саблей по воздуху. — Чего встали⁈ Давайте, догоняйте сотоварища своего!
И вновь защёлкали плети, понукая невольников в дорогу.
— Вот так-то оно, от ногаев бегать! — горько посетовал бредущий передо мной мужик в разодранной почти пополам рубахе. — Лучше уж горло под нож подставить, чем так!
— А мы всё едино сбежим, — зло прошептал мне одними губами прямо в ухо Илейко. — Только по уму всё сделаем. Не дуриком!
— Дай-то Бог, — тяжко вздохнул я, не сводя глаз со скорчившегося на земле юноши. Не далеко же он убежал, на пару сотен шагов, не более! И ведь жив ещё. Правда, уже и не стонет. Только трясётся мелко, страшную рану на животе сжимая.
А ногаи ещё и прямо на него полонян завернули, чтобы рассмотреть получше, смогли, чтобы до самого нутра прониклись.
— Как хоть звали его? — спросил я громко, перешагивая через умирающего. — За чью душу Господу помолится?
— Гришкой его кликали, — бросил через плечо мужик, предостерегающий до этого от побега. — Племяш он мой. Говорил же я ему, что не к добру его затея. Не послушал!
Тяжело вздохнув, я забубнил молитву, одновременно размышляя о перспективах собственного побега.
Нет, от мысли сбежать, я не отказался, хотя показательная казнь произвела очень тягостное впечатление. Страшно! Очень страшно, если догонят! И ведь даже с собой покончить, если что, не получится. В этой заросшей травой равнине даже камня, чтобы голову себе проломить, не найдёшь.
А значит, что? Значит убегать нужно так, чтобы не поймали. Ну, тут одна надежда, на Илейку. Есть у него какой-то план насчёт побега.
Ну, что же, подождём. Тут главное дойти, а не костьми посреди степи лечь. И силы, хоть немного, сохранить. А там посмотрим, как оно всё сложится.
Глава 6
Азов на меня большого впечатления не произвёл. Ну, крепость, ну стены каменные. Да таких крепостей тут столько понатыкано! А сам по себе городок невелик.
Ещё на подходе к городу в нашу сторону выстрелила пушка. Нет, стреляли не в ногаев. Просто дали понять, что подход к городу вооружённого отряда заметили и гарнизон уже начеку. Ну, и как бы намекнули заодно, что с боеприпасами у турецкого паши всё в порядке. На ядрах тут не экономят.
Ногайцы нарываться не стали. Остановились на берегу Дона, демонстративно спешились, и начали обустраивать лагерь, в свою очередь, давая, понять туркам, что никуда уходить не торопятся, но и агрессивных намерений тоже не имеют.
Нас согнали в кучу, но развязывать не стали, а, усердно работая плетьми, заставили усесться на траву.
— Хотя бы водицы испить дали, сволочи, — простонала какая-то баба. — В горле пересохло.
— Да и пожрать бы не помешало, — поддакнул ей из толпы. — С ног валимся.
— Завтра новые хозяева накормят! — зло хохотнул Илейко, поведя иссечёнными плечами. — А заодно и приласкают!
— Думаешь, дальше не погонят, дядька Илейко? –поинтересовалась Настя, пытаясь поудобнее расположится на траве.
— А зачем? — удивился казак. — Не для того сюда гнали, чтобы ещё куда-то тащиться. Хитро придумали, — добавил он, хмыкнув. — Погоня наверняка в сторону Астрахани кинулась, думая, что нехристи, как обычно, к себе в становище возвращаются, а они вишь сюда попёрлись к крепостце турецкой. Тут свои купцы тоже есть. Цену за полон и товары дадут.
— Да зачем мы тут? — не поверил Силантий. — Крепость небольшая. Народу мало.
— Так в Каффу отвезут, там и перепродадут, — вздохнул я, вглядываясь в него. Дошёл всё-таки рыбак, не сгинул в бескрайней степи. На пределе морально-волевых, считай, но дошёл. Вот только выглядел совсем плохо. Как говорится — краше в гроб кладут. — А может и в Истамбул сразу через море перевезут. Тут уж кому как повезёт.
— Кончилась наша волюшка, — пригорюнился пожилой рыбак.
Кончилась? Ну, это мы ещё посмотрим. Я нашёл глазами развалившегося на травке Илейку. Тот, заметив мой взгляд, задорно подмигнул. Значит в силе наш с ним договор. Не собирается молодой казак на невольничий рынок отправляться. Ну и я, вслед за ним, со всех ног рвану.
Вот только с Настей как быть, не знаю. Тут бросить, совесть не позволяет. Буду потом всю жизнь вспоминать и себя ругать. С собой взять? А выдержит ли она предстоящую мне дорогу? Не сгинет ли со мной на пару где-нибудь в бескрайней степи? У меня ведь ни оружия, ни запасов продовольствия нет. И это я о возможной погоне молчу. Что эти твари с девушкой сделать могут, если поймают, подумать страшно.
Так и мучился последние дни, терзаясь сомнениями и всё же склоняясь к мысли взять Настю с собой. Вот только судьба сама за меня всё решила, рассудив по своему.
Подъехал бей к нам ближе к полудню. Огляделся, хищно сдвинув брови, нашёл взглядом Настю, коротко рявкнул. Рослый ногай решительно двинулся в нашу сторону, довольно скалясь.
— Не тронь, девочку, — встал я на его пути. Сердце обдало могильным холодом. Что я со связанными руками опытному воину противопоставить могу? — Она ребёнок совсем!
Тот, не останавливаясь, резко взмахнул рукой, опрокидывая меня на землю. Отчаянный крик Настёны резанул по ушам.
В ярости, я быстро перевернулся и, проклиная проклятую верёвку, попытался встать, но на спину посыпались удары плетью, кто-то пнул ногою в бок, вновь опрокидывая в примятую траву. Весело заржали.
— Охолонись, монашек! — донёсся взволнованный крик Илейко. — Девке ты всё равно не поможешь! До смерти забьют!
Не забили. Прошлись по спине ещё пару раз и оставили в покое. Я вновь, скрипя от боли зубами. попытался подняться.
— Совсем ополоумел, брат Фёдор? — приткнулся ко мне сбоку казак. — Не поможешь ты ей. Сам сгинешь, а её всё равно увезут, раз забрать решили. Тут их сила. Знать судьба такая у Насти. Тебе повезло ещё, что мы уже у города стоим. Иначе, как есть казнили бы. Не хотят басурмане, уже доставленный до места товар, увечить. Жадные. За тебя они хорошую деньгу получат.
— А её куда повезли?
Я с трудом поднялся с земли, постанывая, встал на колени и нашёл глазами командира степняков. Тот, в сопровождении ещё двух ногаев, уже преодолел половину расстояния до города. Девушка сломанной куклой болталась у него поперёк седла.
— Вестимо куда, — вздохнул казак, также провожая всадников взглядом. — Подарок азовскому паше
