пока она откроет дверь в раздевалку, не без труда втиснулся в дверной проем правым боком, сделал еще пяток шагов и поставил «сестричку» на пол:
— Конечная. Носильщик дальше не идет…
Богиня Войны обиженно выпятила нижнюю губу, притворно шмыгнула носом и перестала валять дурака:
— Спасибо, Денис. И за спарринг, и за откровенность, и за то, что дал возможность почувствовать себя женщиной…
…Нормально пообедать мне так и не удалось. Пока мы с «сестренкой» ждали заказ, медблок «Атаки», отслеживающий частоту моих сердечных сокращений в режиме реального времени, «пришел к выводу», что я слишком долго отдыхаю, подал соответствующий сигнал на сервер с теоретическими заданиями и организовал очередной блок с вопросами. Не успел я ответить на последний и пододвинуть к себе харчо, как на «Амик» прилетело сообщение от Валета с требованием немедленно возвращаться. А доесть ополовиненное первое блюдо помешала Гюрза, невесть с чего заявившаяся в столовую в не самое стандартное время и решившая поздравить меня с первой наградой.
Нет, никакой фальши в этом поздравлении не было — девушка искренне радовалась тому, что меня наградили, и так же искренне делилась этой радостью со мной и Афиной. Но бездонная яма, внезапно открывшаяся в желудке, требовала еды, причем в очень больших количествах, а жевать, подставляя щеку под поцелуи, я был не готов.
Слава богу, торжественная часть монолога закончилась достаточно быстро, а обычное продолжение прервала «сестренка», объяснившая, что меня только что вызвало начальство, а я голоден, как собака.
Что такое голод, брюнетка знала не понаслышке, поэтому вытащила из держателя пару салфеток, подхватила ими ближайшую котлету и протянула мне. А Богиня Войны пообещала притащить десяток бутеров прямо «на рабочее место». Естественно, я тут же заулыбался, назвал их редкими умницами и сорвался с места. Котлета «испарилась» еще до того, как я пробил звуковой барьер и два забора, так что перед грозным ликом Валета получилось нарисоваться уже налегке.
Гневаться за задержку он не стал. Наоборот, оглядел с головы до ног и обрадовал:
— Статья для блога Голиковой и твое видеообращение впечатлили не только меня. Так что теперь их надо срочно выложить в Сеть. Далее, тебе официально разрешено относительно свободное общение с подругой: ее письма, прилетающие на сервер подразделения, будут в автоматическом режиме пересылаться на твой «Амик»; твои послания, не содержащие вложений и отправляемые в дневное время, станут прилетать к Химику с пометкой «Срочно» и после перлюстрации уходить к единственному адресату; о времени начала работы с результатами ночного творчества, думаю, говорить не обязательно, а вложения пойдут по старой схеме. Вопросы?
— Вопросов нет! — браво ответил я. Потом покосился на «бандерлогов», угрюмо копошащихся в своих ноутах, и решил, что радоваться в одно лицо как-то неправильно. Поэтому повернулся к страдальцам и пару раз щелкнул пальцами: — Господа, вместо обеда я рубился с Афиной. Да, поесть не успел. Зато помог ей выплеснуть большую часть злости. Дама она благодарная, так что через несколько минут заявится сюда с кучей бутербродов. И если у вас есть соответствующее желание, могу подсказать, как правильно прогнуться…
Глава 6
19 мая 2041 г.
…Желание пробежаться в компании с бойцами отделения разбилось о суровую действительность: «Амики» Робокопа, Варнака и других парней оказались вне доступа, из чего можно было сделать вывод, что ночью весь второй взвод умотал в очередную командировку. Единственным достаточно близким мне «свободным художником» — то есть, тренирующимся по своему плану — была Афина, но с выносливостью у нее было совсем никак. Пришлось выдвигаться к круговому тоннелю в гордом одиночестве и чуть раньше, чем обычно.
Надежда на традиционный русский авось не подвела — в воскресенье, в двадцать пять минут седьмого утра к стартовой зоне примчалось четвертое отделение «единички» в полном составе. И страшно обломалось из-за того, что Росянка, их единственная дама, предпочла сослуживцам меня. Причем без каких-либо телодвижений с моей стороны — блондинка просто вывалилась из строя, остановилась и поинтересовалась, не буду ли я возражать, если она составит мне компанию на пробежке!
— Раздор, ты только что подорвал боеготовность станового хребта всего «Яровита»! — изобразив запредельное отчаяние, взвыл их штатный балагур Торос. — Мы настолько привыкли к завораживающему покачиванию… э-э-э… символов красоты и гармонии, что без них не пробежим и сотни метров!
