Росянке раскрытую ладонь.
Вспышка радости во взгляде и костедробительное рукопожатие подтвердили абсолютную серьезность намерений новоявленной подруги, прикосновение ее губ к моей щеке быстренько напомнило о том, что дружба не отменяет женской взбалмошности, импульсивности и противоречивости, а оценивающий взгляд, которым блондиночка оглядела меня с головы до пояса, дал понять, что сюрпризов будет предостаточно. Но отступать было слишком поздно, поэтому я задвинул все опасения куда подальше, подхватил ее под локоток, повлек в сторону сауны и по дороге озвучил планы на ближайшие несколько часов:
— Теоретически у меня сегодня свободный день. Однако на практике с десяти до двенадцати дня и с пяти до семи вечера я буду занят по полной программе. Обещание помочь с грепплингом в силе, так что можешь наложить лапу на любой из оставшихся промежутков.
— Как я понимаю, все эти промежутки, как обычно, будут заняты одними тренировками, верно? — уточнила она, дождалась утвердительного кивка и на некоторое время ушла в себя — автоматически сместилась в сторону, чтобы позволить мне открыть дверь предбанника, первой переступила через порог, добралась до шкафчика с чистыми полотенцами, вытащила две упаковки и так далее. Приблизительно в таком же стиле устраивалась и на верхней полке. Зато после того, как улеглась на спину и закинула левую руку за голову, без тени улыбки заявила, что бронирует все мое свободное время с сегодняшнего дня и до дня ухода на гражданку! А когда я непонимающе выгнул бровь, выдала вполне логичное объяснение: — Для того, чтобы вернуться в Большой Спорт в хорошей форме, тебе нужен как минимум один постоянный и очень хорошо мотивированный спарринг-партнер. Да, я не тяну на это гордое звание. Зато у меня есть та самая мотивация, неплохая база, выносливость, редкое упрямство и умение учиться. А это намного лучше, чем ничего.
— И давно ты лелеешь столь далеко идущие планы? — поинтересовался я, чтобы как следует обдумать неожиданное предложение.
— Только что придумала… — честно призналась она. Потом приподнялась на локте, уставилась мне в глаза и ответила на большую часть вопросов, которые вертелись у меня на языке: — Я живу на базе и ни с кем не встречаюсь, поэтому готова помогать тебе тренироваться все свободное время. Не рассчитываю на материальные преференции, не планирую использовать знакомство с тобой в каких-либо целях и не лелею других далеко идущих планов. Умею работать и в команде, и на лидера, не являюсь человеком настроения и не ведусь на чужие подначки, поэтому в том случае, если мой пример окажется заразительным, и у тебя появятся другие спарринг-партнеры, только обрадуюсь. В общем, я тебя не разочарую. А еще не подставлю и не предам.
— Серьезный у тебя подход к самопиару, однако… — вроде как пошутил я. Но получил еще один серьезный ответ:
— Я далеко не дура и понимаю, что теоретически большая часть наших сослуживцев-мужчин выглядит намного предпочтительнее меня. Хотя бы из-за того, что они тяжелее. Но я пришла к этому решению сама. И готова пахать, как проклятая, чтобы как можно быстрее подняться на уровень, на котором смогу реально помогать. А у всех остальных есть семьи, друзья, любовницы, какие-то хобби и так далее. Да и Лень-матушку никто не отменял.
— Если честно, то меня смущает один маленький, но очень важный нюанс… — вздохнул я. И заставил Росянку грустно улыбнуться:
— То, что я предлагаю, только выглядит, как игра в одни ворота. Однако на самом деле это не так. Почему я так считаю, объясню как-нибудь потом, а пока просто поверь на слово, ладно?
Для того, чтобы понять, что она не хочет озвучивать свои мысли в сауне, не требовалось быть семи пядей во лбу, поэтому я утвердительно кивнул, закрыл глаза и расслабился. В смысле, выбросил из головы все лишние мысли и порядка получаса получал удовольствие от сухого жара, прыжков в ледяную купель и уютного молчания. А потом в компании все той же Росянки как следует оторвался за завтраком, уничтожив четыре порции умопомрачительно вкусных сырников со сгущенкой и выпив не меньше литра чая. В общем, выбираться из-за стола не хотелось от слова «совсем». Но я все-таки заставил себя оторвать задницу от стула, договорился с блондой о времени и месте встречи, выперся в коридор и поплелся к «логову бандерлогов».
