Теперь, зайдя в переполненную редакцию, где в четыре часа кипит работа, я была полна решимости не пугаться ни шикарной обстановки, ни высоких стандартов. Ведь некогда я была членом следственной команды в более крупной газете, в большом городе. Мне попалась хорошая история. И вовремя. Референдум по вопросу легализации азартных игр должен состояться через две недели.
Дороти Сакс сидела за своим столом, разговаривала по телефону. Она жестом пригласила меня присесть. Я огляделась по сторонам. Все стулья были заняты журналистами и редакторами, погруженными в состояние высокой умственной концентрации, поэтому я осталась ждать в идущем по периметру проходе, между стеной и последним рядом столов, изучая доску объявлений.
В «Кроникл» есть некий писательский комитет — группа журналистов, которые выбирают лучшую статью месяца. Фотография победителя вешается на доску.
Кэролайн плохо отзывалась об этом комитете. Говорила, будто он состоит из кучки самонадеянных критиков, которые надевают французские береты, пьют эспрессо и прячутся в кафе, притворяясь экзистенциалистами. Как я поняла, статьи Кэролайн ни разу не номинировали.
В прошлом месяце победителем стал Джонатан Фрицелл, который взял большое интервью у мэра после того, как главного помощника обвинили во взяточничестве. Мэр заявил, что высокопоставленные чиновники часто становятся жертвами фиктивных обвинений, но в Америке «люди считаются невиновными, пока их вина не доказана». Статья показала мэра в обычном для него хорошем расположении духа, хотя по тону повествования было ясно, что «Кроникл» на это не купился.
— Собрание состоится там, — сказала Дороти.
Она закончила телефонный разговор и стояла передо мной, тыча в направлении маленького конференц-зала. Я последовала за ней вдоль длинного ряда столов в помещение со стеклянными стенами.
Велев мне занять любое свободное место, Дороти посмотрела на простецкие наручные часы и оглянулась.
— Натан и Марси хотят послушать ваше предложение. Они подойдут с минуты на минуту.
Натан Голдштайн был главным редактором, которому понравилась моя статья. Марси Киттнер занимала должность редактора и руководила работой местных бюро, что делало ее непосредственной начальницей Кэролайн. Пытаясь разглядеть через стекло их приближение, я заметила, что несколько журналистов вытянули шеи, всматриваясь внутрь конференц-зала.
— Добро пожаловать в аквариум, — сказала Дороти.
— У вас получилась хорошая статья, — отметил Натан Голдштайн.
Он подошел, сутулясь, и, не глядя на меня, бросил на стол записную книжку. Я не сразу и поняла, что Голдштайн обращается ко мне. Сев в дальнем углу зала, он поднял маленькие глаза, которые оказались неожиданно пронзительными.
Редактор ждал моего ответа.
— Спасибо, — произнесла я, должно быть, слишком поздно.
Марси ничего не сказала. Она села рядом со мной и начала писать что-то в блокноте. От нее пахло духами с ароматом розы, слишком сильным для маленького помещения без окон.
— Давайте послушаем, какими вы располагаете сведениями, — предложил Натан, широко махнув рукой, словно чтобы отогнать удушающий запах.
Я рассказала ему о присвоении денег благотворительного общества и о своей поездке в «Мохиган сан», где нашла подтверждение тому, что Барри был заядлым игроком.
— Согласно моему источнику, Мазурски был вынужден занять деньги, чтобы вернуть присвоенное. Он оказался обманщиком и недобросовестным заемщиком. Произошедшее убийство было умышленным. Это предупреждение всем остальным, кто не платит долги.
Натан смотрел куда-то в сторону, поэтому его реакцию было сложно понять. Зато Марси не скрывала своего изумления.
— Как? — спросила она, что в Род-Айленде означает: «Извините, что?» — Разве в вашем очерке о Мазурски не написано о добропорядочном гражданине?
— Да, это так, — ответила я, стараясь не оправдываться. — Информация поступила через несколько часов после сдачи статьи. От человека, знавшего Барри с другой стороны…
— Он готов дать интервью? — спросил Натан.
Я покачала головой:
— Это конфиденциальный источник.
Марси с Натаном переглянулись. Теоретически газеты не поощряют использование конфиденциальных источников. На практике же постоянно цитируют их.
— Даже если перечитать первоначальное описание убийства, все становится очевидным, — вмешалась Дороти. — Я заметила это еще при редактировании. Все произошло слишком быстро. И полиция замалчивает факты. Они даже не сказали, сколько денег украдено.
Натан слегка наклонил голову, делая вид, что слушает, а сам сосредоточил внимание на сделанной в блокноте пометке.
— Насколько тесно наша сотрудница связана с расследованием? — спросил он у Дороти. — Если она основной свидетель обвинения, то о журналистике и речи быть не может.
— Мне сказали, я имею косвенное отношение к делу, — ответила я, — поскольку находилась в дальнем углу магазина, ничего не видела и не могу опознать убийцу.
Объяснение оказалось достаточным. Редактор сделал еще одну пометку.
— Так что именно вы предлагаете?
Мы переглянулись с Дороти, не понимая, кому из нас адресован вопрос.
— Я хотела бы получить специальное задание провести частное расследование, — начала я. — Следует проверить взятые кредиты и найти подтверждение задолженности. Поговорить с женой, спросить у нее, поступали ли угрозы. Возможно, она согласится дать официальное интервью о пристрастии мужа к азартным играм…
Натан записал что-то в блокнот.
— Откуда нам знать, что конфиденциальный источник надежен, а не вводит нас в заблуждение? — спросила Марси у Дороти.
— Это невозможно знать наверняка, — ответила Дороти. — Всегда есть риск напрасно потратить время в поиске истины. Это и называется журналистикой. — И затем добавила для Натана: — Хэлли в этом деле не новичок. У нее есть награды за следственную работу в «Леджере». Она знает, как находить подтверждение фактам.
— Сколько это займет времени? — спросила Марси.
— Статья должна выйти до референдума. Поэтому максимум две недели, — выпалила Дороти опять же Натану, который сверился с календарем в органайзере.
По другую сторону конференц-зала стояла тишина. Несколько журналистов собрались за ближайшим столом и с любопытством наблюдали за нашим собранием. Интересно, сколько сплетен может родиться за один день и не делают ли здесь ставки на то, кому достанется задание?
Марси не собиралась сдаваться:
— Разве продолжение темы должен писать не Джонатан? У меня хватает сотрудников и нет необходимости брать на пару недель журналистку из Южного округа.
— А у меня недостает людей из-за акций в поддержку референдума. Джонатан занят собственным расследованием. — Дороти с Натаном обменялись многозначительными взглядами. — К тому же Хэлли присутствовала на месте преступления.
