срочно, мы можем возвратиться самолетом.
— Только не это! — вскликнул шеф. — Я тебе уже говорил, что быстро летают только шпионы, а порядочные люди не спеша плывут пароходом. И вы должны возвращаться пароходом.
Перед расставанием шеф рассказал мне любопытную историю. Израильской разведке все труднее становилось организовывать прикрытия для своих сотрудников, выводимых в Египет на продолжительное время. И вот, когда одному из них предложили подобрать для себя хорошее прикрытие, он заявил:
— Почему бы мне не купить лошадиную ферму, как у этой нацистской сволочи Лотца? Посмотрите, как к нему липнут высшие египетские офицеры и прочие шишки. Его ферма просто притягивает их как магнит.
— О нет, — ответил я. — Зачем нам связываться с лошадьми, с нас достаточно египтян!
Через три недели мы с Вальтрауд на «Асонии» отбыли из Триеста в Александрию. Через несколько часов мы уже были в Венеции. Сидя на верхней палубе, я наблюдал за пассажирами, которые поднимались на борт по трапу. Большинство из них я знал, особенно немцев, которые возвращались в Египет после отпуска в Европе, но мое внимание привлекли два человека, которых я раньше не видел. Они подъехали на двух больших «мерседесах» и никак не походили на туристов. Один был с женой и тремя детьми, другой был без семьи.
В тот же вечер я увидел одного из них сидящим в баре в одиночестве за кружкой пива. Я присел рядом, и мы вскоре разговорились. Я спросил его, бывал ли он раньше в Египте. Оказалось, что это его первая поездка.
— Я полагаю, вы турист? — спросил я.
— О нет. Предстоящие шесть лет я буду работать в Египте.
— Где?
— Пока не знаю.
Египтяне всегда старались довести до немецких специалистов важность соблюдения секретности, и такой ответ собеседника меня сразу насторожил.
— Вы хотите сказать, что собираетесь проработать в Египте шесть лет, но пока еще не знаете где? — недоуменно спросил я с некоторым нажимом.
— Ну, это не совсем так, — замялся он в ответ. — Это правительственный контракт, его детали станут известны мне только на месте. В порту Александрии меня встретит один из моих коллег.
Я дал ему свою визитную карточку и выразил надежду на встречу в Каире. Ему не оставалось ничего, как дать мне свою карточку, на которой было напечатано: «Эрих Траум, инженер-электроник».
На следующее утро я увидел группу пассажиров, которая слушала радио около плавательного бассейна. Это был какой-то особенно дорогой радиоприемник, и они обсуждали его достоинства. Я обратился к Трауму, который находился среди них, и поинтересовался его профессиональным мнением.
— Почему вы меня об этом спрашиваете? — неожиданно всполошился он. — Я в этом ничего не понимаю.
— Но вы же инженер-электроник. Так написано на вашей визитке.
— Да, написано, — пробормотал он. — Но почему вы решили, что я специалист по радиоприемникам?
— Я просто подумал, — миролюбиво ответил я и переменил тему разговора.
Через несколько дней после возвращения в Каир мы с Вальтрауд были приглашены к Кнупферам на чай. С тех пор как Кнупфер стал новым руководителем ракетной программы, я использовал малейшую возможность для сближения с ним и его женой.
Фрау Кнупфер заметила мои новые золотые запонки и, отведя меня в сторону, стала расспрашивать, где я их купил. Она объяснила, что на следующей неделе у ее мужа будет день рождения и она хотела бы сделать ему аналогичный подарок. Я рассказал, что мои запонки были изготовлены на заказ в маленькой лавочке в старой части Каира. Поскольку самостоятельно она это место никогда бы не нашла, я любезно согласился отвезти ее туда.
Через пару дней я после обеда заехал за нею на машине. По дороге она расспрашивала о нашей поездке в Германию, какая там была погода, где мы побывали и т. п.
— Что нам несомненно понравилось, — заметил я, — так это обратное плавание на пароходе. На судне я даже познакомился с двумя коллегами вашего мужа.
— О, — воскликнула она, — вы имеете в виду Траума и Эберхарда! Они живут недалеко от нас в Насер-Сити. Они работают старшими помощниками у Карла.
И без всякой паузы она принялась мне о них рассказывать.
Ракеты и шампанское
Сеанс радиосвязи закончился. Я выключил приемник и снял наушники. Из спальни донесся сонный голос Вальтрауд:
— Ты закончил?
— Почти. Прием был хороший. Но теперь надо расшифровать сообщение. На это уйдет минут пятнадцать. Можешь спать.
Я взял записную книжку, выписал ключ к шифру и принялся за работу. Перечитав несколько раз расшифрованное сообщение, я прошел в ванную комнату, сжег бумагу и смыл пепел.
В спальне меня встретила Вальтрауд:
— Что-нибудь важное?
— Да, боюсь, что это очень важно. Речь снова идет о ракетной базе в районе Шалуфы.
В последнее время мы затратили немало сил на ее поиски. Штаб-квартира располагала материалами аэрофотосъемки этой базы, но имелось подозрение, что она может быть ложной, а настоящий объект находится совсем в другом месте. Очень важно было любой ценой проверить эти сведения.
— База расположена между Суэцем и Исмаилией, — объяснил я Вальтрауд. — И у меня нет другого выхода, как поехать туда самому и увидеть все своими глазами. Это единственный способ, которым можно проверить эту информацию.
— Я смогу поехать с тобой?
— Конечно, подруга. Мы возьмем удочки и сделаем вид, что едем на рыбалку.
— Ты знаешь, мне нравится, когда ты зовешь меня подругой.
— А разве ты не подруга? Ты же знаешь, что для меня жена больше чем домохозяйка или партнерша по постели. Она должна делить со мной все. Вот почему два моих первых брака расстроились.
— Ты можешь на меня положиться. Но где мы будем искать эту чертову базу? Мы уже дважды там были.
Я достал карту района к югу от Суэца и разложил ее у себя на коленях.
— Давай попробуем двигаться методом исключения, — предложил я. — Вот здесь дорога, идущая в направлении с севера на юг между Суэцем и Исмаилией. Параллельно дороге идет железнодорожная линия. В одних местах они сближаются, в других расходятся. То место, которое мы ищем, должно располагаться где-то между дорогой и железнодорожной линией, так?
— Так-то оно так, но мы проехали по всей этой дороге туда и обратно, а потом ты еще ездил на поезде, чтобы проверить подозрительные участки с другой стороны, и мы так и не увидели ничего, что напоминало бы ракетную базу.
— Правильно. Значит, мы можем исключить все участки, где шоссейная дорога хорошо просматривается из поезда и наоборот. Ракетную базу нельзя спрятать в болоте или под пальмовыми деревьями. Она должна занимать довольно значительную
