территорию. Судя по карте, там есть три таких места. И туда должна вести какая-то дорога.
— Я помню две дороги, которые ответвлялись от шоссе, — сказала Вальтрауд. — Одна дорога ведет на свалку, а у съезда на другую дорогу стоит часовой и есть знак: «Въезд и фотографирование запрещены».
— В Египте тысячи таких мест, особенно в зоне канала.
Я запомнил это место. Мы не поехали туда из-за часового и надеялись просмотреть это место с какой-нибудь другой точки. Но ничего не нашли. В конечном счете мы с Вальтрауд решили поехать туда еще раз под предлогом купания в Горьких озерах.
Одевшись в легкие брюки, желтую спортивную рубашку и спортивную кепку с козырьком, я вместе с Вальтрауд отправился в разведывательную поездку.
От Гелиополиса до Суэца не более часа езды. Не доезжая самого города, мы свернули налево, пересекли железнодорожную линию и по дороге, идущей через пустыню, направились в сторону Исмаилии. Время от времени я останавливал машину и сверялся с картой.
— Почему бы мне не сесть за руль? — предложила Вальтрауд. — Так ты сможешь лучше следить за местностью.
— Отличная мысль.
Мы поменялись местами. Вальтрауд села за руль, а я сосредоточился на наблюдении. Проехали небольшую деревушку, затем какой-то военный лагерь и снова выехали в пустыню.
— Замедли скорость, — попросил я после того, как мы проехали по пустыне километров десять. — Мы уже почти на месте. Вот дорога к свалке, до следующего перекрестка остается километра два.
— Давай поедем напрямую по пустыне, — предложила Вальтрауд.
— Нам нужно подходящее место для съезда, но кругом сыпучий песок — мы моментально застрянем. Проедем еще немного вперед.
Подходящего места так и не попадалось, а мы уже приближались к перекрестку, от которого направо отходила другая дорога. На съезде стояла будка для часового, но никакого шлагбаума не было видно.
— Что делать? — спросила Вальтрауд. — Съезжаем?
— Нет, едем прямо. Переключись на более низкую передачу и замедли ход. Я хочу рассмотреть пост и сколько там часовых.
В будке находился только один часовой с нарукавной повязкой военной полиции, который лениво прислонился к стене будки. На ремне у него висела кобура с револьвером. Часовой не обратил на нас никакого внимания, и мы на небольшой скорости проехали мимо. Как только мы скрылись из вида за ближайшим холмом, я попросил остановить машину.
— Давай развернемся и попытаемся въехать. Надо что-то придумать. Инсценируем поломку машины и попросим помощи. Что-то в этом роде.
Вальтрауд развернулась, и мы поехали в обратном направлении.
— Остановись около перекрестка и изображай поломку, — приказал я. — Мы с тобой выйдем из машины и начнем копаться в моторе.
Мы остановились прямо напротив будки часового.
— Подожди! Не выходи! — воскликнул я. — Нельзя упускать такой прекрасный случай!
Сцену, которая открылась перед нашим взором, вряд ли можно было назвать прекрасной, но в тот момент мне не надо было ничего другого. Солдатский ремень с револьвером висел в будке на гвозде, вбитом в стену. Сам часовой отошел от будки метров на двадцать и, спустив штаны, присел по естественной надобности.
— Вперед! — заорал я. — Полный ход!
Вальтрауд включила скорость, круто повернула руль налево, резко нажав на педаль газа. Когда мы вихрем промчались мимо будки часового, мимо красно-черного знака с надписью «Запретная зона», я в боковое зеркало увидел, как часовой, придерживая одной рукой штаны, бежал за нашей машиной.
— Не оборачивайся и не останавливайся, — скомандовал я Вальтрауд. — В любую секунду нас могут остановить, а я хочу увидеть как можно больше.
Средь белого дня в обществе своей жены я буквально вламывался на территорию совершенно секретного объекта. Постепенно дорога спустилась в низину и оставшийся далеко позади часовой исчез из вида. Поворот, подъем, еще спуск.
— Кто-то приближается, — взволнованно прошептала Вальтрауд.
Навстречу нам ехал джип с солдатами.
— Не останавливайся, если они не попытаются нас остановить.
Джип проехал без остановки, солдаты с любопытством смотрели на незнакомый им гражданский автомобиль.
— Теперь помедленнее, — попросил я Вальтрауд. — Давай найдем точку повыше, с которой можно осмотреться.
Я взглянул в боковое зеркало.
— Подожди! Начинается самое интересное. Они развернулись и следуют за нами.
— Что делать? — Голос Вальтрауд дрожал. — Попытаемся оторваться от них?
— Не надо. Это вызовет подозрения. Пусть они нас обгонят. Но надо постараться сделать так, чтобы они не вытурили нас отсюда прежде, чем мы поймем, что тут находится. Они могут просто отчитать нас и заставить вернуться на шоссе.
Внезапно мне пришла идея.
— Съезжай с дороги! Прямо в песок. Если мы тут застрянем, то можем продержаться несколько часов. Только сделай это правдоподобно!
Вальтрауд увеличила скорость и начала вилять с одной обочины на другую, изображая, что не может справиться с рулевым управлением.
— Ради такого удовольствия ничего не жалко! — сказала она стиснув зубы. — Держись за что-нибудь!
Не вписавшись в поворот, машина слетела с дороги и мягко плюхнулась в кучу сыпучего песка.
— Газуй! Газуй! Это позволит машине поглубже зарыться в песок.
— Бедная машина, — ответила Вальтрауд, включая первую скорость и прижимая педаль газа к полу.
— Не жалей машину! То, чем мы занимаемся, стоит тысячи машин. Хорошо. Они подъезжают. Теперь я стану орать на тебя.
— На меня?
— Конечно. Давай устроим им спектакль. Глупый турист проклинает свою глупую жену, которая не умеет водить машину.
Голосом и жестами я старался придать себе вид взбешенного мужа. Подъехал джип, из которого выпрыгнули вооруженные автоматами солдаты и окружили нас. Сержант обратился ко мне по-арабски:
— Что вы тут делаете? Как вы сюда попали?
Я ответил по-английски:
— Очень хорошо, что вы подъехали, нам нужна помощь.
— Миш фахим[5].
— Понимаете по-немецки?
— Миш фахим.
Я открыл багажник и вынул небольшую лопатку, которую всегда возил с собой.
— Помогите откопать машину, — сказал я по-немецки, подкрепляя свои слова жестами.
Сержант тоже жестами приказал нам сесть в джип, добавив по-арабски, что мы арестованы.
Я пожал плечами и принялся откапывать машину.
В ответ сержант уткнул дуло своего автомата мне в живот, другие солдаты последовали его примеру. Затем он указал дулом автомата в сторону своего джипа: «Яалла — джип!» Я покачал головой и сел на бампер своего «фольксвагена».
— Никакого джипа. Отсюда я поеду только на своей машине.
Моих слов он, конечно, не понял, но смысл их уловил.
— Давай возьмем их силой, — предложил один из солдат.
— Заткнись! — прервал его сержант. — Здесь я решаю.
Подумав несколько минут, он сказал своему водителю: «Поезжай на базу, доложи дежурному офицеру, что мы задержали в запретной зоне двух иностранцев, у которых автомобиль застрял в песке. Скажи ему, что мы не можем с ними объясниться, и
