– Гарвин и его жена с тобой?
– Они здесь, в отеле, – сказал Мейсон, – но не со мной.
– Куда ты их денешь?
– Да никуда, черт побери! – раздраженно поморщился Мейсон. –Пусть остаются тут. Гарвину нельзя пересекать границу Соединенных Штатов – егонемедленно арестуют по обвинению в двоеженстве. А я этого не хочу.
Дрейк сказал:
– Вообще-то дозвониться до тебя было нелегко. Наверно,потому, что это за границей... Кстати, я на свой страх и риск кое-чтопредпринял. Надеюсь, не зря.
– О чем ты?
– Получив донесение агента, я тут же связался с Деллой Стрити велел ей срочно одеться, сесть в машину и нестись в Оушенсайд... Мой пареньвсячески старается заморочить голову полиции, и, может быть, ему удастсяоттянуть приезд шерифа. Позвонив в контору шерифа в Сан-Диего, мой агент долженбыл представить случившееся как обыкновенное, заурядное самоубийство. Наверное,у шерифа есть в Оушенсайде свой представитель. Ему позвонят и велятразобраться. Потом он увидит, что дело больше смахивает на убийство, и сновасвяжется с начальством. Но пока шериф со следователем доберутся до местапроисшествия, пройдет некоторое время. До приезда следственной группы телотрогать не станут. Так что, если ты поторопишься, у тебя есть шанс...
– Лечу! – воскликнул Мейсон. – Я рад, что ты отправил тудаДеллу. Может, потребуется кое-что записать...
– Я ей велел как следует все рассмотреть и разнюхать, –сказал Дрейк. – Тебе ехать из Тихуаны примерно столько же, сколько ей изЛос-Анджелеса. Может, даже меньше... это зависит от скорости. Правда, мойзвонок тебя задержал...
– Ничего, – сказал Мейсон. – Я выезжаю прямо сейчас.
Положив трубку, он бегом кинулся в номер, поспешно побросалвещи в сумку и опрометью помчался вниз.
Панчо сидел на крыльце.
Мейсон выпалил:
– Панчо, у меня тут остается двое приятелей: мистер и миссисГарвин из пятого и шестого номера. Когда они проснутся, передай, что я уехал поделу. Скажи, что одна особа, из наших общих знакомых, умерла. И добавь, что онидолжны сидеть здесь и ждать от меня известий. Никуда нельзя отлучаться! Пустьждут меня в гостинице. Понятно?
– Si, senor[4].
– Я не успел расплатиться, – продолжал Мейсон. – Вотдвадцать долларов. Позаботься, чтобы женщина, которая тут распоряжается,получила деньги за мою комнату. Хорошо?
– Si, senor.
– О’кей, – кивнул Мейсон. – Я пошел.
Забросив сумку в машину, он открыл переднюю дверцу, уселся,но едва протянул руку, чтобы включить зажигание, как из отеля вышелухмыляющийся Панчо.
– Вот ваши ключи, мистер Мейсон, – сказал он на превосходноманглийском языке. – Вы оставили их в ящике у кассы, чтобы я – а я тут задворника – мог отогнать машину, если вдруг это понадобится... Правда, моя тетя,сеньора Иносенте Мигериньо, всегда аккуратно снимает кассу, отправляясь ко сну.
Мейсон взял ключи и улыбнулся.
– А ты отлично говоришь по-английски, Панчо!
– Еще бы! За каким чертом мне иначе ходить в школу? –откликнулся мальчуган.
Глава 9
Мейсон затормозил, увидев впереди небольшую толпу.
К северу от дороги белели в лучах утреннего солнца окраиныОушенсайда. К западу простиралось плато, а под ним безмятежно и ослепительноголубел океан. На небе не было ни облачка.
Мейсон съехал на обочину и остановился.
Когда он подходил к месту происшествия, помощник шерифапредупредил его, что к трупу приближаться нельзя.
– Следователь еще не прибыл, так что отойдите в сторону,держитесь поодаль.
Мейсон отступил назад, но, едва полицейский удалился, тут жедвинулся дальше.
Агент Пола Дрейка углядел Мейсона в толпе и, бочкомподскочив к нему, прошептал:
– Я работаю на Дрейка. Это я обнаружил труп. Чем могу бытьвам полезен, мистер Мейсон?
Адвокат отошел с ним подальше от толпы.
– Вы хорошо все осмотрели?
– Ну конечно! – откликнулся агент. – Ничего противозаконногоя не совершал, отпечатков пальцев, разумеется, не оставил, но осмотреть всеосмотрел как следует.
– И что вы скажете насчет револьвера?
Агент раскрыл записную книжку и показал:
– Вот номер оружия.
Мейсон сличил цифры со своими записями и кивнул.
– Пол Дрейк продиктовал мне их по телефону. Сколько пульбыло выпущено?
– Всего одна. Это «cмит-и-вессон» тридцать восьмого калибра.Обойма почти полная, израсходована только одна пуля.
– Пороховые отметины есть? – спросил Мейсон.
– Похоже на то. Волосы опалены. Правда, я не мог разглядетьвблизи.
– Этель была в перчатках?
– Да.
– Что еще интересного?
– Есть кое-что, может пригодиться, – сказал агент. – Моторне работал. Я включил зажигание, всего на минуту, чтобы посмотреть, сколько вбаке бензина. Стрелка стояла на максимуме.
– Вы проверили бензозаправки в Оушенсайде?
– Разумеется!
– Удалось обнаружить, где она заправляла машину?
– Я узнавал на всех станциях, работающих круглые сутки, ноникто ее не припомнил.
– Узнайте еще раз, – велел Мейсон. – Это очень важно. Ладно,пойду-ка я осмотрю место происшествия. Авось чего-нибудь да высмотрю.
Адвокат приблизился к машине Этель на дозволенное расстояниеи медленно обогнул ее, внимательно вглядываясь в каждую мелочь.
Тело было слегка высунуто из окна. Рука в перчатке попаламежду спицами колеса.
Агент Дрейка следовал за Мейсоном по пятам.
– В тот момент, когда вы обнаружили машину, фары горели? –спросил адвокат.
– Нет, все было точно так, как сейчас. Наверно, онапокончила с собой.
– Но какого черта, – возразил Мейсон, – ей было тогдапритаскиваться сюда? Я уж не говорю о том, что, собираясь проститься с жизнью,не заправляют полный бензобак.
Мейсон еще раз обошел автомобиль и обратил внимание на то,что лобовое стекло все в пятнах. Вероятно, на полном ходу о него разбиваласьночная мошкара.
