лысеешь, не думает ли он, что у тебя рак. Он тут же вскипает: «Конечно же нет!» — но так и не объясняет, что с тобой. Тогда я лезу в интернет. Пишут, что это может быть алопеция, однако, скорее всего, ты либо сама себе вырываешь волосы, либо они выпадают из-за стресса. Да уж, теперь мне стыдно, что я думал про рак… Больше не буду смотреть на залысины, чтобы не смущать тебя.
Разговариваешь ты как деревенщина, и это дико до чертиков, ведь в детстве ты жила в состоятельном районе. Впрочем, ты уже миллион лет не ходила в школу, а держал тебя, наверное, какой-нибудь реднек-наркоман, вот ты и заговорила как он.
Правда, ты все равно почти всегда молчишь, только и знаешь, что «да, сэр» и «нет, мэм».
Полицейские сегодня, сидя в машине, дежурят у нашего дома. Новостные бригады тоже сидят по своим машинам и мечтают раньше друг друга вызнать о тебе хоть что-нибудь.
Мередит
Одиннадцать лет назад Март
Мы выходим на улицу. Погоду сегодня обещают на удивление теплую, почти шестнадцать градусов. Правда, утром все-таки еще холодно. Март, как-никак. На деревьях сидят дрозды, которые постепенно возвращаются домой с юга.
Мы опаздываем, спешим изо всех сил. Смотрю на время в телефоне: восемь тридцать. Сначала нужно отвести по разным местам детей, а потом к девяти мчаться на другой конец города в студию йоги. Мне ни за что не успеть.
Вдруг я вижу Кассандру с детьми — Пайпер и Арло. Школа отсюда всего в паре кварталов, поэтому школьный автобус за нами не заезжает, и приходится водить детей пешком. Конечно, я могу подвозить Дилайлу на машине, но на школьной парковке, где нужно высаживать детей, всегда такой затор, ни заехать, ни выехать, словом, кошмар. Поэтому иногда я туда не доезжаю, останавливаюсь чуть подальше, и остаток пути Дилайла проходит одна. Не люблю так делать, ей ведь всего шесть. Правда, рядом идут еще и другие мамы с детьми, а неподалеку стоит регулировщик. Когда вокруг столько народу, с ней точно ничего не случится. Дилайла девочка смышленая, она хорошо понимает, как нужно себя вести на улице, и знает, что нельзя разговаривать с незнакомыми, а тем более куда-то с ними идти, если они предлагают конфетку или посмотреть на котят.
Однако сегодня мы не на машине. Кассандра, Пайпер и Арло выходят из дома по ту сторону дороги от нас, и они словно семья из рекламы. Дружные, красивые, за ручки держатся, шагают сначала по каменной дорожке у дома, а потом по тротуару. Образцовая семья. Даже Арло топает наравне со всеми и не хнычет, хотя совсем еще малыш. И за руки держаться все рады, и никто никуда не вырывается.
Перевожу взгляд на своих детей. Дилайла сегодня в платье, причесанная, вплоть до того, что я уложила водой непослушные прядки. Сама же я успела принять душ, а Лео оделся без посторонней помощи, и даже брюки оказались не задом наперед. Хм, а что? Мы тоже вполне ничего. Дружные и красивые со стороны.
Только вот в душе у меня кавардак, приходится скрывать за улыбкой тревогу и беспокойство. Не понимаю, как я вообще держусь, ведь поспала сегодня только час…
— Кассандра, подожди! — кричу я и машу рукой. Мы ускоряемся и догоняем Кассандру с детьми. — Привет, Пайпер! Привет, Арло!
Дилайла расплывается в улыбке, глядя на Пайпер, и робко машет ей, поднимая ладошку не выше плеча. Она стесняется нас с Кассандрой. Если б мы, взрослые, не стояли рядом, Дилайлу было бы не удержать. Она у нас общительная, бойкая, не знаю, в кого. Видимо, в Джоша.
— Как хорошо, что я тебя встретила… Ты не против захватить с собой Дилайлу? А то мы опаздываем, — с уверенностью прошу я, потому что Кассандра никогда не отказывалась.
— Пожа-а-алуйста, мама! — упрашивает Пайпер.
— Конечно, не вопрос, — отвечает Кассандра.
Нисколько не сомневалась. А что отказываться? Идти все равно в одну сторону, так что еще один ребенок не помеха.
Дилайла тут же срывается с места и убегает, не попрощавшись.
— А ну-ка, вернитесь, юная леди! — останавливаю я ее притворно-суровым тоном.
Дилайла хихикает, бежит назад и обнимает меня. Я обнимаю ее в ответ и чувствую, как вкусно от нее пахнет сиропом и шампунем. Наказываю ей хорошо себя вести и слушаться тетю Кассандру.
— Хорошо, мамочка, — обещает дочка.
Они уходят, и я смотрю им вслед, уже скучая по Дилайле. Помню первый ее день у няни, помню, как у меня сосало под ложечкой из-за того, что оставляю своего ребенка с малознакомым человеком… С годами стало спокойнее, однако до конца волнение все равно не ушло. После рождения детей мне было непросто выйти обратно на работу, хоть я и понимала, что уйти с головой в быт не лучшая идея.
Дилайла нарушила стройный ряд, и теперь они с Пайпер вприпрыжку идут впереди и хохочут, а Кассандра и Арло шагают за ручку следом.
Мне, конечно, неловко загружать Кассандру Дилайлой. Выручить ее тем же я почти не могу. Хотя Кассандра и сама не привыкла полагаться на других. Ей по душе независимость. Она признавалась, что не любит просить о помощи, так что случай помочь Кассандре с детьми мне не выпадает.
Я отвожу Лео к Шарлотте и еду на работу. В пути снова раздается знакомый сигнал, и меня тут же бросает в холодный пот. Нехотя смотрю на экран телефона, ведь не посмотреть нельзя — вдруг рожает клиентка…
Это не клиентка. От ужаса я ахаю и роняю телефон. Там снова угроза.
Я знаю, что ты сделала. Тебе это с рук не сойдет, тварь.
Кейт
Одиннадцать лет назад Май
Около восьми мы с Беа входим во двор Джоша. Хотя время раннее, на поиски уже собрались больше десяти человек, позже присоединятся остальные. Конечно, наших скромных усилий недостаточно. Мы становимся в круг и обсуждаем, где могут быть Мередит и Дилайла. Кто-то спрашивает, что именно вчера произошло, и Джош, потирая лоб, рассказывает. Он нервный, напряженный, а главное — страшно уставший. Глаза у него красные, движения дерганые. Вряд ли он вообще спал. Оглядываюсь по сторонам в поисках Лео, но нигде не вижу. Наверное, Джош отвел к няне, Шарлотте. К ней много детей из нашего района ходит, для родителей она настоящий клад. Шарлотте глубоко за пятьдесят, может, даже за шестьдесят. Живут они вдвоем с мужем.
Интересно, а Лео понимает, что случилось? Рассказал ли
