И как хорошо, легко и свободно чувствуешь себя, когда можешь положительно ответить на него. Но кто знает, как я могла бы ответить хотя бы тебе, если бы иначе относилась к жизни, или, говоря твоими словами, была бы «как другие».
И вот, только потому, что я не хочу быть «как другие», поэтому я и не тороплюсь высказывать то, чего у меня, может быть, накопилось больше, чем у тебя.
Ты же прекрасно знаешь это, и только еще и еще раз хочешь убедиться в правоте своих мыслей. Можешь быть спокоен, твои мысли правы, я целиком их разделяю с тобой!
Получила твое письмо, вернее – твое стихотворение, которое мне очень и очень понравилось. Я сразу поняла, кто его написал, и только ради шутки спросила об этом по телефону. Ведь все, что там написано, никому не может принадлежать, кроме тебя и меня, и ни о ком нельзя больше сказать так, кроме нас.
Спасибо, родной, что ты умеешь доставлять своими письмами и стихами столько радости и счастья. Прости, но буду кончать.
Сегодня чувствую себя много хуже, чем все предыдущие дни. Время приближается к одиннадцати вечера. Теперь буду ждать твоих звонков, а может, их не будет сегодня? Нет! Не хочу верить! Ведь не можешь же ты не поговорить со мной хоть 5-10 минут! А у меня сегодня поднялась высокая температура. До сих пор была нормальная или не превышала 37,3, а сегодня выше 38. Маме уже не говорю, она и так не спит ночей и очень беспокоится за меня.
До свидания. Надеюсь, что в скором времени ты сам приедешь.
С искренним уважением и сердечным приветом. – Твоя Инна.
А вот это стихотворение, о котором шла речь в письме.
23 января 1949 года
Если мысли повсюду блуждают,
И глаза тебя ищут вокруг,
Если имя твое вырастает
Из-под этих вот пишущих рук,
Если думать не хочется больше,
Ни о чем, кроме завтрашних встреч,
Если помнится резче и дольше
Нежность ласковых девичьих плеч,
Если звуки твой голос несут,
А предметы – следы твоих рук,
Если даже немного минут
Так согрели наш узенький круг,
Если даже, когда тебя нет,
А я руки тяну все равно,
Если будто уж тысячу лет
Мы всегда были рядом, давно,
Если радость среди темноты
Освещает всегда мне мой путь,
То причина всему – ЭТО ТЫ,
Это ТЫ – ПОМНИ, ЗНАЙ, НЕ ЗАБУДЬ!
Твой Борис
19. Одна жизнь на двоих
25 января 1949 года
– Счастье неуловимо. Никогда не знаешь,
есть оно или нет. Проверить, счастлив ли ты,
можно только на окружающих! –
Здравствуй, Инночка!
Уже третий день прошел, как я проводил тебя и больше не слышу тебя и не читаю твоих писем. Как твои дела, самочувствие, мысли? Каково твое мнение о нашей последней встрече и моем письме, которое я писал тебе в дорогу?
Мне хочется верить, что мы одинаково думаем о ней, и одинаково разъехались с мыслями, что мы еще больше, чем раньше, сейчас нужны друг другу.
Не знаю, может быть, это плохо, но я не умею сближаться ради минутного увлечения. Наши отношения для меня – событие, решающее жизнь. Взять твою жизнь и отдать взамен свою. Из двух маленьких жизней сделать одну большую – вот единственная возможность, которая может разрешить наши сегодняшние отношения друг с другом.
Вместе с тем мне хочется сказать тебе, что я знаю, что ты заслуживаешь большого и настоящего счастья. Ответь мне, уверена ли ты в том, что сумеешь найти его во мне? Человек вдвойне бывает счастливее, если он знает, что своей жизнью делает счастливым другого, если всегда чувствует, что он нужен не только себе, но и другим.
Именно поэтому я и спрашиваю тебя об этом. Я здоров, благополучен и, может быть, не пойму точно, – счастлив.
До свидания, моя хорошая кукла. Привет твоим родителям.
С искренним уважением.
Твой Борис.
* * *
26 января 1949 года
– Любовь свою в каждое слово
Сегодня вложил я любя,
Очень хочется снова
Крепко обнять тебя!
Хочется сжать твои плечи,
Имя твое повторить,
Молча мечтать о встрече,
Вместе повсюду быть! –
/ Б. Орехов/
Инночка! Здравствуй, родная!
Мне очень обидно, что ты болеешь, и поэтому моим самым большим желанием будет истинно товарищеское сочувствие тебе и желание видеть тебя как можно скорее совсем здоровой…
Мне всегда портит настроение мысль, что ты сидишь там одна со своим больным горлом и скучаешь… Сейчас немки убирались в комнате и нашли твою заколку с головы. Спрашивают меня, чья, мол, эта заколка, и смеются. Ну, чья же? Твоя, конечно! Можешь не беспокоиться, она не потеряется, я ее заколол в волосы своей маленькой кукле. А она у меня более спокойная и послушная, чем большая. Не смейся, ведь я же прав?
Послезавтра уже кончается первый месяц этого года, а вместе с ним и второй месяц зимы. Впереди весна, лето. Хочется думать, что они облегчат наши встречи, а вместе с этим – и мучения для обоих.
…Каждый новый наступающий день обычно с радостью встречаешь не только потому, что он принесет что-то новое, но прежде всего потому, что он приближает нашу новую встречу…
…Сейчас иду на «квадрат» и постараюсь дозвониться к тебе. Хочется, чтобы ты была уже совсем здорова. Но если еще нет, то я всей душой желаю тебе этого.
До свидания. Крепко обнимаю тебя. С искренним уважением.
Твой Борис.
* * *
29 января 1949 года
Если писем не будет отсюда,
не печалься, надежду храня.
Я тебя никогда не забуду,
Только ты не забудь про меня! –
Боренька, здравствуй!
Ты сейчас уже, наверное, танцуешь, а я пишу тебе это письмо. Вот ты обижаешься, что я вчера не написала тебе. Ну, о чем я напишу? О том, что сижу и скучаю? Ты это знаешь.
Вчера перечитывала твои письма, начиная с 25 июня 1948 года и кончая 20 января 1949 года. На это ушло у меня несколько часов, но за то какое удовольствие я получила! Передо мной проносились картины прошлого и строились планы на будущее. Долго ждала твоих звонков, хотела сначала поговорить, потом уж написать. Но, ты так и не позвонил. И я, огорченная, легла спать. Писать не захотела.
Мне показалось, что если тебе не интересно разговаривать с больной, то тебе так же не интересно получать мои письма…
Что тебя вовсе не интересует мое самочувствие, так как ты не позвонил и не справлялся о нем. Знаю, что все это преувеличено, но человеку с повышенной температурой это простительно!
