Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Поистине, это утро могло бы влить радость даже в самые удрученные сердца. Небо было, правда, не совсем ясное, а подернутое тонким слоем сероватых облаков, но никому из путников не пришло бы и в голову огорчаться этим, так как таким образом был смягчен жгучий блеск солнца. Под этим затуманенным небом благоухание цветущих деревьев и развертывающейся листвы рассеивалось на дорогах и на полях. И этот прекрасный день, своим матовым светом и неподвижным воздухом напоминавший тишину и спокойствие ночи, казалось, создавал какое-то особое настроение этим спешившим толпам народа, так что все шли радостно и торжественно, напевая вполголоса древние гимны или играя на каких-то удивительных старинных инструментах, звуки которых были похожи на жужжанье мух или на стрекотанье кузнечика.
Старая Фаустина ехала среди всех этих людей, заражаясь их нетерпением и радостью. Она то и дело подгоняла своего коня и, обращаясь к молодому римлянину, ехавшему все время рядом с нею, сказала:
— Мне снился в эту ночь Тиберий. Он просил меня не задерживаться в пути и непременно сегодня достигнуть Иерусалима. Мне кажется, что боги хотели этим сном внушить мне, чтобы я приехала в город именно в это прекрасное утро.
В это время они были уже на вершине длинного горного хребта, и Фаустина невольно остановила своего коня. Перед ней лежала широкая и глубокая котловина, окруженная живописными холмами, а из темной, тенистой глубины этой долины поднималась могучая скала, на которой высился Иерусалим.
И тесный горный городок, своими башнями и стенами венчавший, словно драгоценной короной, плоскую вершину скалы, казался в этот день в тысячу раз обширней. Все окрестные холмы, поднимавшиеся вокруг долины, были покрыты разноцветными шатрами и кишели людьми.
Фаустина понимала, что все население страны собиралось в Иерусалим на какой-то большой праздник. Жители более отдаленных местностей прибыли заранее и успели раскинуть свои шатры. Те же, что жили по соседству с городом, еще только подходили. Со всех холмов стекались они, как непрерывный поток белых одеяний, песнопений и яркого праздничного веселья.
Старая женщина долго смотрела сверху на эти прибывающие массы людей и на длинные ряды их шатров. Затем она обратилась к молодому римлянину, ехавшему возле нее:
— Право же, Сульпиций, можно подумать, что весь народ собирается в Иерусалим.
— Это так и есть, — ответил римлянин, которого Тиберий назначил в провожатые Фаустине, потому что он прожил в Иудее несколько лет. — Они встречают теперь большой весенний праздник, и в это время все, и старые, и молодые, направляются в Иерусалим.
Фаустина на минуту задумалась.
— Я рада, что мы приехали в этот город в день народного праздника. Это служит предзнаменованием, что боги покровительствуют нашему путешествию. Не думаешь ли ты, что тот, кого мы ищем, пророк из Назарета, тоже придет в Иерусалим, чтобы принять участие в торжестве?
— Ты права, Фаустина, — сказал римлянин. — Он, вероятно, в Иерусалиме. Это, поистине, милость богов. Как ты ни сильна и ни крепка, ты все же можешь считать себя счастливой, что тебе не придется в поисках пророка совершить длинный и тяжелый путь в Галилею.
Он подъехал к двум проходившим мимо путникам, и спросил, не знают ли они, не в Иерусалиме ли теперь пророк из Назарета.
— Мы видели его здесь каждый год в это время, — ответил один из странников. — Наверное, и в этом году он пришел сюда, ибо он человек праведный и благочестивый.
Какая-то женщина протянула руку и указала на возвышенность, лежавшую к востоку от города.
— Видишь ты этот горный склон, поросший масличными деревьями? — сказала она. — Там галилеяне раскидывают обыкновенно свои шатры и там получишь ты самые верные сведения о том, кого ищешь.
Они поехали дальше, спустились по извилистой тропинке до самого дна долины и начали затем подниматься по горе Сион, чтобы достигнуть города на вершине ее.
Круто взбегавшая вверх дорога была здесь ограждена низкими каменными стенками, на которых сидело и лежало бесконечное множество нищих и калек, просивших милостыню у путешественников.
Во время этого медленного подъема к Фаустине подошла одна из иудейских женщин.
— Смотри, — сказала она, указывая на одного из нищих, сидевших на стене, — это галилеянин. Я помню, что видела его среди учеников пророка. Он может сказать тебе, где найти того, кого ты ищешь.
Фаустина с Сульпицием подъехали к указанному ей человеку. Это был бедный старик с длинной бородой, в которой серебрилась седина. Лицо его было обожжено знойным солнцем, руки были в мозолях от работы. Он не просил милостыни, он был так поглощен печальными думами, что даже не взглянул на подъехавших всадников.
Он не услышал заговорившего с ним Сульпиция, так что римлянину пришлось несколько раз повторить свой вопрос.
— Друг мой, мне сказали, что ты галилеянин. Прошу тебя, скажи мне, где мне найти пророка из Назарета!
Галилеянин вздрогнул и дико посмотрел на римлянина. Когда же он понял, наконец, чего от него хотят, его охватили гнев и ужас.
— О чем ты говоришь? — вскричал он. — Почему ты меня спрашиваешь об этом человеке? Я ничего о нем не знаю. Я не галилеянин.
В разговор тогда вмешалась иудейская женщина.
— Ведь я же видела тебя вместе с ним, — заметила она. — Не бойся, скажи этой знатной римлянке, которая дружна с императором, где ей найти пророка.
Но испуганный старик раздражался все больше и больше.
— Все, должно быть, сошли с ума сегодня? — воскликнул он. — Не одержимы ли все злым духом, что один за другим подходят ко мне и спрашивают о пророке? Почему никто не верит мне, когда я говорю, что не знаю его? Я пришел не из его города и никогда его не видел.
Его запальчивость привлекла к нему общее внимание, и двое нищих, сидевших рядом с ним на стене, тоже стали оспаривать его слова.
— Конечно, ты один из его учеников, — сказали они. — Мы все знаем, что ты вместе с ним пришел из Галилеи.
Но он поднял руки к небу и воскликнул:
— Из-за этого человека я сегодня не мог остаться в Иерусалиме, а теперь вы даже здесь, среди нищих, не хотите оставить меня в покое. Почему вы не хотите поверить мне, когда я говорю, что никогда его не видел?
Фаустина отвернулась от него, пожав плечами.
— Поедем дальше! — сказала она. — Этот человек, наверное, безумен. От него мы ничего не узнаем.
Они продолжали подниматься в гору. Фаустина была уже в каких-нибудь двух шагах от городских ворот, когда иудейка, желавшая помочь ей найти пророка, крикнула, чтобы она придержала коня. Она натянула поводья и увидела, что совсем у ног ее коня на дороге лежал человек. Было чудом, что его, распростертого в пыли, как раз в таком месте, где было особенно тесно, не растоптали ни животные, ни люди.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
