Терри Коллинз прекрасно понимала, что надежда быстро найти Дженнифер тает с каждой секундой. Следовало начать работу сразу в нескольких направлениях, выбрав из всех возможных вариантов именно те, которые могли выстрелить с наибольшей вероятностью. Впрочем, в глубине души инспектор Коллинз испытывала самые серьезные сомнения относительно успеха разыскной операции: в скорый счастливый исход — «Ах! Вот и она!» — почему-то не верилось. Не было уверенности и в том, что ей действительно известны истинные причины, побудившие настырную Дженнифер в третий раз сбежать из дому. «Кругом одни вопросы, — подумала Терри. — А ответы? Пока никаких».
До своего кабинета инспектор Коллинз добралась уже глубоко за полночь. На первом этаже, в дежурной части, не было никого, за исключением диспетчера и двух резервных патрульных. Остальные полицейские, дежурившие в ночную смену, либо патрулировали кампус и окрестные жилые кварталы, либо сидели в ближайшей круглосуточной кондитерской «Данкин Донатс», заправляясь крепким кофе и пирожными.
Терри села за письменный стол и тотчас же взялась за телефон. Первым делом она оповестила о случившемся дежурных в полицейских участках, расположенных на обоих автовокзалах Спрингфилда, а также на железнодорожной станции. Затем она связалась с постом массачусетской полиции, в зоне ответственности которого находились ближайшие пункты оплаты проезда по федеральным скоростным шоссе, и с дежурным отделением бостонской транспортной полиции. Все эти звонки были предельно короткими и деловыми. Терри в нескольких словах описывала коллегам внешность пропавшей девушки, просила передать патрульным, чтобы те внимательнее присматривались к путешествующим в одиночку подросткам, и сопровождала свою просьбу твердым обещанием немедленно выслать по факсу фотографию беглянки, а также наскоро сверстанную стандартную листовку с ее основными данными. Разумеется, если бы ей пришлось действовать по инструкции, то начало поисков отложилось бы как минимум на несколько часов: согласно правилам, для того чтобы выполнить просьбу инспектора Коллинз, ее коллегам требовались официальные запросы с соответствующей визой начальства: «Приступить к осуществлению комплекса розыскных мероприятий». Справедливости ради надо сказать, что не все в этом мире определяется инструкциями и уставами. Терри прекрасно понимала, что ее тревожный выход в эфир на полицейской волне не останется незамеченным. Нет, разумеется, все положенные запросы будут высланы, но получат их коллеги чуть позже. А сейчас — Терри знала — мощная полицейская машина уже начала действовать, не дожидаясь официальных распоряжений. «Если повезет, — прикинула Терри, — то патрульные обнаружат Дженнифер, когда она будет голосовать у въезда на платное шоссе. Или же при обходе вокзала сержант обратит внимание на девочку-подростка, которая будет одна, без взрослых, стоять в очереди за билетом». Если так, то дело можно будет считать закрытым. По крайней мере, до поры до времени. Суровая разъяснительная беседа в полицейском участке, поездка домой под замком, на заднем сиденье патрульной машины, заплаканные глаза (это, разумеется, у матери), мрачная, недовольная физиономия (это, разумеется, у Дженнифер) — и семью можно будет считать воссоединенной, по крайней мере до того дня, пока, усыпив бдительность старших, Дженнифер вновь не решит почему-то сбежать из дому.
Терри продолжала работать, стараясь перебрать все пути, которые могли бы возможно скорее привести это дело к столь желанному счастливому финалу. Свалив кобуру с пистолетом, футляр с полицейским значком и папку с документами на стол, она продолжала обзванивать диспетчеров и дежурных офицеров, которые уже по тону ее голоса понимали, что реагировать на неофициальную просьбу инспектора Коллинз следует незамедлительно.
Очередной звонок — в службу безопасности сотового оператора «Веризон». Представившись дежурному из колл-центра, расположенного в Омахе, она пообещала наутро прислать официальный запрос, попросила немедленно связаться с нею и сообщить о любых звонках, совершенных с телефона Дженнифер, а также о его включениях и выключениях, разумеется с привязкой к ближайшим антеннам сотовой связи. «Дженнифер, конечно, девочка умная, — подбадривала себя Терри Коллинз, — но, дай бог, не настолько, чтобы сообразить, что включенный мобильный телефон — это своего рода маячок, по которому нетрудно определить ее местонахождение».
