я. – Это нечестно! Мы же разгадали его загадку и оценили тупую шутку.
– Я тоже так считаю, но дело в том, что эти стихи приходят к Туни сами собой и он понимает их не больше нашего, – объяснил Нил, черкая по бумаге коротким тупым карандашом. – За это на него безумно злились. Вот Туни и стал таким вредным, чтобы отпугивать окружающих.
– А ты тоже такой поэтому? В смысле, вредный.
Слова вылетели раньше, чем я успела захлопнуть рот, но всё же сообразила, как недобро они прозвучат. От смущения я рассмеялась неестественным визгливым смехом, отчего мне захотелось дать самой себе по башке. Как тонко, Киран. Просто необыкновенно!
– Ну да, конечно. Почему бы нет, – ответил Нил, складывая и убирая листок. – Пойдём послушаем, что о стихах Туни скажет мой отец.
Всё ещё умирая от стыда, я опустила голову и увидела себя глазами Нила.
– Э-э, может, мне надо помыться и переодеться, прежде чем предстать перед… царём? – спросила я.
– Да всё нормально, – сказал Нил, даже не взглянув на меня.
Но сам-то он был в шелках и драгоценных каменьях, а я – в перепачканных джинсах, измазанной футболке и грязных берцах. Я даже не приняла душ после того, как на меня высморкался раккош. Наверное, впервые в жизни я пожалела, что всегда так стремилась слиться с окружающим фоном.
– Серьёзно, Нил? – Я остановилась, подперев бока руками. – Ты серьёзно? – Прядь волос, выбившаяся из косы, упала мне на глаза. Я попыталась сдуть её в сторону, но она опять опустилась мне на лицо.
Нил изучающе осмотрел меня:
– Моему отцу безразлично, как ты выглядишь. Но мачехи… это совсем другая история.
– Мачехи?
– Ну да. Мать Лала и другие царицы, они следят за тем, как люди одеваются, и всякое такое.
– Погоди.
На меня обрушилось слишком много информации. Я помнила, что в папиных сказках у царей часто бывало несколько жён («Давным-давно жил-был раджа, и было у него три жены – старшая рани, средняя рани и младшая рани»). Но одно дело слушать сказку о старинных временах, и совсем другое – когда семья твоего ровесника настолько не похожа на твою собственную.
– У твоего отца много жён? И вы с Лалом – сводные братья?
– Тебя это как-то задевает? – Нил скрестил руки на груди.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки:
– Нет, что ты, никак.
Я уже давно не в Нью-Джерси.
– Вот и хорошо.
Некоторое время мы шли молча. Я украдкой поглядывала на Нила, пытаясь понять, не сердится ли он. Принц смотрел прямо перед собой, но лицо его было скорее грустным и задумчивым, чем сердитым.
– Нил? – позвала я через несколько минут.
– Чего?
– Так я могу привести себя в порядок перед тем, как встретиться с твоим отцом и мачехами?
– А, ну да. – Он иронически вздёрнул бровь. – Ты действительно выглядишь несколько помято.
– Ну спасибо.
Мы вошли во внутренний двор, из которого во дворец вело множество дверей. Мимо пробегали люди с мётлами, пыльными тряпками, стопками грязного и чистого белья. Нил окликнул девушку, несущую простыни.
– Данави, привет!
Девушка закивала с улыбкой:
– Добро пожаловать домой, ваше высочество.
– Это принцесса Киранмала, – указал на меня Нил. – Помоги ей, пожалуйста, привести себя в порядок и переодеться.
Девушка поклонилась мне. Я в ответ неуклюже присела в реверансе. Она посмотрела на меня, будто я такая же ненормальная, как Тунтуни.
– Мой отец в тронном зале? – спросил Нил.
– Да, ваше высочество.
– Пожалуйста, отведи туда принцессу, когда она будет готова. – Нил снова нахмурился. – Мне надо поговорить с царём.
– Да, ваше высочество.
Глядя ему вслед, я с удивлением поняла, что раздосадована. Он даже не кивнул мне на прощание. Но досада тотчас превратилась в раздражение. Как же он меня бесил!
Тем временем Данави с любопытством глазела на меня, даже не скрывая того, что её интересует мой шрам. Было совершенно очевидно, что местные жители ничуть не стеснялись рассматривать друг друга и не боялись, что их застукают за этим занятием. Зато меня удивило собственное поведение – вместо того чтобы попытаться, как обычно, спрятать отметину, я просто уставилась в ответ на девушку. Как здорово, оказывается, не стесняться!
– Так вы та самая принцесса, которая жила в изгнании?
– Видимо, да. До сегодняшнего дня я даже не верила в то, что я – принцесса.
Девушка кивнула:
– Да, говорят, так обычно и бывает с теми, кто живёт в двухмерном мире. Так безопаснее.
До сих пор из-за всей этой суеты мне было некогда расспрашивать про изгнание, о котором так свободно говорили все, кроме меня.
– Что тебе известно о моём изгнании? – спросила я у девушки, когда мы, покинув двор, пришли в красиво украшенную комнату.
Её стены были увиты вьющимися лианами, с потолка мягко падали душистые цветки, и от этого комната была похожа на маленький сад. Как и на базаре, у меня немного закружилась голова от насыщенного цветочного аромата.
– Мне известно немногое, только то, что люди говорят.
Данави наполнила большую ванну на львиных лапах, стоящую посреди комнаты, затем бросила в воду розовые лепестки и ещё что-то, отчего образовалась розовая пена.
– Расскажи, что знаешь, – попросила я.
Меня сейчас не волновало даже то, что вода стала розовой, а я терпеть не могла этот цвет. Лишь бы тёплая была.
– Вы уверены, госпожа?
Она раздвинула перед ванной ширму и скрылась за ней. Раздевшись, я плюхнулась в пенящуюся воду.
– Да, пожалуйста.
Я сдула розовые пузырьки с ладоней. Это было божественно.
– Ну что ж, – донёсся до меня из-за ширмы бестелесный голос. – Однажды Лунная дева, приняв человеческий облик, отправилась погулять на Землю. Там она повстречала красавца-царя из подземного мира и полюбила его, а он полюбил её. Царь уговорил Лунную деву последовать за ним в его Змеиное царство – для этого нужно было нырнуть под воду – и стать его женой. Видя страстную любовь Змеиного царя, Лунная дева в конце концов согласилась выйти за него, но с условием, что будет посещать сумрачное царство мужа лишь одну ночь в месяц. Именно в эту ночь на небе не бывает луны.
– Новолуние, – пробормотала я, вытягивая усталые ноги.
Меня не раздражало то, что девушка никак не может перейти к моей истории. Я к этому привыкла – в папиных сказках повествование тоже всегда начиналось издалека и вилось замысловатым узором.
– Да, Лунная дева проявила мудрость, поставив Змеиному царю подобное условие, но никто из нас не способен предусмотреть всё.
– М-м-м, – пробормотала я, почти не слушая.
Я перебирала волосы, вычищая из них мусор – листья, ветки… это
