— Я запрограммирован по-другому, иначе, чем ты, — выкрикнул он.
Ворчун осекся на полуфразе.
— То есть, — продолжал Игрек, — конечно, я знаю законы робототехники…
— Ну и какие эти законы?
— Робот не должен причинять вред или позволять причинять вред людям. Робот не должен делать ничего такого, что подвергает человека опасности. Робот не должен причинять вред себе или другому роботу, если только другой робот не подвергает опасности жизнь человека. — Он замолчал, хотя с легкостью мог бы процитировать еще десяток законов. — Всё дело в том, что я не запрограммирован строго подчиняться правилам. Я запрограммирован учиться, думать и принимать решения. Я сам могу выбирать, как себя вести.
Видя, что Ворчун ничего не понял, он добавил извиняющимся тоном:
— Я думал, Стиральная машина знает, что делает.
Ворчун молчал. Шарлотта похлопала его по щеке, и он автоматически начал покачивать ее вверх-вниз. Малышка залилась радостным смехом.
— Прости, — проговорил Игрек. — Я не хотел причинить ей вред. Я усвоил урок и никогда больше не подвергну Шарлотту опасности. Пожалуйста, не рассказывай никому.
— Я не умею говорить неправду, — пробормотал Ворчун. — Но, если меня никто не спросит, у меня не будет повода об этом заговорить.
— Спасибо, — поблагодарил его Игрек, всё еще не придя в себя от пережитого шока. Подумать только, он чуть было не навредил Шарлотте! Сам он не имел ни малейшего представления о том, что случилось бы с девочкой в стиральной машине, однако, судя по реакции Ворчуна, это было бы что-то ужасное. Как-нибудь он это непременно выяснит — только не сейчас, сейчас он даже думать не мог об этом. Игрек поплелся вслед за Ворчуном на кухню.
— Всё пошло не так с того момента, как я дал ей печенье, — пожаловался он. — Оно было какое-то странное.
Ворчун исследовал красные пятна на кофточке Шарлотты.
— Корзиночки с джемом, — пояснил он. — Я приготовил их вчера и положил в буфет.
— А-а-а, — протянул Игрек, в который раз подумав о том, что реальная жизнь всё-таки ужасно сложная штука.
* * *
Вечером, когда всё семейство отправилось спать, Игрек поднялся на верхний этаж пообщаться со странным человеком в белой простыне. Весь день он чувствовал себя не в своей тарелке. Он сознавал, что с ним самим ничего не произошло: он цел и невредим и функционирует абсолютно нормально, — однако после происшествия со стиральной машиной его не оставляло ощущение, будто что-то не так.
Экран коммуникатора замигал, на нём появились лужайка и корявое дерево. Человек в простыне с наслаждением вкушал виноград. Игрек уселся напротив. Стояла чудесная погода, и Игрек с трудом удержался, чтобы не пожелать незнакомцу доброго вечера. Человек показал гостю на вазу с фруктами, но Игрек покачал головой.
— Итак? — осведомился человек, закинув в рот сразу три виноградины.
— Я сделал ужасную вещь и теперь не могу отделаться от неприятного чувства.
— Преступление? Или просто скверный поступок? — уточнил человек.
— Скорее, я сделал это по незнанию. Я чуть не причинил вред ребенку. Всё могло закончиться ужасно… — голос Игрека звучал едва слышно.
— По незнанию?..
— Я не знал, как поступить правильно.
— Разве наше сердце не подсказывает нам, как поступать правильно? — Это походило скорее на утверждение, чем на вопрос.
Игрек повесил голову.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду под словом «правильно». Я не хотел сделать ей ничего плохого. Я просто не знал, что детей нельзя мыть в стиральной машине.
Человек отодвинул вазу и облизал пальцы.
— Если ты чего-то не знал, а теперь знаешь, — это шаг к достойной жизни.
Он смотрел куда-то вдаль, через плечо Игрека. На мгновение робот задумался, что же он там видит, — ведь за его спиной были лишь голые стены — но потом вспомнил, что человек в простыне виртуальный и это только кажется, будто он куда-то смотрит.
— Ты осознал свое невежество, однако всё еще испытываешь раскаяние, — продолжал человек.
— Раскаяние? — переспросил Игрек.
— Ты сожалеешь о содеянном?
— О, еще бы!
Человек простер вперед руки, точно приветствуя Игрека.
— Это добродетель. А добродетель, безусловно, является ключом к достойной жизни.
— Значит, я всё-таки хороший робот?
— Кто лучше тебя знает, какой ты на самом деле? — Человек закрыл глаза, словно желая положить конец разговору.
— Подожди, — сказал Игрек. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Человек в простыне снова открыл глаза.
— Ответь на один вопрос: когда печенье — не печенье?
Человек нахмурился.
— Это риторический вопрос? Не люблю загадок.
— Да нет, всё просто. — Игрек поднялся, собираясь уходить. — Когда это корзиночка с джемом.
11
Марсия была единственным ребенком в Учебном Центре, чья семья уже обзавелась БДЦ-4, а потому очень быстро сделалась центром всеобщего внимания. Сперва Боадицéя, как и все остальные роботы, провожала ее до дверей и возвращалась домой. Но однажды она заявилась прямо в класс и стала помогать девочке с решением какой-то задачки. Вскоре роботесса стала проводить со своей подопечной весь день напролет. Было очевидно, что Марсии ужасно нравится выставлять Боадицéю напоказ. В конце концов Марсия и Боадицéя сделались неразлучны.
Флер втайне надеялась, что ощущение новизны скоро пройдет, Марсия вспомнит былую дружбу и извинится за свое поведение. Но как-то утром она увидела Марсию и Боадицéю, вышагивающих бок о бок по улице. Роботесса наклонилась, так что их с Марсией головы почти соприкасались. Обе весело над чем-то смеялись. Флер почувствовала укол ревности. Ведь прежде на месте Боадицéи была она, Флер! Они так же ходили вместе, обмениваясь шутками, понятными только им одним, и не обращая внимания на окружающих. «Но ведь Боадицéи всего лишь робот!» — возмутилась девочка.
Даже Гэвин с приятелями были заинтригованы этой парочкой. Как-то за обедом они оказались рядом с Марсией и БДЦ-4. И когда девочка продиктовала роботу-официанту заказ, один из друзей Гэвина, Омар, произнес нарочито громким голосом:
— И виртуальный бифштекс с микрочипами для роботессы!
Мальчишки захохотали, а Марсия сделала вид, будто не обращает на них внимания, однако по тому, как сверкнули ее глаза, Гэвин понял: она прекрасно всё слышала. Она думает, мы ей завидуем, пронеслось у него в голове, и, похоже, она права. А кто бы не захотел иметь робота, который может посмеяться вместе с тобой и жадно ловит каждое твое слово? И тем не менее в Боадицéе было что-то такое, что настораживало Гэвина.
