— Не надо глупостей. — Сергей предусмотрительно поднял его ружье.
— Ты что надумал? — прошипел сталкер.
— Я бы… — Хаус медленно покачал головой. — Тут уже близко! Уже не далеко!
— Близко и не далеко… Понятно. — Сергей опустил глаза. — А ведь ты меня точно застрелил бы. Скажешь, нет?
Сталкер попытался сесть, чтобы вытащить из-за спины рюкзак, но Сергей толкнул его ногой и заставил снова улечься.
— Ты без меня не найдешь, куда идти, — торопливо проговорил Хаус. — Город не такой уж маленький. Заблудишься, нарвешься на кого-нибудь… У тебя же на морде написано, что ты здесь человек случайный. Тебя любой охламон завалит.
— Ты действительно никому не веришь? — спросил Шведов. — Вообще никому? Как же ты живешь?
— Ой, только не надо вот, не надо! — скривился сталкер. — Если надумал — делай! Ну?! Делай, говорю! Или что… Может, ты меня бросить решил? Просто бросить, да?! Так не поступают. Нет… Слышишь? В Зоне так не поступают!
— Я знаю, как поступают в Зоне. Уже насмотрелся. — Сергей не спеша переломил ствол и проверил патронник.
Ружье, как всегда, было заряжено.
Глава седьмая
— Есть у меня бутылка вискаря. Литрушка «Блэк Лейбл», красивая такая, в коробке. Если живы будем — заквасим ее, родимую. Я много раз уже хотел, но всегда что-то останавливало. Несколько месяцев прятал ее и от других, и от себя. Хотел сберечь для чего-нибудь важного. Типа для особого случая.
— А что, сейчас особый?
— Думаю, вполне. Меня не каждый день на спинке катают.
— Меня, надеюсь, тоже кто-нибудь когда-нибудь прокатит при необходимости.
— Сплюнь, брат, сплюнь.
— Ты помолчал бы, а то тяжело ведь. Дыхалка сбивается. А мне тебя еще тащить и тащить.
— У вас в СБУ все такие хорошие?
— Я не служу в СБУ, — проскрежетал Шведов.
— Ладно, ладно. Просто поговорить хотелось. — Хаус дернул локтями, обнимая Сергея покрепче.
Телосложение у проводника было заурядным, но если учесть всю его снарягу от худых сапог до рюкзака, то получалось, что Шведов несет на спине доброго тяжеловеса.
Шли уже около часа — так сказал Доктор Хаус, взглянув на солнце. Сергей был уверен, что сталкер врет и тащатся они уже часа три.
— Ты душа-а, душа-человек, — пропел сзади проводник.
— Не пыхти мне в уши. И вообще не трепись! Брошу.
— Не-е, теперь уж точно не бросишь. Я тебя понял. Ты правильный.
— Хватит в уши дышать, я возбуждаюсь! — огрызнулся Шведов. — Лучше скажи: ты с двух рук стрелять можешь? А я тебя подержу, если что.
— А что? — встрепенулся Хаус. — Увидел кого-то?
— Да не вертись ты! Никого я не увидел. Так, на всякий случай спрашиваю.
— На всякий случай — могу. Меткости не гарантирую, но шума наделаем. Да тут уже близко.
— Да ты с самого утра это повторяешь!
— Ну правильно. Семь километров — разве много?
— Вот, блин, не думал, что семь километров можно от рассвета до заката топать…
— Можно и дольше, как повезет.
— Лучше бы ты все-таки помолчал. А если неймется, то давай о чем-нибудь позитивном. Ты, значит, все серии «Доктора Хауса» смотрел? Вот и рассказывай.
— Что там рассказывать? — удивился проводник.
— Все. А то я только четыре сезона видел, потом времени не было.
— Да ну. Прям такой занятой?
— Учился, — буркнул Сергей.
— Где, если не секрет?
— Да какие уж секреты… В Академии СБУ.
— Ах, да! Так за что тебя оттуда выгнали-то?
— Сам виноват.
— А подробнее?
— Эй, тебе там не слишком удобно? — разозлился Сергей. — Начали с сериала, а закончили тем, что я тебе еще и сказки читать должен?!
— Сказок не надо, — ответил Хаус.
— Ну вот и помолчим тогда, — предложил Шведов.
Черту города пересекли незаметно, Сергей не уловил момента, когда они оказались в Припяти. Разоренные теплицы остались позади, какое-то время Шведов нес Хауса по сухой, местами выжженной траве, и это, совершенно очевидно, был еще пригород. Потом на пути оказался бордюрный камень, Сергей его перешагнул и вдруг сообразил, что сошел с газона на асфальтовый тротуар обычной городской улицы.
Так он и вошел в Припять: без фанфар и пальбы, хрипя от усталости, смаргивая натекающий со лба пот и не видя уже ничего, кроме маленького пятачка под ногами. После такого долгого пути Шведов представлял себе это событие иначе. Он ждал чего-нибудь значительного, запоминающегося, а в итоге получил… что-то вроде одноразовой шариковой ручки на столетний юбилей. Ничего то есть не получил. Настроение было скверным.
— Сейчас вправо, там переходим на другую сторону и на третьем повороте — налево, — обратился сталкер к Шведову, словно к таксисту. Разве что не пришпорил.
— «Переходим», говоришь? — крякнул Сергей, из последних сил встряхивая сползающего по спине Хауса. — Спасибо хоть не «перебегаем». Ты ногами сильнее держись, что ты на шее повис, как внебрачный отпрыск? И рюкзачок твой, кстати… рюкзачок надо было бросить давно. Сколько он весит со всей этой фигней ненужной?
— Ненужного в рюкзаке нет, — отрезал проводник. — А с ногами у меня дела неважные, сам знаешь. Не могу я ими держаться. Да ты переходи улицу, не оглядывайся. Авось не задавят.
Шведов сошел с тротуара на мостовую и направился по диагонали к противоположному дому. Проезжая часть была узкой, в две полосы, хотя сейчас называть ее так казалось кощунством. По этой улице не ездили уже много лет. Асфальт потрескался, а местами грунтовые воды подмыли его так, что он провалился длинными канавами. Из дыр в дорожном полотне беспардонно лезли кусты и даже деревца — растения, так долго таившиеся под гнетом цивилизации, теперь будто брали реванш. Трава пробивалась повсюду: из каждой трещинки торчал хоть маленький, да росточек, а в трещинах пошире стебли разрастались в густые копны. В некоторых пучках травы что-то цвело, и в принципе это выглядело даже симпатично. Это можно было бы принять за причудливый парк — если только выкинуть из головы название города.
Дома на фоне атакующей повсюду растительности выглядели как неживые декорации. В основном Сергей видел панельные пятиэтажки, но из-за дальних крыш выглядывали башни повыше.
— Вот здесь, — подсказал Хаус, когда Шведов добрел до углового здания с выбитыми витринами и двойной вывеской «Перукарня — Парикмахерская».
Сергей свернул в проулок, выходивший к какому-то широкому проспекту.
