страшно болит все тело, что я не могу нормально сидеть. Она не может толком ответить почему, нужны дополнительные обследования, биопсия лимфоузлов, рентген. Хорошо уже то, что на УЗИ в лимфоузлах ничего не нашли. Я прекрасно слышу, как она это произносит, но я только что узнала, что у меня три опухоли, которые быстро растут, а тут еще и боль во всем теле?
Насколько помню, до начала лечения я успеваю еще раз встретиться с доктором Аннели Блад. Хотя, возможно, это был все тот же первый раз.
Я испытываю животный страх смерти.
Я все время ощущаю внутри огромную опухоль.
Ее ничто не остановит.
Она будет расти, сколько захочет.
Нет, наверное, я все-таки встретилась с доктором Аннели еще раз. Когда она рассказала об исследовании, в которое вписываются опухоли моего типа. Мне кажется, что она представила его как исследование с целью разработки более направленного лечения. Широко известно, что в наше время терапия для онкологических больных излишне жесткая. Поэтому ученые начали разработку, где больных разделили на группы, чтобы проверить, действительно ли это так. У участниц берут множество дополнительных анализов, неоднократно делают биопсию опухоли, в частности перед самым началом лечения. Участие в таком исследовании дает много преимуществ, говорит Аннели. К пациентке относятся с особым вниманием. Она даст мне почитать брошюру.
Я киваю. Разумеется, я могу поучаствовать в исследовании, если это поможет другим… я не хочу умирать, уходить от детей. У меня вдруг возникает ощущение, что доктор Аннели – компетентная, деятельная, опытная, циничная – видит мое загорелое лицо с макияжем, мои длинные волосы и думает: «Эта самодовольная дамочка переживает из-за того, что облысеет». А в ее власти мое спасение, и она будет меня спасать, эта Аннели. Это она тут решает – исследование, операция, а я лишь испытываю жуткий страх. Я не сплю, тело отказывается подчиняться. Я должна поддержать детей. Выдержать их страх. Сердце колотится, бьется, стучит. Интересно, человек всегда слышит свое сердце? Я теперь слышу его все время – и особенно по вечерам, когда пытаюсь уснуть. Было бы здорово приглушить этот стук. Чуть-чуть уменьшить страх, чтобы я могла немного передохнуть. Я не принимаю ни снотворного, ни успокоительного, никаких антидепрессантов. Не потому, что в них не верю, напротив, эти лекарства могут быть жизненно важными. Но я знаю, что пациенты клиники расстройств пищевого поведения, где я работала, испытывали жуткую тревогу, когда их заставляли регулярно принимать пищу, доедать все, что положено на тарелку, есть жирную пищу, чувствовать сытость и не испытывать при этом рвотных позывов, и я знаю, что доктор выписывал им «Атаракс», мягкий транквилизатор. Сейчас мне вспомнилось название, и я думаю, может, доктор Аннели мне его выпишет, я спрашиваю ее еле ворочающимся языком: «Может, мне стоит попринимать какое-нибудь успокоительное, пока я жду окончательного вердикта?»
Она отвечает, что, разумеется, существует много разных препаратов, но она не хочет их выписывать. Говорит:
«Вы оказались лицом к лицу со смертельной угрозой, и рано или поздно вам все равно придется пережить этот кризис. Медикаменты лишь отложат неизбежное».
Да, конечно. Естественно, а я что, думала, получится избежать этой боли, этих зверских мучений, тревоги, паники – могу выписать вам снотворное, например «Стилнокс», чтобы было легче уснуть. «Еще у меня аллергия на осиные укусы, – говорю я, – вы не выпишете таблетки кортизона – на всякий случай, раз такой осиный год выдался?» Да, это можно, «Бетапред», шесть таблеток при укусе осы – развести в небольшом количестве воды.
Вы оказались лицом к лицу со смертельной угрозой. Вы оказались лицом к лицу со смертельной угрозой. Вы оказались лицом к лицу со смертельной угрозой.
* * *
И вот уже пора встречаться с медсестрой отделения онкологии в больнице Святого Йорана, это ведь она должна рассказать мне о самом лечении? Обо всех этих лекарствах, которые придется принимать во время химиотерапии. Кортизон, а еще сильнодействующие и адски дорогие таблетки от тошноты, «Алокси», «Эменд» – все по подробно расписанной схеме – перед началом химии. Потом количество постепенно снижается – тридцать две таблетки кортизона «Бетапред», потом двадцать четыре, потом двенадцать. Шесть от укусов осы. Боже мой, какие дозировки. «Омепразол» от изжоги, вызываемой кортизоном, «Примперан», если тошнота все-таки не уйдет, а еще средство от запора. Что же там вызывает запор, кортизон? Капли от вздутия живота, тоже в качестве профилактики. И в придачу к этому лекарство от грибка и раствор для полоскания ранок в ротовой полости, масло или таблетки от сухости во рту, защитные капли для слизистой глаз и носа. Промежности, кишечника. Все, что может пострадать, пострадает. А все, что пострадает, может начать кровоточить.
Обезболивающие. От боли в костях и мышцах. И в суставах. «Альведон», «Цитодон», «Ипрен». Инъекции «Нивестима», уколы в живот, делать дома самостоятельно, во время каждого курса химиотерапии, чтобы помочь лейкоцитам. Лейкоциты погибают всего за пару дней, эритроциты более устойчивы, там показатели ухудшаются не сразу, а с каждым новым курсом химиотерапии. Иногда требуется переливание крови. А вот лейкоциты – иммунная защита – исчезают сразу же, и их нужно восстановить перед следующим курсом. Восемь уколов, или десять в течение двадцати одного Дня.
Огромный список побочных эффектов. Изменение вкусовых ощущений, на вкус все может казаться как металл или слаще, чем обычно. Усталость, я забыла про усталость. То, что человеку буквально не подняться с постели, тоже относят к побочным эффектам. Утомляемость. Снижение когнитивных функций, проблемы с памятью, рассеянность. Головокружение. Мышечные боли. Скованность суставов. Сухость кожи, особенно на ногах. Грибок, ломкость ногтей, кровоточивость пальцев ног. Аменорея, отсутствие овуляции, климактерический синдром, приливы, резкая смена настроения. Ну и, конечно, выпадение волос.
Я могу что-то сделать сама – я имею в виду, чтобы ослабить все эти побочные эффекты? Она отвечает: доказано, что заметно помогают движение и физическая активность – ежедневные прогулки, даже если кажется, что совсем нет сил. И вот тут для вас многое может сделать семья – муж и дети, если будут вытаскивать вас на улицу, даже если вы говорите, что не можете и не хотите.
И вот я гуляю. Несмотря на то, что ноги пронзает жгучая боль. И на то, что трудно дышать. Черт! Я же ходила все лето, я была в прекрасной форме, почему же теперь так остро не хватает воздуха?
* * *
Сроки сдачи «садового» текста для журнала «Мы» поджимают. Точнее, не самого текста,
