Всхлипывая, Кармен смотрит в пол. Йонкман профессионально быстро схватывает суть дела и, не задавая лишних вопросов, деловым тоном произносит:
— Хорошо. Тогда я прооперирую вас, только неделей позже.
— Отлично… спасибо вам.
— Мой ассистент уточнит с вами дату операции.
Операция назначена на четверг, 31 октября.
Через четыре дня после Майами, вдруг доходит до меня. Значит, о поездке можно забыть. Чертов рак. Одна сиська и лучший уик-энд года — таковы потери после разговора с хирургом.
26
Выйду на улицу
И говорю что вздумается.
Если я на улице,
Не хочется грустить.
Мне не одиноко,
Если я на улице,
Кругом мелькают лица,
И среди них я дома…
Bruce Springsteen, песня «Out in the Streets» из альбома «The River» (1980)
И на восьмой день Бог создал Майами. Да, вы не поверите, но я здесь! Оушн-драйв, Майами-Бич, Флорида.
Пока едем в такси по Оушн-драйв, мы — Рамон, Хакан и я — не успеваем крутить головой, чтобы разглядеть всех роскошных девчонок, попадающихся на глаза. Просто какое-то нашествие, даже Фрэнк это признает.
Кармен сама завела разговор.
— Езжай с ребятами, пока есть возможность, — сказала она. — Потом будет операция, а после нее ты мне действительно будешь нужен.
Я едва не подпрыгнул от радости и на следующий день скупил все розы в цветочном магазине напротив Олимпийского стадиона. Кармен была так тронута, что даже подбросила мне идею каждый месяц устраивать себе уик-энд на выезде.
Мы останавливаемся у отеля «Пеликан». Здание мятно-зеленой окраски. Соседний отель — розовый, а следующий за ним — бледно-голубой. Дежурная по этажу, смуглая блондинка с огромным бюстом, выпирающим из глубокого декольте футболки с логотипом фирмы «Дизель», спускается по лестнице на террасу. Она видит, что я в ступоре, смеется и говорит: «Привет». «Привет», — киваю я.
За стойкой администратора пуэрториканка. Боже правый, амстердамскому отелю «Ханс Бринкер» такое и не снилось. «Боюсь, я не достоин», — заикаясь, лепечет Рамон. Девушка смеется, сверкая белоснежными зубами, и выдает нам ключи. Я чувствую себя в точности так, как двадцать лет назад, когда впервые оказался в Лорет де Мар.
Поскольку у меня и Рамона общие ночные интересы, Фрэнк отправляет нас в один номер. Он называется «Лучший бордель». А сам вместе с Хаканом занимает номер под названием «Я — Тарзан, а ты Неудачник». Комнаты небольшие, но в этом отеле главное — стиль, а не комфорт, объясняет мне Фрэнк.
Всем приказано быстро принять душ и спуститься вниз через полчаса. Фрэнк заказал столик в «Делано», и там, судя по всему, приветствуют пунктуальность.
И дресс-код тоже. Я догадываюсь об этом, когда вижу Фрэнка и Хакана. На Фрэнке черный пиджак в полоску с гордым лейблом какого-то японского дизайнера, о котором я даже не слышал. Фрэнк как бы невзначай говорит, что купил его на Медисон-авеню в Манхэттене. В ответ на это Хакан замечает, что пиджак отличный, но пиджаки другой фирмы — он произносит название, которого я тоже не слышал, хотя, как выясняется, на нем самом сейчас рубашка и туфли производства именно этой фирмы — еще лучше. Похоже, я отстал от жизни в своих штиблетах из змеиной кожи. Да и совершенно очевидно, что мои белые брюки и пурпурная рубашка находятся в другом ценовом сегменте, если сравнивать с прикидом Фрэнка, хотя лично мне кажется, что я выгляжу достаточно круто, чтобы чувствовать себя полноправным игроком в борьбе за внимание женщин Майами. Рамон в обтягивающей футболке. Она ему действительно идет. К счастью, если говорить о соперничестве, он в черных кожаных брюках, которые в последний раз были в моде, когда «Аякс» играл на своем старом стадионе «Де Меер».
