли поспешно скрыться, — предположила Алексис.
Дилан оглядел деревянные дубовые панели. И заметил небольшие дверцы, предназначенные, очевидно, для кошек, чтобы те ловили здесь мышей.