Бурана в кабинете не оказалось. Зато присутствовал Химик: сидел в своем закутке, прикипев взглядом к экрану ноута, и нервно кусал губы. Шелеста открывающейся двери явно не услышал. Зато среагировал на мое приветствие — вскинул голову, посмотрел на меня воспаленными глазами и затараторил, пытаясь описать происходящее предельно доходчиво и быстро:
— Кажется, мы перестарались! Статья Голиковой и твое видеообращение были опубликованы в четырнадцать тридцать семь по московскому времени, к шестнадцати часам общее число их репостов зашкалило за сорок миллионов, а с семнадцати двадцати посыпались официальные сайты правительства, МВД, ФСБ, ФСКН, Росгвардии, министерства обороны, министерства юстиции и так далее! Потом волна сообщений от возмущенных граждан захлестнула блоги руководителей всех этих структур и далее по нисходящей, а в центре столицы начались самые настоящие народные волнения. В восемнадцать десять по первому каналу выступил директор ФСБ, но сделал только хуже — услышав набившие оскомину обещания в кратчайшие сроки разобраться с наркобизнесом и торговлей людьми, на улицы начали выходить и жители других городов. Причем отнюдь не поорать — в Питере, Воронеже, Ростове-на-Дону и еще двух с лишним десятках крупных городов народ начал отлавливать и калечить мелких распространителей дури, громить наркопритоны и подпольные публичные дома, выяснять у полицейских, чем они занимаются на самом деле, и так далее. А группа студенты РУДН, в котором учится не одна сотня уроженцев Африки, донельзя впечатлившись рассказами «информированных источников Татьяны Голиковой» о деятельности ЧВК «Орион» на этом континенте, создали сайт с говорящим названием «Найди, поймай и поломай», на который выложили фотографии Паши-Пулемета, его дочурки и всех людей Разумовских, хотя бы раз засветившихся в материалах, выложенных в блоге твоей подруги!
Реакция студентов на то, что написала Татьяна, была вполне понятной — каждое ее утверждение сопровождалось фотографиями или фрагментами видеозаписей, запечатлевших деревни, сожженные дотла, открытые карьеры, забитые изможденными работягами, огромные братские могилы, заваленные окровавленными телами, ряды виселиц и, конечно же, тех, кто все это устроил. При этом черных квадратиков, традиционно скрывающих от зрителей самые неприглядные фрагменты предлагаемого материала, не было вообще. Поэтому при просмотре исходников меня мутило так, что «Система» добавила к красной сфере процентов шесть-восемь объема. А мальчишек и девчонок, еще не привыкших к виду крови, должно было выворачивать наизнанку.
Не менее понятным было и поведение министра обороны. Судя по тому, что он появился все на том же первом канале только в девятнадцать тридцать на пару с президентом и с первого же предложения дал народу ожидаемую конкретику, команда, играющая «за нашу сторону», приросла гарантом конституции. То ли после намеренного отъезда из Москвы по О-о-очень Важным Делам еще до начала «шоу» и «очень долгого возвращения обратно по бесконечным пробкам», либо после ожесточенного торга за какие-нибудь очень весомые преференции.
Как ни странно, эти выводы, казавшиеся мне очевидными, до Химика так и не дошли — рассказывая о вечере и начале ночи, он сравнивал министра обороны со всеми остальными функционерами, восхищался скоростью, с которой одно-единственное выступление «двух самых влиятельных лиц России» погасило гнев миллионов, и называл деловых партнеров Разумовского, открестившихся от него всего за несколько часов, Иудами. А я терпеливо ждал описания реакции зверя, загнанного в угол. И, к сожалению, дождался:
— Увы, на этом дело не закончилось. В двадцать три сорок взлетел на воздух «Майбах», в котором возвращался домой один из покровителей Паши-Пулемета, председатель Военно-промышленной комиссии Семен Кравцов. В час семнадцать погиб генеральный директор АО «Корпорация „Ракетно-Тактическое вооружение“» Федор Кривошеев — по окнам его спальни отстрелялись из трех РПГ-32. А с двух ночи и до шести утра по России прокатилась волна убийств, унесшая жизни двух с лишним десятков человек, рискнувших отвернуться от Разумовского.
— Как я понимаю, наши не пострадали… — дождавшись паузы в его монологе, буркнул я. И не ошибся:
— Судя по тому, что Валет, забежавший сюда в девять с копейками, был в прекраснейшем настроении, все идет по плану!
— А такая фамилия, как Горин, тебе случайно не попадалась? — вспомнив о том, что категория «наши» у меня и Химика совпадают не полностью, поинтересовался я.
— Попадалась! — кивнул он, пошевелил мышкой, видимо, открывая одну из вкладок браузера, и зачитал вслух добрую треть статьи, описывавшей героизм двух рядовых сотрудников охранного агентства «Легионер», вроде как осуществлявших плановый
