так, представительниц слабого пола. Одной из таких приятельниц удалось сделать довольно откровенное селфи с мистером Бенсоном и мистером Уиттерсом, которые были полностью раздеты, в компрометирующих и слегка неудобных на вид позах, а также с ней и еще одной счастливицей. Ходят слухи, что руководство Philadelphia Revolution не в восторге. Очевидно, не всякая пресса — хорошая пресса. Следите за новостями, все вы, прекрасные люди.
#ХроникиКройдона
ГЛАВА 9
Есть причина, по которой никогда не позволяю себе терять форму в межсезонье… Такие тренировки, как сегодня, являются пиздецки ярким примером того, почему. Не одного парня вырвало вчерашней выпивкой после того, как тренер несколько часов наставлял нам задницы. Смертельные пасы[xv], спринты и работа у чертовых бортов на протяжении всей гребаной тренировки в то время, как тренер брюзжал о тупости ситуации «Стаи шайб», в значительной степени тренировка была полной катастрофой.
Не могу сказать, что виню тренера за то, что тот разозлился.
Достаточно одного-двух парней, чтобы все испортить для всей команды.
И черт возьми, они облажались вчера вечером.
К концу тренировки я уверен в себе, как в дерьме, и медлителен, как черт. Не помогает и то, что и так был жутко измотан, потому что Джекс на этой неделе устроил гребаную забастовку сну. Его устраивало спать только на мне, как только пытался переложить в кроватку, он просыпается с криком. Так что нет, я не в настроении читать нотации после того, как тренер выскажется. Особенно когда капитан нашей команды Джейс Кингстон решает, что тоже хочет надрать задницу всей команде.
— Мы — команда. Если один из нас падает, падаем мы все. Понятно? — его сердитый голос разносится по раздевалке как раз перед тем, как Бун громко смеется, говоря что-то о падении Уиттерса.
Мать твою. Кингстон сошел с ума.
Да. Пора валить.
В этот момент покидаю это дерьмовое шоу и направляюсь в душ.
С Аресом разберусь вечером, когда вернусь домой.
По крайней мере, его не было на этих чертовых фотографиях.
Было бы лучше, если бы он вообще не участвовал.
Позволяю горячей воде обрушиться на меня, успокаивая больные мышцы, а затем возвращаюсь к шкафчику и обнаруживаю, что Джейс ждет меня. По крайней мере, он выглядит не таким злым, как несколько минут назад.
— Ты в порядке, Кэп?
— Чертовы идиоты, — простонал он.
Наполовину ожидал, что Джейс начнет упрекать за то, чтобы я лучше следил за братом, но вместо этого он достает что-то из кармана и бросает мне.
— Подумал, что ты захочешь получить это, поскольку наша первая предсезонная игра состоится на следующей неделе.
Я смотрю вниз на белую заглавную букву З на темно-синей нашивке. Вот дерьмо. Я провожу большим пальцем по белой строчке и сглатываю нахлынувшие эмоции.
В нашей лиге нет капитанов и помощников.
У вас есть один капитан и до трех заместителей.
Некоторые команды выбирают трех, другие — одного.
За все время, что играю в «Революции», у нас было два.
Если вы хотите разобраться, капитан — единственный игрок на льду, который может официально задать вопрос судье по поводу решения во время игры. Если капитан находится на скамейке запасных, его место на льду может занять заместитель.
Неофициально капитаны и их заместители являются лидерами команды. Как на льду, так и вне его, задают тон команде. Некоторые говорят, что и всему сезону. Они те, на кого должны равняться новички. Парни, которые могут говорить за команду перед камерой и за закрытыми дверями.
Последние несколько лет Кингстон был нашим капитаном, а Бун и Джонси — его заместителями. Но Джонси ушел в отставку после того, как мы вышли в плей-офф в прошлом сезоне, и ходят слухи, что Кингстон может последовать за ним в конце этого сезона.
— Серьезно, мужик? — спрашиааю его, чертовски потрясенный.
Я много работаю и никогда не дам никому повода усомниться в этом. Но когда заканчиваю, не занимаюсь наставлением молодых ребят. Всегда возвращаюсь домой к своей семье. Я не общаюсь с прессой, не высовываюсь, не поднимаю шум в раздевалке. Оставляю это парням вроде Кингстона и Буна. Тем, кто любит пошуметь.
Делаю свое дело, но никогда не нуждался в том, чтобы все смотрели на меня.
— Ты заслужил это, Уайлдер. Если собираешься занять мое место, когда уйду на пенсию, мне нужно, чтобы ты начал готовиться уже сейчас, — Кингстон — чертова легенда. Он играет за эту команду уже почти два десятка лет. За его плечами двенадцать кубков. Двенадцать. При нем мы стали одной из лучших команд лиги.
Я закрываю рукой белую нашивку.
— А как же Бун?
— Бун — отличный заместитель, но ему не нужен значок капитана. Он слишком вспыльчивый, как твой брат, — его взгляд не оставляет сомнений в том, что он думает о том дерьме, в которое Арес, Бун и остальные были вовлечены прошлой ночью. — они оба хороши, чтобы быть на твоей стороне, но не те, кого хочешь видеть говорящим с прессой. Это работа Джонси, а теперь твоя.
— Да, понимаю. Значит, разговоры об отставке — это серьезно?
— Я говорил с тренером. Это еще не решенный вопрос, но обещал своей жене, что в этом году рассмотрю этот вопрос более серьезно. Она любит говорить, что я старею, — он пожимает плечами. — Хотел бы, чтобы она ошибалась, но тело говорит мне об обратном. Операция после плей-офф в прошлом году не помогла бы восстановиться даже пять лет назад. В этот раз у меня ушло все чертово межсезонье. Не уверен, что у меня хватит сил еще раз пройти через такое.
— Серьезно, это большая честь для меня, Кэп.
— Тебе придется работать еще больше, чем раньше, Уайлдер, — он прислоняется спиной к моему шкафчику, и у возникает чувство, что сейчас получу комплимент в виде сэндвича с дерьмом.
— Мне нужно, чтобы ты сблизился с ребятами. Они все уважают твою игру, но команде нужно больше. Особенно сейчас. Нам нужно, чтобы ты выстроил эти отношения. Когда придет твоя очередь задавать настрой в этой раздевалке, понадобится их поддержка. Поверьте мне. Так будет проще. Ты молчаливый ублюдок с убийственной рабочей этикой. Нам нужно, чтобы ты больше выкладывался. С ребятами. С прессой.
— Да… Я понял, — ворчу я. — Но это не значит, что мне нравится, как это звучит, чертовски ненавижу все эти шоу с собаками и пони. Я не тот парень, который когда-нибудь захочет сесть за стол для послематчевой прессы.
— Ну, тебе лучше привыкнуть к этому, — он
