тем сложнее придумать достойную причину здесь находиться. Но на мою удачу улицы цыганской горки в начале марта ещё достаточно пусты. Почти каждый из трёх-четырёх этажных особняков, что жмутся друг к другу вдоль размокшей и покрытой вкраплениями грунтовки дороги, не достроен и даже толком не обжит. Их владельцы предпочитают ютиться в маленьких пристройках. Во-первых, зимой такие дворцы отапливать дорого, а в отсутствии большей части семьи ещё и бессмысленно. Постоянно в них живут обычно пару-тройку человек – большинство кочует по странам ближнего зарубежья, и полным составом собираются только весной, праздновать Пасху. А во-вторых, несмотря на наличие крутых машин и шикарных особняков, мы давно уже не шикуем. Бум строительства пришёлся ещё на начало девяностых, период расцвета кооперативного движения, вот то был золотой век в истории нашего народа. Теперь же все наши потуги сводятся к попытке сохранить нажитое.
Кварталы быстро сменяются. На замену мини-дворцам, чьи фасады щеголяют декоративными львами, фигурами древнегреческих богов и даже железными конями в полный рост, приходят в разы более скромные дома "старого поколения", с деревянными ставнями и прохудившимися шиферными крышами. А за следующим поворотом виднеется полуразрушенное здание бывшего пожарного депо, через дорогу от которого и стоит нужный мне дом. Добраться-то я добралась, ещё бы не струсить в последний момент.
Былая воодушевленность как-то резко спадает, оставаясь за калиткой обросшего мрачной славой двора. Это для наивных гаджо любая цыганка и гадалкой прикинется и чёрти кем. По большому счёту ворожба, заговоры, привороты на деле всего лишь возможность навариться, а возможность навариться – всегда немножко профессиональной смекалки и обмана. Но есть в нашем роду и настоящие ведуньи, чей дар наследуется испокон веков, такие как Роза. Склочная, явно выжившая из ума старуха. По слухам её проклятия побаивается сам барон. Визит к ней – самая крайняя мера, только ситуация у меня плачевней некуда. Уверенность в том, что приблуда-Рада сама расстроит свадьбу, сыграла со мной злую шутку, теперь одна Роза может помочь. Нужно будет – душу продам, а своего добьюсь.
Решившись, быстро, пока не растерялся запал, заношу руку, чтобы постучать. В эту же секунду тяжёлая дубовая дверь медленно приотворяется, совсем чуть-чуть, выпуская наружу тяжёлый душок горьких трав и табака.
– А я всё гадала, когда же ты решишься. Долго... долго...
В скрипучем прокуренном голосе слышится издёвка. Знает, пройдоха старая, зачем я пришла, значит, проблем у нас не возникнёт. Удовлетворённо хмыкнув, изображаю доброжелательный вид и уверенно тяну на себя ручку.
Внутри никого.
Хлопнув разок осоловевшими глазами, живо осеняю себя крестным знаменем. Вот так фокус!
– В этом вся ты. Ничего дальше носа не видишь, – в полумраке узкой прихожей по-прежнему ни души, только клокочущий смех, от которого охота дать дёру. – Ой, дурища... Зенки-то протри, ниже я.
Давненько мне не приходилось так краснеть. Кто ж знал, что великая и ужасная Роза окажется иссохшей бабулькой, ростом с метр?! Пока я стою разинув рот, переваривая неожиданное открытие, ведунья молча щурит белесые глаза, как рентгеном прожигает, аж кожа запекла.
– З-здрасте, я по важному вопросу. Деньгами не обижу, – сходу выкидываю главный довод, стараясь чётко произносить каждое слово. Всё-таки дело серьёзное, если мямлить можно и отворот поворот получить.
– Драгомир чавэ* упрямый. Сложную задачку ты себе задала, – из сморщенного провала рта медленно выходит струйка белого дыма. "Самокрутки шмалит карга", делаю в уме пометку. Теперь понятно, откуда такая вонь. – Такой либо сломает, либо полюбит на всю жизнь. Не по зубам он тебе.
– За тем и пришла. Золотом заплачу. Всё отдам, – в подтверждение своих намерений снимаю с себя тяжёлые серьги, два жгута, браслеты, кольца – по два на каждом пальце. Лишь бы согласилась. Дома спросят, что-нибудь придумаю, на худой конец скажу, что обокрали. В городе как раз орудует шайка грабителей. Только вчера валютчика со спины кирпичом огрели. Насмерть.
– Не нужно мне твоё золото.
– А что нужно? Проси что хочешь.
– Поди-ка сюда, – Роза, затянувшись, манит меня нетвёрдой рукой. Согласна, что ли? От нервного возбуждения руки лихорадит как у пьяни. Теперь-то у Драгомира точно нет шансов. – Ниже-ниже, что как деревянная?
Куда ниже?!
Открываю рот, чтобы отметить отсутствие проблем со слухом, но Роза неожиданно строго щурит глаза, мол, быстрее можно? И я спешно затыкаюсь, сгибаясь в три погибели.
Чтобы обнаружить перед глазами сложенные в дулю пальцы.
– Шиш тебе, безбожница! – гаркает старая карга, торжествующе щеря беззубый рот. – Я тебе нехристь что ль какая, чтоб мужиков из семей уводить? Ладно, отца ребёнку вернуть, то благое дело, а капризам твоим потакать ищи другую дуру.
От злости охота крушить стены, но переступив через ярость, падаю ей в ноги.
– Нет там никакой семьи! Ну, помоги, Роза, не прогоняй. Озолочу, что угодно сделаю. Не любят они друг друга, только мучают.
– Если судьба свела, значит так нужно. Нет мне нужды лезть в их дела. Теперь пошла вон.
– Помоги, умоляю.
– Катись, давай, по-хорошему. А не то, прокляну – ходить нечем будет.
Обратно не иду – бреду, роняя на подбородок злые слёзы. Вот же ведьма упрямая! Мужиков она не уводит. Да была бы то семья – одно название.
За квартал от дома, у остановки, меня тормозит резкий окрик. Князев. Этот-то бандюга, что тут забыл? Полуобернувшись, показываю парню средний палец. Чтобы искать общения с цыганкой здесь на горке нужно быть либо психом, либо самоубийцей. Насколько помню со школьных времён, одноклассник Рады слабоумием не страдал, только хитрожопостью, отчего желания с ним общаться, естественно не прибавляется.
– Зара, стой! Погоди же ты.
Вот же больной. Только сплетен что с гаджо вожусь, мне не хватало. И не отстанет же! Оглядевшись по сторонам и не обнаружив любопытных, раздраженно оборачиваюсь к запыхавшемуся Князеву.
– Сгинь, по-хорошему. Закричу – ноги в пакетах унесёшь.
– Сдалась ты мне, – огрызается парень. – Я Раду надеялся дождаться. Что с сестрой? Второй день телефон молчит. Она... с ней всё в порядке?
Очуметь!
– Так это к тебе она перед свадьбой рванула? – первое, что срывается с моего языка, пока я безуспешно пытаюсь вернуть на место "отпавшую" челюсть. Вот так номер приблуда наша отчебучила! Нашла с кем якшаться. – Что ж ты сеструху мою назад отпустил? Замужем твоя Рада. Слышишь, козёл?! За-му-жем!
– Так быстро? Бляха-муха, – совсем не по-мужски стонет Паша, запуская пятерню в пшеничные волосы. – Надо ж
