и отвести моряков со строительства укреплений 2 июля. Их и отвели, только генералы и полковники накормить не удосужились, типа — раз вы от нас людей забираете, то мы их с довольствия снимем. И пришлось голодным кочегарам и комендорам топать по жаре несколько миль. Опоздали, пришли вечером, а печи в камбузах потушены, и никто из командиров кораблей в расчет не принял, что «его люди» не кормлены. Единственное распоряжение — выдать фунт сухарей и бутылку тафьи, неочищенного рома, «сивушного», каждому прибывшему. Вот те и повечеряли хорошенько с горячительными напитками, с друзьями поделились, а как иначе. Утром страдающие жесточайшим похмельем команды Сервера повел в бой. Первыми «сломались» кочегары, они ведь испанцы, не русские, в адовом пекле котлов лопатами не шибко помашешь, беспрерывно уголь в топки бросая. Да и как из пушки точно стрелять по неприятелю, если руки с «бодуна» трясутся⁈
— Да уж — «идиот» понятие интернациональное, тут уговоры бесполезны — нужно самому как-то выкручиваться…
В американском флоте имелось на момент войны с испанцами полдюжины мониторов, которых могли именовать и броненосцами береговой обороны, для которой они и подходили. Повезло, что война короткой оказалась, в шторм никто из них не попал…
Глава 23
— Сам посуди, дон Паскуаль — Дайкири самый подходящее место для высадки десанта, чтобы именно оттуда начать продвижение частей экспедиционного корпуса на Сантьяго. От Гуантанамо далеко, дорог хороших нет, да еще придется брать штурмом городок, где бригада наших войск с канонеркой на мелководье. Туда идти — понести напрасно большие потери без видимого результата. Смысла нет, зато трудностей хоть отбавляй.
— Пожалуй, тут ты полностью прав, дон Серхио. Если бы хотели сделать высадку на побережье, где разгружают транспорта, то уже бы высадили десант, а там лишь несколько рот морской пехоты для охраны расквартированы. Да броненосец «Айова» с которого боеприпасы уже выгружены. Но почему Дайкири, а не Сибоней тот же? Ведь поближе будет к Сантьяго?
— Место неудобное, хотя узкоколейка подходит. А потому мало ли что — а вдруг наши солдаты десант сбросят в море? «Блиндано» в новом исполнении они видели, да и герильясы о том уже доложили — да еще 120 мм орудия железнодорожной батареи произвели на них очень большое впечатление. Ведь недаром крупный отряд повстанцев у Дайкири крутится с недавнего времени, а ведь их «генералы» не могут не понимать, что мы скоро против них легкую пехоту и кавалерию с пулеметами и пушками двинем. Там и рота американцев, причем сапер — и отнюдь не для рытья окопов.
— Сооружают временные пристани, как мне доложили.
— Вот видишь — есть ответ на вопрос, где высаживаться будет дивизия генерала Уильяма Шафтера. Так что Сибоней автоматически отпадает для высадки первого эшелона десанта — транспорты будут под огневым воздействием железнодорожных батарей, которых у нас уже две. Слишком велик риск попасть под короткий огневой налет, пароход не броненосец, взрывы снарядов для него опасны. Так что Дайкири, другого удобного места для захвата плацдарма без противодействия просто нет. Жаль, что вдоль всего побережья железнодорожную линию не проложили, если бы сейчас она была, то и Дайкири каждую ночь могли бы легко обстреливать американцев, и захваченный плацдарм в Гуантанамо.
Новые «блиндадо» появились благодаря небольшой, но значимой инновации, по опыту гражданской войны в России, о которой Сергей Иванович вовремя вспомнил. К двум имевшимся «бронепоездам» добавили третий, уже нормально забронированный, будку машиниста тоже прикрыли листами железа. К двум крытым вагонам, в которых теперь перевозили десантников, а не стрелков, прицепили спереди и сзади по защищенной бортами «сэндвичем» платформе. На каждой установили по 70 мм десантной пушке на тумбе, прикрытой железным противоосколочным щитом. К ней добавили по снятому с «инфант» пяти ствольному 37 мм «гочкису». Вместо отсутствующих пулеметов крупнокалиберные корабельные «картечницы» очень пригодились — теперь повстанцы старались убраться от линий узкоколеек подальше, даже расстояние в пару километров не спасало от губительного огня. По примеру Гаваны соорудили также две железнодорожные батареи. На них поставили самые лучшие пушки из имеющихся — сняли с «Кристобаля Колона» парочку 120 мм орудий, по одному стволу на каждый канонирский «блиндадо». Маловато, конечно, лучше бы по два орудия, но лишать единственный броненосец скорострельной артиллерии не хотелось.
И так нормально получилось — орудийные платформы при остановке подкреплялись для устойчивости выдвигаемыми опорами, имелся и крытый вагон артиллерийского погреба с «гочкисом» для самообороны. Экипажи пяти принятых «блиндадо» укомплектовали по большей части матросами и морскими пехотинцами — теперь на строительство укреплений не отправляли собранные команды из кочегаров, сделали ставку именно на «новшества», что принимали участие непосредственно в боевых столкновениях. К тому же русские большевики не зря укомплектовывали команды бронепоездов моряками. Как ни странно, но между броненосцем и бронепоездом гораздо больше общего в службе и применении, чем может показаться на первый взгляд неискушенному в военном деле человеку.
Сняли с боевых марсов 11,43 мм пяти ствольные митральезы ружейного калибра, своего рода тяжеленный аналог станкового пулемета на артиллерийском лафете. Их приспособили к повозкам — получилось что-то отдаленно похожее на «тачанку». Вот их вместе с обученными расчетами из матросов отправили сражаться с герильясами. И первые конные атаки партизан, встретили столь плотным и губительным огнем, что кубинцы больше не пытались их проводить. Конные повстанцы спешивалась, превращаясь в пехоту, следствием чего стала потеря мобильности. И если бы не поддержка американцев, с восстанием покончили в ближайшие месяц-два.
Но в проволочке виноваты сами испанцы — сеть железных дорог, по которой можно осуществлять быструю переброску подкреплений и проводить маневр войсками, имелась только на западной половине Кубы. Потому высадка там американского десанта становилась невозможной, как и действия повстанцев, которых оттуда быстро вышибли. У маршала Бланко под рукой имелись два вооруженных до зубов корпуса, по одному на каждую американскую дивизию. Еще один корпус надежно прикрывал центральную часть острова, и мог быстро получить поддержку резервами с запада.
Лишь самая восточная провинция — Орьенте — с труднопроходимыми горами и лесами стала прибежищем для партизан. Проведи сюда до восстания ветку железной дороги до городов Сантьяго и Гуантанамо, то с партизанами можно покончить сравнительно быстро — «блиндадо» с пушками и картечницами, неуязвимые для ружейного огня переломили бы ситуацию в сторону метрополии. Да и любая высадка десанта становилась проблематичной — удобных мест для нее не так и много, можно поставить береговые орудия и подтянуть железнодорожные батареи. Но сами испанские
