Однако они ее проскочили, потому что водитель отвлекся. Зоя перевела дух – ну что же, они вот-вот въедут в город, вон и бетонная стела с бронзовыми буквами показалась.
В этот момент все и произошло. Антон еще больше увеличил скорость, снова идя на обгон, и когда они обошли несколько автомобилей впереди них, Зоя в ужасе заметила знакомую красную иномарку. Помятая и явно только что угодившая в аварию, она перегородила дорогу. Приземистый лысый тип в черных очках, явно водитель этого красного транспортного средства, прямо на дороге выяснял отношения с сутулым пожилым усачом, которому, по всей вероятности, принадлежал искореженный внедорожник.
С удивлением наблюдая, как они мчатся прямо на два впечатавшихся друг в друга автомобиля, Зоя не сомневалась, что Антон сейчас затормозит, уйдет вправо, заметит опасность.
Но тот, отвлеченный конфликтом с Павликом, заметил слишком поздно.
Зоя, не отрывая от ушей ладони, которые внезапно вспотели, истошно закричала:
– Сворачивай! Иначе мы врежемся!
Антон в самый последний момент все же попытался уйти вправо, но было уже слишком поздно.
Она помнила вытаращенные глаза усача, отчаянно спорившего с приземистым типом в черных очках, который вдруг, как кузнечик, прыгнул в сторону. Зоя еще подумала, что же он делает.
А потом вдруг кто-то словно выключил свет.
…Зоя открыла глаза и подумала, что им удалось миновать опасность. Антон каким-то чудесным, небывалым способом сумел миновать внезапно возникшие на трассе препятствия, и столкновения не произошло.
Как же все-таки хорошо, что они не налетели на два покореженных автомобиля! Потому что если бы налетели, то ничего хорошего, естественно, не было бы.
Но Антону удалось избежать этого. И вообще, ничего бы не произошло, если бы он не спорил с Павликом, а он бы не спорил, если бы тот не восседал на заднем сиденье с забинтованной рукой после того, как заявился на дачу в Чертову балку, а он бы не заявился, если бы не узнал, что она отправилась туда, на чужую дачу, вместе с Антоном, а она бы не отправилась, зная, что там произойдет, если бы не влюбилась в Антона, а она бы не влюбилась, если бы Антон не появился на вечеринке своего троюродного брата, а он бы не появился, если…
Судя по всему, у каждого мелкого события была своя причина, но означало ли это, что, нарастая, словно снежный ком, они в итоге привели к событию крупному?
Внезапно почувствовав себя крайне уставшей, Зоя закрыла глаза. И вновь увидела то, чему стала свидетельницей на трассе: как усач отпрыгивает в сторону, а приземистый лысый, на лице которого застыла маска ужаса, пятится…
Но что же было дальше, как Антону удалось избежать неминуемого столкновения?
…Она снова открыла глаза, не понимая, сколько времени прошло после ее первого пробуждения: минута или день. Усталость никуда не исчезла, только усилилась. Но в голове было уже яснее. Девушка, уставившись вверх, подумала о том, что облако, которое она видит, уж очень большое и слишком белое.
Только было это не облако, а потолок.
Внезапно в голове что-то щелкнуло, и она поняла: нет, она сейчас не в джипе вместе с Антоном и Павликом, а где-то в совершенно ином месте.
Но где?
Она отвела взор и поняла, что находится в небольшой комнате с занавешенными окнами. Как она сюда попала?
И, главное, почему она этого не помнит?
Она попыталась подняться, но вдруг поняла, что не может. И что подключена к капельнице. И только потом до Зои дошло, что находится она, по всей видимости, в больничной палате.
Только что она тут делает? И, что важнее всего, где Антон?
Она была отчего-то убеждена, что он должен быть рядом, наверное, на соседней койке, но, странное дело, там его не было.
Но в том, что он где-то неподалеку, Зоя не сомневалась, более того, она была в этом уверена.
Надо только его найти.
Преодолевая небывалую слабость, она попыталась подняться с кровати. При этом опрокинула капельницу, на что ей было наплевать.
Совершенно наплевать.
Девушка вырвала провода, опутавшие ее тело, и опустила одну ногу на холодный пол.
Она должна найти Антона прямо сейчас. Они украли его и держат неизвестно где.
Пол был крайне холодный, жесткий и пах дыней. Нет, подождите, как пол мог пахнуть дыней? Наверное, какое-то особое моющее средство. Но какая ей разница, о чем она думает, ей надо найти Антона.
Но вторая нога упорно не желала опускаться на пол. Зоя, сползая с кровати, оказалась на полу и попыталась приподняться. Прозрачные трубки все еще мешали, но какая ей разница. И почему же так пахнет дыней, причем какой-то подгнившей, это было крайне неприятно. Или кто-то спрятал эту самую дыню у нее под кроватью? Ну да, принес в больницу в качестве гостинца и оставил в палате на подоконнике, а потом забыл – вот дыня и начала гнить.
В больницу? Но, стоп, как она вообще оказалась в больнице, она ведь была в джипе, за рулем которого находился Антон, а на заднем сиденье Павлик.
Это был вопрос, на который Зоя хотела получить ответ, причем он нужен был ей немедленно. До двери было метра три, однако подняться и пройти их она не могла, поэтому пришлось ползти. Трубки все еще мешали, но она не обращала на это внимания.
Дверь внезапно распахнулась, она заметила чьи-то ноги, услышала причитания. Кто-то бросился к ней, чужие руки дотронулись до нее.
Чувствуя, что она крайне устала, не преодолев и метра на холодном полу, Зоя ощутила, что из коридора накатила новая волна запаха гнилой дыни.
Она помнила, как ее подхватили и не слишком любезно уложили обратно на кровать, подключая к капельнице и приборам. А она силилась что-то сказать, но не могла, думая о том, что Антон должен находиться где-то неподалеку.
Зоя попыталась заговорить, но не вышло. Над ней склонилось чье-то расплывающееся лицо, обращаясь к ней со словами, которые девушка слышала, но не могла понять, словно говорили на тарабарском языке.
В ответ она только прокричала:
– Дыня! Заберите отсюда дыню! Она испортилась, она гниет…
И, словно сквозь туман, до нее донесся бесплотный голос:
– Что она прошептала? Вы поняли? Кажется, что-то о доле?
Да не о доле, а о дыне. И почему они решили, что она прошептала, если она кричала во все горло?
Она ощутила укол и почему-то подумала, что то, что ей вкололи, пахнет рыбой.
Рыбой? Но почему, собственно, рыбой? Причем вяленой.
А потом по телу, видимо под влиянием введенного ей