■
За ужином под пальмами, на террасе возле бассейна отеля «Делано», мы углубляемся в дискуссии. Смогут ли голландцы стать чемпионами Европы (я: да; Рамон и Хакан: нет; Фрэнк: не знаю); как дела в «MIU» (Фрэнк: фантастика! Я: нормально); кто, в бытность нашу сотрудниками «BBDvW&R/Bernilvy», трахал Шэрон (я: я; Рамон: конечно! Хакан: всего лишь минет; Фрэнк: отстаньте!); действительно ли отель «Сейнт Мартин Лейн» в Лондоне круче, чем «Делано» (я: не знаю; Рамон: не знаю; Фрэнк: нет; Хакан: да); будем ли мы сегодня вечером пробовать экстези, что захватил с собой Рамон (я: да! Рамон: неужели? я думал, ты не решишься; я: хватит дразнить и дай попробовать; Хакан: не сегодня; Фрэнк: конечно нет). Рамон дает мне таблетку. Я немного нервничаю. До сих пор я расслаблялся только с помощью алкоголя. Кармен категорически против наркотиков. Я запиваю таблетку глотком пива. Фрэнк смотрит на меня и качает головой.
► «Делано» — произносится как Де́лано, но только не Дела́но, как это делаю я, — отель куда более дорогой в сравнении с «Пеликаном». Это потому, что он принадлежит к гостиничной сети Яна Шрагера, как объясняет мне Хакан. Он произносит это имя с таким уважением, что я даже боюсь спрашивать, кто такой этот Ян Шрагер. Клиентуру «Делано» составляют агенты по недвижимости с Оушн-драйв, рекламщики и бизнесмены. Никто не смеется. Еда, коктейли, декор и женщины в «Делано» возмутительно дорогие. Но в этот уик-энд деньги для нас не проблема, так мы решили.
Мы едем на Вашингтон-авеню, за Оушн-драйв. Здесь находится большинство клубов и дискотек Майами-Бич, по крайней мере, так говорит Фрэнк, который знает в этом толк. Откуда ему все это известно — для меня загадка, но он знает. Кажется, сейчас он ведет нас в «Хаос», где все и происходит (опять же со слов Фрэнка). Хакан пытается протестовать. Он говорит, что слышал, как бармен в «Делано» говорил, будто Вашингтон-авеню — это уже не актуально и нам следует пойти в клуб «Тантра», в другом конце города. Я и Рамон отвергаем возражения Хакана; к нашему великому восторгу, мы уже успели разглядеть длинную очередь из красивых девушек, выстроившуюся у дверей «Хаоса». За бархатной веревкой, сложив на груди руки, стоит вышибала, вылитый брат-близнец Мистера Ти. Не знаю почему, но мне уже не терпится попасть внутрь. Рамон, похоже, солидарен со мной. Он прорывается в самое начало очереди и сразу вступает в разговор с вышибалой, несет всякую чушь вроде того, что он диджей из амстердамского «Рокси».
► «Рокси». Можно сказать, что «Рокси» — это клубный ответ Марко ван Бастену, которому из-за серьезных травм (клуб-то выгорел полностью) тоже пришлось рано уйти из футбола. Соответственно, и статус «Рокси» сопоставим со статусом небожителя Марко. Я много слышал об этом заведении, но побывать в нем так и не удалось. Жаль, «Рокси» выпал из моей биографии. Кармен никогда не была фанаткой клуба. Впрочем, как и я, хотя, должен сказать, мой интерес к нему резко возрос, когда я услышал, что даже Фрэнк восхищается роскошными девицами, которые слетались туда, как мотыльки на свет. Рамон тоже ходил туда каждую неделю, после наших посиделок на Лейдсеплейн. Я-то шел в «Парадизо» или на дискотеку в «Кьюа» танцевать с уродинами. А теперь уже поздно. Приходится довольствоваться байками Рамона и Фрэнка.
