что, зуб раккоша?! *Она содрогнулась*.
История за ширмой шла своим чередом:
– К сожалению, заключая договор о супружеской жизни, Лунная дева забыла включить в него условие насчёт детей.
Зачерпнув воду серебряным ковшом, я полила себе на волосы. Дорожка мерцающего лунного света лежала на полу перед ванной. За ширмой послышался тихий стук.
– Данави? – позвала я.
Тени в комнате качнулись. Девушка кашлянула и продолжила слегка хрипловатым голосом:
– Лунная дева очень горевала оттого, что супруг – Змеиный царь – превратил всех её семерых сыновей в змей и тем самым обрёк их вечно жить в темноте под землёй.
– Какой ужас!
– Да, моя принцесса, – согласилась девушка. – Поэтому едва восьмой ребёнок – девочка – сделал первый вдох, Лунная дева твёрдо решила спасти её от судьбы семерых старших братьев. Она положила малышку в глиняный горшок и пустила его плыть по реке Сновидений.
Я поперхнулась, торопливо откинула с лица мокрые пряди. Стоп, эта часть истории мне знакома.
– И кто же нашёл девочку?
Моя кожа покрылась мурашками. Вода вдруг показалась мне холодной.
– Добрый крестьянин и его жена.
Дрожащими пальцами я потрогала отметину в виде полумесяца у себя на затылке. Луна.
– А потом?
– А потом, моя принцесса, – продолжила девушка, – случилось то, чего и следовало ожидать. Змеиный царь потребовал свою дочь себе. Он хотел, чтобы при его дворе жила ещё одна могущественная змея.
Выскочив из ванны, я схватила полотенце, которое приготовила для меня Данави, и принялась лихорадочно вытираться. Голова шла кругом.
– А потом?
– Началась отчаянная борьба за ребёнка. Девочка получила шрам на руке, когда Змеиный царь пытался похитить её.
Я замерла. Шрам на руке? Неужели?
– Лунная дева сделала всё, что было в её силах, – рассказывала Данави. – Она выслала крестьянина с женой и свою дочь из Запредельного царства за семью морями и тринадцатью реками в иной мир, расположенный на другой стороне пограничного коридора. Вечно затянутый смогом мир, весь опутанный асфальтированными дорогами без конца и края, на которых невозможно повернуть налево…
– Мир под названием Нью-Джерси?
Последние фрагменты головоломки вставали на место.
– Ага, – сказала девушка. – Но могущество Луны не беспредельно. Изгнание могло продлиться лишь двенадцать лет, а в двенадцатый день рождения ребёнка заклинание должно было разрушиться и выбросить крестьянскую пару обратно в их мир.
Вода текла с моих волос на пол, у меня зуб на зуб не попадал. Как же я не догадалась? Нил говорил про людей, которых я считаю своими родителями, только я не поверила ему. Но сейчас шестое чувство подсказывало, что девушка не лжёт. Мои родители мне вовсе не родители. Мой биологический отец – Змеиный царь, а моя мать – Лунная дева. Это было похоже на кошмар – я вдруг очутилась в одной из папиных сказок. Правда, именно эту сказку он мне никогда не рассказывал, и я пока не знала, чем она закончится.
– Вы готовы, моя принцесса? Я могу войти? – спросила девушка.
Я завернулась в полотенце. У меня горели глаза. Но я не заплачу. Не заплачу! Не заплачу!!!
– Ещё минутку, – пробормотала я.
Наверное, мама с папой меня ненавидели. Я была для них тяжким грузом, царственным младенцем, которого они спасли, а потом были вынуждены растить и воспитывать из-за какого-то тупого заклинания. Я вспомнила, как папа боялся змей, как он делал всё, чтобы ни одна не заползла к нам в дом. Так ведь это он защищал меня! И теперь мне понятно, почему мама не разрешала вешать в комнате занавески – она хотела, чтобы на меня светила луна.
Неудивительно, что каждый Хеллоуин родители наряжали меня принцессой. Они пытались сказать мне. Но я не хотела их слышать.
Теперь горело всё лицо. Я не заплачу. Не заплачу! Не заплачу!!!
– Ваше высочество?
Но я думала только о том, какой я была поганкой. Мама и папа пожертвовали ради меня всем, что у них было. Собственным миром. Двориком. Занавесками. Да они должны быть счастливы, что избавились от меня.
Горло сжалось так, что я еле дышала. Но я не заплачу!
– Можно мне войти?
Я была совершенно одна и даже не знала, кто же я на самом деле. Кто такая принцесса Киранмала? Я не решалась представить себе.
– Вы разрешаете мне войти?
– Да, – выдавила я с трудом. – Разрешаю тебе войти.
В одно мгновение Данави оказалась передо мной. Может, я недостаточно разглядела её, но сейчас она показалась мне какой-то другой. Впрочем, я настолько была погружена в мысли о родителях, что не придала этому значения. Стояла в глубокой задумчивости, пока девушка помогала мне надеть рубашку из тончайшего шёлка и свободные штаны, расшитые узором из лотосов. Я даже не обратила особого внимания на то, что одежда была не чёрная и что шрам на руке отлично виден, поскольку рукава рубашки совсем короткие. Села тупо перед зеркалом, поглощённая мыслями о лунных лучах и змеиных хвостах.
– Вы сами подобны лотосу, моя принцесса. – Девушка расчёсывала мои волосы, заплетала их в косы, собирала в сложную причёску. – Вы цветок, который расцвёл на поверхности тёмных, загрязнённых вод.
– Что?
Я дёрнулась, поскольку Данави слишком сильно потянула прядь.
– Вы прекрасный цветок, – начала объяснять она вкрадчивым голосом, – хотя вас вырастили бедняки, которые всю жизнь копались в грязи.
Данави подняла мне косы и заколола их высоко над затылком. Я ощутила, как она провела пальцами у корней волос.
– Ты говоришь о моих родителях, – резко произнесла я, одновременно ощутив знакомый стыд.
Это же чувство охватывало меня, когда Джови смеялась надо мной, потому что мои родители владели маленьким магазинчиком.
– Они простые крестьяне, моя принцесса, это неподходящие родители для девушки царской крови, у которой есть знак луны. – Она снова коснулась моей шеи. – И знак змеи. – Теперь она коснулась моей руки и хищно улыбнулась мне в зеркале, показав острые зубы.
Знак змеи? Эти самые расплывшиеся очки? Да как же я раньше не сообразила? Или не хотела соображать? Отметина на моей руке была в точности такая же, как узор на капюшоне кобры.
– Это неподходящие родители для такой, как ты, моя принцесса, – хихикнула Данави.
– Что ты несёшь! – вспыхнула я.
Я почувствовала, что внутри меня таится сила, от которой не скрыться. Этой силой была правда. Разве родители когда-нибудь относились ко мне как к чужой? Да, они всегда были со странностями. Мама вечно закармливала меня чем-то вкусным. Папа постоянно рассказывал сказки. Но они вовсе не ненавидели меня – наоборот, они меня обожали. И теперь я думала только о том, как хочу снова быть с ними.
Я отмахнулась