Связалась инспектор и с отделом безопасности «Бэнк оф Америка» и попросила известить ее в случае, если Дженнифер попытается воспользоваться маминой кредитной картой. Мэри Риггинс и Скотт Вест уверяли Терри, что воспитывают девочку в строгости и что собственной банковской карты, в отличие от того, как принято в других, богатых семьях, ей не полагалось.
Инспектор Коллинз напряженно думала, каким еще способом можно попытаться сорвать с беглянки шапку-невидимку. Формально она уже превысила свои полномочия: по инструкции запрос о признании человека пропавшим принимался только спустя сутки после его исчезновения. Сам факт побега шестнадцатилетней девушки из дому не мог расцениваться как преступление. Предпринимать что-либо можно и нужно было лишь в рамках мер, предусмотренных для предотвращения вполне вероятного преступления, которое могло совершиться против самой сбежавшей девушки. Отдел по работе с несовершеннолетними всегда действовал на упреждение: найти исчезнувшего ребенка следовало до того, как совершится какое-либо преступление. Опытные инспекторы прекрасно понимали, что, скорее всего, совершено оно будет не юным беглецом, а, напротив, в отношении его. Чаще всего подобные преступления оказывались весьма и весьма тяжкими.
Терри сделала все, что могла, и, на мгновение отложив дело, прислушалась к тому, что ей подсказывали интуиция и опыт, накопленный за годы работы. По всему выходило, что на сей раз рассчитывать на везение не стоит.
Завершив обзвон всех возможных инстанций, Терри подошла к высокому металлическому стеллажу, который стоял в углу кабинета, и сняла с полки папку с делом семьи Риггинс. После повторной попытки Дженнифер сбежать из дому эта папка вот уже больше года хранилась на самом видном месте — в отсеке, выделенном под незавершенные дела и возможные рецидивы. Еще тогда, год назад, Терри решила переложить дело Риггинсов на эту полку, подсознательно чувствуя, что к нему еще придется вернуться.
Терри вновь села за стол, положила папку перед собой и открыла ее. Бо́льшую часть информации она, конечно, и так помнила: забыть Дженнифер было непросто. Теперь же инспектора больше всего интересовали детали, вполне возможно стершиеся из памяти за прошедший год. Может быть, именно в этих деталях — в мелочах, которые когда-то побудили совсем юную девушку, почти еще ребенка, сбежать из дому, — найдется ключ и к причинам ее нового решительного поступка. За годы работы в полиции Терри усвоила, что любая, самая малозначительная на первый взгляд подробность может оказаться решающим звеном в долгой запутанной цепочке сведений и умозаключений, которые при удачном раскладе могут помочь следователю докопаться до истины. Кроме того, инспектор хотела сделать все так, чтобы в каждом из ее запросов, направленных коллегам, находилась вся информация, имеющая отношение к делу.
Впрочем, чутье подсказывало Терри Коллинз, что шансы на быстрый успех на этот раз исчезающе малы. Она тяжело вздохнула. Судя по тому, как Дженнифер подготовилась к побегу, искать ее будет нелегко. Оставалась, конечно, слабая надежда на то, что у девочки кончатся деньги и она, сломив в себе детскую гордость, просто позвонит родителям с просьбой о помощи. «И хорошо еще, — промелькнуло в голове у Терри, — если это случится раньше, чем этого ребенка втянут в занятие проституцией, подсадят на наркоту или просто изнасилуют и убьют». А ведь этого никто не мог гарантировать. Судя по характеру Дженнифер, она будет упрямиться и держаться до последнего. Настойчивость и сообразительность могут сыграть с ней недобрую шутку: при первых признаках опасности настырная девчонка не сдастся и не позовет мамочку на помощь. Проблема заключается в том, что Дженнифер, в силу еще детской наивности, не догадывается, что первый сигнал о надвигающихся неприятностях может оказаться последним.