— Ох, кто-то у меня сейчас дошутится! До ударной деформации символов категорического неприятия танцев… — предупредила красотка, переждала дикий ржач товарищей потенциальной жертвы и задала мне еще один вопрос: — Какую дистанцию бежим?
— Планировал пятерочку. С ускорениями на последнем километре… — честно ответил я.
— Принимается! — кивнула она и сорвалась с места.
Догнать ее труда не составило, но за полтора десятка секунд бега вторым номером удалось полюбоваться задней парой «символов красоты и гармонии», на редкость аппетитно обтянутой коротенькими шортиками. Само собой, уделил толику внимания и прелестным ножкам. А впечатляющий бюст, упакованный в плотный спортивный топик, проигнорировал. Из чувства такта. И сосредоточился на технике бега. Правда, небольшой частью сознания все-таки отслеживал цвет лица и ритм дыхания Росянки. Так что ближе к середине дистанции чуть понизил темп, не стал особо буйствовать на ускорениях, а последние метров триста плавно замедлялся.
Реакция блондинки не заставила себя ждать — добравшись до финиша и более-менее восстановив дыхание, она заявила, что хочет еще. В смысле, бегать под моим чутким руководством. Потом сделала пару комплиментов моему умению подбирать оптимальную нагрузку и поинтересовалась, чем мы заполируем эту пятерочку.
Использованное ею местоимение заставило меня улыбнуться:
— Трешку в бассейне потянешь?
— Плаваю я так себе… — расстроенно призналась она. — Потяну от силы метров пятьсот. Но с радостью составлю компанию. И буду очень благодарна, если ты перед заплывом оценишь мою технику и дашь подходящее задание.
Плавала Росянка действительно так себе. В смысле, по поверхности, без ласт, компенсатора плавучести и ребризера. Кролем сильно задирала голову на каждом вдохе, недостаточно хорошо выпрямляла руку перед тем, как опустить ее в воду, гребла не по той траектории и так далее, что, конечно же, сказывалось на скорости. А брассом толкалась только правой стопой — левая нога «упиралась» в воду подъемом. Зато упорства и умения работать над собой у этой женщины было хоть отбавляй, поэтому каждое показываемое мною упражнение отрабатывалось с редким фанатизмом. Что довольно быстро начало давать результаты. Да, на первый взгляд, не такие уж и серьезные. Но после сотни отталкиваний от бортика с резиновыми жгутами, мешающими уноситься в никуда, получилось поставить правильный толчок и перейти к плаванию на доске. А двести метров с руками на этом «девайсе» позволили добиться скорости, на которой можно было скользить, а не «клевать». В итоге в начале девятого утра «ученица», как следует отдохнув, замахнулась на четыре по двадцать пять настоящим брассом, а не тем, что считала им до этого.
Результат порадовал нас обоих. Правда, по-разному: я назвал ее умницей и посоветовал продолжать в том же духе. А она решила повалять дурака — округлила глаза, захлопала ресницами, с притворным ужасом посмотрела на противоположный бортик и… «поняла, к чему я клоню»:
— Раздорчик, миленький, может, обойдемся без спасения утопающей? Поверь, без этого этапа экстремальных ухаживаний непрямой массаж сердца и искусственное дыхание доставляют намного больше удовольствия!
— Болтушка! — улыбнулся я, выбрался из воды, встал и подал Росянке руку.
Девушка вложила в нее ладонь, взлетела на бортик и посерьезнела:
— С тобой можно быть кем угодно — ты не строишь из себя знойного мачо, не раздеваешь взглядом, не пытаешься лапать и не считаешь любую шутку завуалированным намеком на готовность отдаться. Зато для тех, кто близок, делаешь все, что можешь. Просто потому, что считаешь такое отношение единственно верным. А это встречается настолько редко, что к тебе тянет, как иголку к магниту. В общем, у тебя появилась еще одна верная подруга.
Слово «верная» она интонацией не выделяла. Но я был готов поставить голову против ржавой автоматной гильзы, что во всем монологе самым главным было именно оно. А через несколько мгновений это подтвердила и «Система», первый раз за два с лишним месяца «подсветив» не красную, а зеленую сферу. Что, признаюсь, заставило задуматься об уровне искренности Афины. Впрочем, эту мысль я крутил на втором слое сознания, а на первом подбирал достаточно «веский», но в то же время не избитый и не опошленный вариант ответа. Увы, ничего подобного в голову так и не пришло, поэтому я сдался и после затянувшейся паузы протянул
