Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
собой пушку, а я вернусь в свою условную «зону комфорта», то есть в спальник. Может, на этот раз из этого что-то получится.
На самом деле проблемы со сном и едой — это самое мерзкое, что можно себе представить. Помнится, в Поповом лесу, где я просто работал, делая один трехчасовой вылет в день, я мог себе позволить спать по десять часов в сутки, оставаясь при этом в уютном блиндажике. Пусть наши продукты подъедали мыши, пусть приходилось есть хлеб в перчатках, потому что он был в грязи и скрипел на зубах землей, но жизнь в Поповом лесу — одно из самых приятных моих воспоминаний. Потому что ни во сне, ни в еде, ни в боевых задачах особой нужды не было.
Здесь время тянулось куда дольше, чем в спальнике. Сколько мне еще стоять? Сейчас уже без десяти четыре, нужно идти будить парней, которые пойдут развлекаться с тротилом и противотанковыми минами.
— Командир, без десяти четыре. Вы собирались пойти блиндаж возводить.
В ответ донеслось что-то не очень вразумительное. С другой стороны, сам же собирался идти, наверное, сейчас проснется.
Дом постепенно наполнялся шорохами от происходящих сборов. Где-то кряхтел, натягивая броню, Гиннес, в погребе собирался морпех с позывным «Капитан», только ротный по-прежнему не подавал признаков жизни.
— Без пяти четыре, парни собрались уже, — более настойчиво оповестил я, и в темноте грузная фигура командира села на кровати.
— Граф, ты же со взрывчаткой обращаться умеешь?
— Умею, — воодушевленно ответил я. Дело начинало пахнуть тротиловыми шашками в больших объемах. Да и чего там было уметь? Я присутствовал на занятии по возведению блиндажей при помощи взрывчатки, что мы проводили более полутора суток назад. Тротил, огнепроводный шнур, взрыватель с чекой, клейкий скотч и противотанковая мина, она же «советский робот-пылесос», — вот и все, чем нам надо было уметь пользоваться. Оружие и прочие приблуды, приспособленные для ведения боевых действий, как правило, не требовали каких-то особых компетенций или просто уровня IQ выше среднего — все было сделано для того, чтобы не особо мозговитый боец мог воспользоваться ими после очень короткого инструктажа.
— Ну вот, бери Гиннеса, Капитана, и идите. Выбирай место, подрывайте две мины, раскапываете, возвращайтесь.
— Сначала одну закапываем, подрываем, потом еще одну вглубь закапываем?
— Да.
— Принято.
Что же, нежелание командира подрываться спросонья и лезть в поля, чтобы там произвести несколько подрывов, сыграло мне на руку. Пусть я уже вымотан, но зато возглавлю эту небольшую операцию и проведу несколько солидных подрывов. Всю жизнь мечтал взорвать что-нибудь солидное. Пусть это будет и яма с землей, а не вражеский танк, ну и все равно. До танков тоже рано или поздно дойдем, а сейчас — блиндаж. Не знаю, зачем он там вообще нужен, но высокому начальству, что поставило эту задачу перед моим непосредственным руководством, виднее.
Из дачного домика выскользнули три тени и одна за другой начали пробираться в сторону «домика Ганса». Я шел впереди, по-прежнему с антидроновой пушкой, которая потихоньку становилась продолжением моих рук, а вслед за мной — тащившие лопаты и мины Капитан и Гиннес. Все как обычно: участки, заборы, проволока, несколько грунтовых дрог — и вот оно, стоявшее перед чистым полем полуобрушенное строение, «домик Ганса». Здесь грунтовая дорога выходила между домов прямо в поле и была усердно засыпана противотанковыми минами — точно такими же, как мы несли с собой, но с вкрученными взрывателями и взведенными. Для пехоты они опасности не представляли — подобное устройство детонировало только в том случае, если на него надавят двести с лишним килограмм, то есть как минимум колесо легковушки.
Я несколько раз покушался на то, чтобы рассыпанные по дачам мины присвоить, однако меня останавливал тот факт, что под любой из них мог оказаться сюрприз — крохотная мина-ловушка, работающая на разжим. То есть детонирует она именно тогда, когда какой-нибудь незадачливый боец решит безобидную противотанковую ТМ-62 поднять, чтобы обезопасить дорогу или заминировать что-то другое. В сюрпризе взрывчатки всего ничего, но если учесть, что от нее воспламенятся семь кило тротила в противотанковой, то сапер быстро переквалифицируется в космонавта и без скафандра выйдет на околоземную орбиту.
Мы проскочили мимо минных заграждений и вышли в поле — темное, изрытое буераками, но отнюдь не тихое. Вдали, где начинались ведущие к Угледару посадки, слышались взрывы и выстрелы — там, скорее всего, наши и украинцы «кошмарили» друг друга с переменным успехом. В темноте кто-то двигался в сторону «домика Ганса» — судя по тому, что люди двигались, опустив стволы и не обращая на нас особого внимания, это были наши. Как выяснилось позднее, во время обсуждения этой вылазки за пределами территории СВО, это тоже были легионеры — один из них, парень с позывным «Грек», даже узнал меня и крикнул что-то приветственное, а я лишь отмахнулся, не обратив на него особого внимания. Скорее всего, думал о том, где же располагается нужная мне точка для блиндажа, пытался понять, как далеко от нас происходит перестрелка, и вообще думал обо всем, кроме бойцов, которые со мной здороваются.
Пригнувшись, мы начали понемногу пробираться вперед, пытаясь прятаться от наблюдения в складках местности и за небольшими кустами. Продвигались медленно, аккуратно, а я по ходу пьесы пытался анализировать обстановку впереди. Перестрелка не утихала, а скорее, напротив, становилась все ожесточеннее. Время от времени раздавались и взрывы — взрывы, очень похожие на залпы тяжелого миномета.
Небо над моей головой пересекло нечто темное и на фоне ночного неба почти неразличимое. Снаряд можно было заметить лишь благодаря срывающимся с него искрам, будто кто-то запустил из лука догорающий бенгальский огонь и он плывет где-то над нашей троицей. Раздался, разумеется, и свист — над нами весьма плавно и размеренно летела мина калибра 120 миллиметров, оповещая всех окружающих о своем присутствии громким и режущим ухо звуком.
Отправленный в нашу сторону «чемодан» воткнулся в землю неподалеку от того места, откуда мы сейчас ушли. Грохот, взлетевшая воронкой земля, поднявшаяся вверх до определенной точки и начавшая опадать вокруг разрыва — все то, что описывали классики, рассказывая о Первой мировой войне. Минный обстрел с тех пор, думаю, не особо изменился, хотя прошло сто с лишним лет и теперь орудия корректируют с летающих роботов, которых тогда и в дурном сне себе никто представить не мог. Все так же мину закидывают в ствол, она так же, шурша, спускается на накольник и отправляется в полет, вытолкнутая сгорающими за доли секунды порохами.
В предрассветных сумерках я полз вперед
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
