Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
— А как вы оказались в рядах органов НКВД?
— Как-то раз накануне войны, в 1940 году, пригласил меня на собеседование сотрудник госбезопасности. Был он из центрального аппарата — из Лубянки. Как способной ученице мне предложили продолжить учиться в специальной школе НКВД. Проучилась там шесть месяцев. Полгода быстро пролетели за трудоемкой учебой.
— Почему, вы же на курсах в наркомате отучились успешно. Учеба вам всегда давалась легко?
— Дело в том, что кроме машинописи нас обучали быстрому письму — стенографии. Практически пришлось постигать два предмета в относительно короткий срок. Постоянно шли зачеты и экзамены.
— После окончания спецшколы, куда вас распределили?
— Попала я в систему военной контрразведки — особых отделов. И сразу в центральный аппарат — в кадры Управления особых отделов НКВД СССР. А точнее в его 4-й отдел, который отвечал за состояние кадровой работы среди личного состава военной контрразведки в военно-морском флоте, в подразделениях наркомата обороны и в частях наркомата внутренних дел.
В 1940 году вышла замуж.
В июле 1941 года по семейным обстоятельствам и указанию вышестоящего руководства НКВД эвакуировалась с мамой в Ульяновск, где родила сына. Переезд был тяжелый — немец часто бомбил эшелоны. Фашистские стервятники буквально гонялись за поездами. Нас они нагнали под городом Горьким. Бомбили с остервенением. Было очень страшно. Погибло много народа: и военнослужащих, и гражданского населения. Приходилось в интересном положении прятаться и под колесами вагонов, и бросаться в спасительные от осколков кюветы. Рвалась на работу, нет, скорее, на государственную службу.
И вот в марте 1942 года я возвратилась в Москву и была снова зачислена на работу в кадры Управления особых отделов НКВД СССР в тот же четвертый отдел, но теперь он назывался 4-й отдел НКГБ СССР.
В 1943 году, как сейчас помню, 19 апреля, было учреждено Главное управление контрразведки СМЕРШ НКО СССР. Одним из его важных подразделений был отдел кадров. Я работала на учете личного состава военной контрразведки. Потом меня поставили на должность помощника оперуполномоченного по учету. Скоро заметили мое рвение в службе, и я стала оперативным уполномоченным по учету личного состава.
— Работали на Лубянке?
— Да, рабочие кабинеты у нас были на седьмом этаже.
— Вы были аттестованы?
— В 1943 году, после образования ГУКР СМЕРШ НКО СССР, мне было присвоено в госбезопасности звание лейтенанта. И прослужила я на кадровой работе до 1964 года, а потом, после увольнения с воинской службы, поработала еще служащей до 1972 года.
* * *
— Работая в центральном аппарате, вам, наверное, доводилось встречаться с шефом СМЕРШа генералом Абакумовым B.C.? Опишите, какой был ваш начальник?
— С позиций кадрового работника комиссар 2-го ранга, а затем генерал-лейтенант Виктор Семенович Абакумов был дока в военной контрразведке. Его уважали трудоголики и боялись вруны и лентяи, — одним словом, нерадивые. Честных трудяг он защищал, выдвигал и продвигал по служебной лестнице. Нерадивых жучил, да так, что выскакивали из кабинета, как с парилки, то краснолицыми, то бледнолицыми, как у кого расположены на лице кровеносные сосуды. Начальников при подчиненных не ругал. Снимал с них стружку, персонально приглашая в кабинет на четвертом этаже.
— Какой он был внешне?
— Опрятный, причесанный и наглаженный. От него всегда исходил приятный запах одеколона. Когда он шел по коридору, женщины заглядывались на высокого красавца со славянской лепкой лица. Потом его скомпрометировали перед Сталиным партийные босы и шептуны — Берия, Маленков и Хрущев. Он был не виновен по многим делам, которые лихо закручивали завистники и недоброжелатели молодого министра. Я скажу, что не пойди он в министры госбезопасности в 1946 году, авторитет Абакумова долгие годы светился бы в лучах операций, проведенных легендарным СМЕРШем под его руководством. И он мог стать героем за ту титаническую работу, проведенную им с соратниками во время войны.
— Расскажите о режиме работы в центральном аппарате в период войны. Действительно все работали до полуночи?
— Я думаю, на этот режим оказали влияние два фактора: во-первых, шла война, поэтому поток документов возрос в разы, и при нормальном рабочем дне не успевали бы переработать настоящие стога материалов; во-вторых, это был укоренившийся стиль работы самого Сталина. Он был совой.
Работали до двадцати четырех ночи.
— Приходилось готовить документы, адресованные Сталину?
— Очень часто. Документ буквально «вылизывался». Печатался на качественной бумаге, на машинке со свежим, не сбитым шрифтом и такой же ленте. Перепроверялся текст по несколько раз с целью обнаружения ошибок. Если находили, то тут же перепечатывали, а испорченный документ уничтожался в соответствии с требованиями приказов по соблюдению режима секретности.
Итак, рабочий день начинался с 8.00 и до 17.00. С 17.00 до 20.00 — отдых и с 20.00 до 24.00 — продолжение рабочего дня.
— Выдерживали такой режим все?
— А куда деваться было? Работали так советские люди не только в Москве, но и на всех просторах Великой Страны. Невольно придерживались двух христианских притч: во-первых, о том, что долготерпеливый лучше храброго и владеющий собою лучше завоевателя города, и, во-вторых, если вначале у тебя было мало, то впоследствии будет весьма много. Так и получилось — в постоянном труде надежда, а сам труд освобождал нас от трех великих зол: скуки, порока и нужды. Конкретный труд каждого человека привел народ и армию к Великой Победе.
* * *
— Вы длительное время проработали в кадровом аппарате, наверное, кому, как не вам, известно, сталинское выражение, что кадры решают все? Ведь согласно рассуждениям Наполеона Бонапарта искусство управления состоит в том, чтобы не позволять людям состариться в своей должности. В России это было и есть правилом, а не исключением из правил. Гудящая толпа рождает короля. Потом она превращается в безмолвную массу и привыкает «воспитывать» и «выращивать» вождей или лидеров нации, а потом, когда они засидятся на одном высоком месте, то людям трудно спросить с них за их просчеты, ошибки и даже преступления. Они считают себя непогрешимыми. Как вы считаете?
— Кадровые органы и занимались вопросом, где взять нужного человека, чтобы узнать, в самом деле нужный человек находится в нужном месте? Наши руководители и рядовые работники ставили препоны людям, не подходящим работать на должностях в военной контрразведке или засидевшимся на одном месте и обросшими ненужными связями. Профессиональный нюх у таких специалистов пропадает.
В период работы СМЕРШа Абакумов часто занимался «чисткой авгиевых конюшен», особенно в период победного 1945 года, когда наши войска находились за пределами Советского Союза. Я имею в виду трофейный ажиотаж. Людей разных должностей закручивал вихрь стяжательства, а иногда и мародерства, и тогда приходилось делать выводы кадровикам. К таким людям подходили с философской меркой, просто не представляю себе, как мы смогли бы без вас обойтись. Но мы попробуем. И пробовали, так как незаменимых людей нет. Только кладбища полны незаменимыми людьми.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
