— Что-то не так? — спросил он.
— Отсюда пробираемся тихо, хорошо? Не хочу, чтобы стража увидела нас.
— Это точно твой дом?
— Точно. Просто я сбежала без разрешения.
Когда выставленные отцом воины ушли в обход по территории, мы быстро подбежали к веранде, забрались по лианам на крышу, а затем через открытое окно попали в мою комнату.
— Как много игрушек, — произнес Бьёрк, осматривая помещение. Его глаза горели, но в них не было зависти, лишь восторг. — Это все твое?
— Теперь и твое, — заявила я. — Видишь проход в стене? — я указала на деревянную дверь, находящуюся по левую сторону от кровати.
— Да.
— Там находится игровая. Войти туда можно только через мою спальню. Никто тебя там не найдет.
— Теперь она моя? — радостно поинтересовался Бьёрк.
— Да. Только там нет кровати, лишь небольшая софа.
Мы прошли в игровую. Я сбросила с софы игрушки, показывая ее мальчику.
— Здорово! — кружась на месте, произнес он. — Как же здорово, здесь есть все!
Мне было трудно понять его восторг. Комната крошечная: одно окно с синими занавесками, заваленная игрушками старая софа, стол да стул.
— Только нужно быть тише.
— Почему? — поинтересовался Бьёрк.
— Мой отец может быть против, — тоскливо сообщила я. — Но если будем осторожны, он тебя никогда не найдет!
— Здесь легко спрятаться. Спасибо, Лили.
— Ты ведь теперь мой друг? — спросила я.
— Конечно.
* * *
Мы проголодались, но для этого мне требовалось позвать Арлету, что было очень рискованно. Я попросила Бьёрка затаиться в игровой комнате, пока няня приготовит и принесет нам завтрак.
Я громко прокричала ее имя, и та сразу прибежала. Из дверей, не входя в спальню, она спросила меня:
— Что, милая?
— Я проголодалась.
— Что тебе принести, Лили?
— Всего и много. С дороги аппетит разыгрался, — произнесла я.
— Обычно ты знаешь, чего хочешь, — удивилась няня.
Я растерялась, словно меня раскрыли. Хотя на деле, это была обычная фраза, брошенная Арлетой безо всякой задней мысли, вскользь. Я молчала, а глаза округлели. Няня вопросительно посмотрела на меня и добавила:
— Я рада, что у тебя, наконец, появился аппетит. А то совсем мало ешь, как птичка.
— Спасибо, — выдавила я, и женщина тотчас ушла.
* * *
Вскоре няня вернулась и оставила поднос с едой на прикроватном столике. Я поблагодарила ее, и та ушла, закрыв за собой дверь. Я люблю есть в одиночестве, в своей комнате, поэтому отец не заставляет меня спускаться в столовую. Мы никогда и не собирались всей семьей за большим столом, да и семьи у нас толком нет. Только я, да отец с няней. Моя мать умерла несколько лет назад, отчего отец был безутешен. Я его единственный ребенок, его отрада и утешение. После смерти любимой жены он полностью переключился на меня, начал баловать и чрезмерно опекать. Сначала я этим пользовалась, поскольку он соглашался выполнять даже самые странные мои капризы. Какое-то время меня это радовало, но не помогло заполнить пустоту, образовавшуюся от потери матери. Никакая игровая комната, качели или самая роскошная кукла не способны заменить ее.
Я подала сигнал Бьёрку, что больше не нужно прятаться. Мальчик тихонько вышел из игровой комнаты и сразу произнес, взглянув на поднос:
— Сколько еды!
— Залазь ко мне на кровать и давай есть.
Бьёрк сел на край кровати и принялся хватать с подноса все, что ему приглянется. Я наблюдала за тем, как он спешно жует, параллельно присматривая, какой кусок проглотить следующим.
— Вкусно? — спросила я, сама так и не притронувшись к еде.
— Очень, — неразборчиво пробормотал он. — Такой огромный дом. У тебя большая семья?
— Не совсем, — ответила я. — Мы живем здесь с отцом. Еще есть Арлета — это моя няня, она очень хорошая. Жаль, я не смогу вас познакомить. Еще есть стражники и слуги. Они все очень милые, но не семья.
— Ты говорила о клане. В нем только ты с отцом? — поинтересовался Бьёрк, дожевывая очередной кусок.
— Нет, конечно, — усмехнулась я. — Клан Дей очень большой, но это не означает, что все мы в нем родственники. Просто становясь его членом, получаешь фамилию моей семьи. Это считается очень почетным. В клане много наших дальних родственников, но я с ними почти не знакома.
— А как попасть в ваш клан?
— Обычно совет старейшин решает, кого принять, — сообщила я. — Есть два пути: можно породниться с кем-то из членов клана и тогда, почти наверняка, совет примет тебя.
— А второй? — спросил Бьёрк.
— За заслуги. Каждый клан стремится заполучить себе самых влиятельных членов общества.
— А кто они, самые влиятельные?
— Те, кто богаты, например, или имеют высокий чин в имперском Ордене.
— Жаль, — выдохнул мальчик.
— А еще, кланы стремятся заполучить самых сильных и прославленных воинов. Тех, за кем идут люди, о ком слагают легенды.
— А вот это я смогу, — гордо заявил он.
— Станешь непобедимым воином? — я захихикала.
— Ага. Будут меня звать — Бьёрк Дей. У меня будет меч и свой отряд, — мальчик откинулся спиной на кровать и принялся разглядывать потолок.
— А я буду встречать тебя у ворот, каждый раз, как ты будешь возвращаться с задания, которое тебе назначил сам правитель!
— А потом я сам стану правителем! — шутливо заявил Бьёрк.
Мне хотелось возразить ему, объяснить, что правителем можно стать лишь по наследству. Этот чин передается от отца к сыну и никак иначе, но я не стала. Я легла рядом, на спину, но смотрела не в потолок, а на Бьёрка, и думала о том, что сделала его жизнь чуточку лучше. Мне грело душу то, что я обрела друга и могу о нем позаботиться. Вот уже несколько лет я чувствовала себя угнетенно и подавлено, но в этот миг, видя довольное лицо Бьёрка, я поняла, что счастлива. Пустота внутри, которая появилась со смертью матери, впервые не тревожит. Мне не стоило искать утешения в вещах и новых игрушках, нужно было попытаться осчастливить кого-то еще. Стать заботливой и любящей, какой была она.
— Спасибо, — тонкий голос Бьёрка разрушил тишину. — Я могу прибраться, если нужно.
— Не стоит, Арлета все сделает. Она говорит, что ей нравится убираться.
— Я так не думаю.
— Я тоже. Думаю, что Арлета так говорит, чтобы я не чувствовала себя виноватой за то, что ей приходиться прибирать за мной.
— Наверное, она сильно тебя любит, — предположил Бьёрк.
