А это уже не так легко.
Винс вернулся к машине и проехался по располагавшемуся за гаванью частному сектору, где было целое скопление маленьких отелей, представлявших собой виллы начала девятнадцатого века, изначально предназначенные для богачей, приезжавших в Маргейт «на купанье».
С тех пор, однако, многое переменилось. Доехав до перекрестка, Винс решил припарковаться прямо здесь: слишком уж много было на улицах машин и пешеходов – так много, что он счел это место безопасным для парковки. Винс взял из машины свой чемоданчик и отправился на поиски.
Хозяева гостиниц и пансионов Маргейта имели обыкновение впадать в одну из двух крайностей: они давали своим заведениям названия либо донельзя традиционные, либо экзотические: «Вязы» и «Частный пансион» соседствовали с «Буэнос-Айресом», а «Фербенкс-Холл» – с «Отелем Луксор-Люкс». Винс гадал, что побудило их хозяев так изощряться? Какую рекламу своему заведению они пытались сделать?
В нескольких гостиницах, в которых побывал Винс, имелся черный ход, но не было свободных комнат на верхнем этаже («Это наши личные жилые комнаты»), либо в них отсутствовал ход на чердак.
Наконец Винс нашел то, что его устраивало, – как раз напротив Зимнего сада. Пансион назывался «Отель Пассат» и полностью подходил Винсу. Оттуда можно было уйти через боковую дверь и спокойно вернуться, а комната (и даже с видом на море!) имела выход на чердак. И всего за 27 фунтов за ночь! Неплохо.
Винс настоял на том, чтобы заплатить за пять суток вперед и непременно наличными, хотя хозяйка говорила, что это не обязательно. Но Винс хотел быть уверенным в том, что на ближайшие пять дней она забудет о его существовании.
Он немного вздремнул и подумал, что сегодня – первая и последняя ночь, которую он проведет в этой постели, потому что уже завтра он заявит о своем присутствии, и кто-то непременно станет его разыскивать.
Вечером он прошелся вдоль берега и у гавани. Стоял теплый вечер, в воздухе пахло солью, небо было ясное, звезды походили на льдистые кристаллы, вкрапленные в небесную твердь. Там и сям веселились отдыхающие – по преимуществу молодежь, слышались девчачьи взвизги и гоготанье парней. Винс поел жареной картошки в маленьком кафе у Рыночной площади, потом забрел в паб «Бычья голова» и заказал водку с апельсиновым соком. Сидя в уголке, он просматривал список имен и адресов. Завтра он начнет наводить справки. Начнет, что называется, раздувать пары.
Выпив заказанную водку, Винс обвел глазами паб. Ни одного знакомого лица. Все заняты своим делом, молодые и старые, кто пьет пиво, кто джин-тоник. Может быть, один из них – и есть ключ к разгадке? Но если и не в этом пабе, то где-то здесь, в Маргейте, уж точно есть человек, который знает ответ на все его вопросы.
Все, что нужно Винсу, – это найти его – или их – до того, как они найдут его самого.
Все очень просто.
Проще не бывает.
Но и сложнее тоже.
Но может, проще будет позволить им найти себя?
Когда Винс спустился в столовую, большинство постояльцев уже ушли. Стол был поставлен так, чтобы сидящим был виден сад позади пансиона. Винс занял место в углу. Молоденькая блондиночка, совсем еще девочка, показала ему меню, и он попросил традиционную яичницу и кофе.
Девчушка принесла Винсу кофе еще прежде, чем он успел просмотреть первую страницу «Дейли мейл». Он поблагодарил ее и спросил, как ее зовут.
– Шерил, – ответила она.
– Твои родители здесь хозяева?
– Нет. Я просто здесь работаю.
– Ты местная?
– Да. Я родилась в Клифтонвилле.
– Значит, ты знаешь, где что находится?
– Ну да.
– Знаешь какой-нибудь хороший магазин, где продают походное снаряжение?
– Походное снаряжение?
– Ну да, палатки и всякое такое.
– А, палатки. «Отдых на природе». Это в самом начале Хай-стрит, как зайдешь с Сесил-сквер, – ответила Шерил.
– Спасибо, – сказал Винс и снова уткнулся в газету.
Винс всегда придавал большое значение установлению контактов. Никогда не знаешь, что может понадобиться. Маленькая Шерил вряд ли водила дружбу с членами муниципального совета и с обитателями «дна», но она знала город и тех, кто в нем живет.
Винс достал список телефонов и пробежал его глазами. Взгляд остановился на домашнем телефоне сержанта Терри Эвелинга. Винс набрал номер и попал на автоответчик. Тогда он решил позвонить миссис Спунер. В голосе ее слышались легкое дребезжание и старомодная учтивость.
– Миссис Спунер?
– Да?
– Я близкий друг Сида Блаттнера. Он попросил меня приехать и навестить вас.
– Ах, Сидней… Как он поживает?
– Чудесно. Посылает вам свои наилучшие пожелания. Вы сегодня в первой половине дня никуда не собираетесь?
– Нет. Я обычно хожу за покупками по средам.
– Тогда можно я заеду?
– О, конечно. У вас есть мой адрес?
– Да, есть. Значит, через часок или около того?
– Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
– Спасибо.
Винс закрыл телефон. Тут же появилась Шерил с яичницей, поджаренным хлебом, помидорами, грибами, беконом, кровяной колбасой и чем-то непонятным, но, вне всякого сомнения, очень вкусным.
– У нас есть и второе, если захотите, – предложила Шерил.
– Нет, мне хватит.
– Если что, зовите.
– Хорошо.
Винс в один миг прикончил завтрак, допил кофе, поблагодарил Шерил, и не прошло и двадцати минут, как он уже ехал к миссис Спунер.
День выдался яркий и зябкий, и на бульваре вдоль набережной не было никого, кроме чаек, подбиравших то, что не доели отдыхающие. Машин почти не было.
Винс добрался до Хай-стрит и вынул карту Маргейта, чтобы убедиться, что он едет в нужном направлении. Он поехал кратчайшим путем и вскоре был на Виктория-роуд, где жила миссис Спунер.
Она обитала в квартире на первом этаже викторианского особняка, знававшего лучшие времена. Не мешало бы поправить кладку, с оконных рам слоями сходила краска, а кое-где в окнах первого этажа стекло было заменено фанеркой; всюду ощущался вкрадчивый запах сырости.
Миссис Спунер была невысокой седой женщиной лет шестидесяти с небольшим. Она была хорошо одета, манера говорить выдавала принадлежность к «респектабельному» рабочему классу. Она пригласила Винса в чистенькую, без пятнышка квартирку, буквально трещавшую по швам от статуэток и безделушек: ими были уставлены все горизонтальные поверхности, – усадила Винса на диван, а сама пошла на кухню.
Винс оглядел комнату. По стенам висели дюжины фотографий в рамках – скорее всего, ее детей и внуков. Было там и несколько черно-белых фотографий каких-то свадеб и людей, давно покинувших этот мир. Прошлое прочно обосновалось в этой квартире.
