не появился. Видать, занят совсем. А может, и поехал куда. Ну что, тогда расходимся?
— Ну да. Только Зуле надо сказать. Пойду, найду её.
Распрощавшись с поварами, Чащин с Тимофеем вышли из кафе. Чащин протянул руку:
— Ну что, до свиданья. Я ещё на рынок загляну, надо кое-что посмотреть. Ты домой?
— Да нет, ещё в одно место надо добраться, потом уже до дому.
— Тогда пока, вечерком звякну.
Выйдя из двора, Тимофей остановился: «Ну что — двинуть домой? Придётся ждать до вечера. Так, пока время есть, надо к Маргарите наведаться, а то обижается постоянно. Потом не понятно, как дела пойдут», — и набрал номер. Рита ответила почти сразу:
— Алё, привет Тимоха.
— Здравствуй, Маргарита. Дома?
— Я дома, но у меня человек сейчас. Работаю. После ещё один появится. Если зайти хотел, то прямо сейчас не получится. Часа через полтора освобожусь.
— Понял. Ладно, в следующий раз загляну.
— Хорошо, Тим. Позвоню.
— Понял. Пока.
Пока разговаривал с Маргаритой, успел почти дойти до остановки. Из-за поворота как раз выглянул трамвай. Устроившись возле окна, глядя на пробегающие мимо улицы, Тимофей погрузился в мысли — они безостановочно крутились вокруг недавнего разговора: «Получится у Семёныча найти хоть что-то? Не так всё просто. Хорошо, что он работу эту знает. Тут, конечно, просто повезло. К любому другому обратись — он и войти в этот архив не сможет. А уж официально вообще ловить нечего — оснований никаких. Только ждать. Хуже нету».
Добравшись до дома, включил чайник, и прошёл на балкон. Взобравшись на свой «наблюдательный пост», удивился — дневная панорама города разительно отличалась от вечерней, магический шарм ночной таинственности отсутствовал напрочь. Улицы выглядели слишком просто, были грязноваты, автомобили суетно сворачивали с центральной магистрали на прилегающие дороги, разбегаясь по жилым кварталам. Неожиданно громко сработал вызов мобильника — Тимофей сразу ответил:
— Алё-алё, — глянув на дисплей, добавил, — Пал Палыч, здравствуйте!
— Привет, Тимоха! Ты где сейчас?
— Дома я, звонка жду.
— От кого ждёшь звонок?
— От Александра Семёновича.
— Виделся с ним?
— Ага. А вы в отъезде?
— Да, с утра отъезжал. Сейчас на трассе. Домой двигаюсь. Слушай, ты перед тем, как спать пойдёшь, меня набери, скажи — поговорил, или нет, а завтра подбегай в кафе. Я с утра буду.
— Хорошо, договорились.
— Давай, Олегыч, пока.
Закончив говорить, Тимофей отправился на кухню: «Поесть нужно — в отпуске я, или нет?» Схватился за кастрюлю, заглянул в холодильник, но задержавшись на замороженной курице, решил не заморачиваться — залил кипятком фастфудный супчик с сухариками, нарезал томатов, и уже заканчивая с обедом, увидел на телефоне, который предусмотрительно положил на стол, входящий звонок — Маргарита. Дожёвывая салат, поставил на громкую связь:
— Освободилась?
— Ага. Ты как, Тимоха?
— Я обедаю.
— Не помешала?
— Нет, закончил уже. Я дома, заслуженно отдыхаю.
— Как ваше самочувствие, Тимофей Олегович?
— Рита, а что так официально? Прямо, как участковый терапевт спрашиваешь. У меня нормально всё. А в чём дело то?
— Да я знаю, что ты сразу врать начнёшь. Тим, мы уже давно знакомы, и ты никак не хочешь признать, что со мной эти номера не проходят. Я поглядела на картах твоё состояние, и мнится мне, что не так давно у тебя с сердцем были проблемы. Так?
Тимофей напрягся — он никому ещё не рассказывал о случившемся в парке перед встречей с Поповым, во-первых, не хотел беспокоить, а во-вторых, и сам не мог понять, что с этим делать дальше. Связей в этой сфере жизни, где обитают люди в салатных одеждах, у него не набралось, а к кому подойти в первую очередь, он даже не представлял. Но Богачёвой что-то нужно было отвечать, и пришлось выпалить первое, что пришло в голову:
— Да ничего страшного не случилось, просто голова закружилась, но всё быстро прошло.
— Тимоха, быстро только кролики трахаются, а если со здоровьем шутить и откладывать, можно весьма долгие проблемы отыскать. И на ровном месте, причём. Рассказывай, что случилось?
Поняв, что открутиться не выйдет, Палинский изложил в нескольких предложениях недавний случай, и клятвенно пообещал сходить в больницу на днях, а затем постарался перевести разговор на другую тему:
— А ты сама-то как? Завтра я опять в вашем районе должен быть, могу зайти, если не занятая будешь. Как у тебя на завтра? Что молчишь?
Маргарита, не задерживаясь, с ходу начала ругаться:
— Слушай ты, шутник хренов, сдохнуть хочешь? Тебе надо срочно идти в больницу, и хорошо обследоваться. Я вечером знакомой позвоню, уточню всё как надо, может чего особенного посоветует, она вообще-то сама — окулист, но вокруг медики, сферу эту знает. Короче, я тебе тогда позвоню, и всё толком скажу. И вот ещё что — тебя давят скрытые воспоминания прошлого. Этот вопрос с домиком в Городище, по какой-то причине имеет ключевое отношение к твоему здоровью. Ты этим занимаешься?
— Да. Только давай не по телефону, хорошо?
Было слышно, как Рита тяжело вздохнула, и обречённо ответила:
— Да, всё так и есть. Это дело на тебя сильно давит. И лучше бы ты бросил всё, пока не поздно.
— Это ты про что?
— Тимоха, сильно нехороший расклад получился по твоему интересу, вот про что. Тебя пресс страхов прошлого давит, и не отпускает. Если по-хорошему, то надо ещё к психотерапевту попасть. Но я даже не знаю, есть ли в Тайгарске такой специалист. В детстве тебя основательно запутали родители, и ты до сих пор не можешь найти выхода.
— Есть такое. До сих пор не представляю, как нормально с людьми общаться — у всех представление обо мне совсем искажённое. А что ты опять про это всё заговорила?
Рита заговорила быстрее:
— Я как раз об этом и толкую — ты боишься даже напоминания о пережитом. Мозг отключил этот пласт, бережёт себя. Но, при этом постоянно расходует жизненную энергию, то есть ты не можешь до конца расслабиться, а для организма работать без выходных — тяжело, вот и как следствие — проблемы с сердцем. Я тут последнее время выборки психиатров по сети делаю на эту тему, много чего уже прочитала. Скоро уже специалистом заделаюсь.
Тимофей усмехнулся:
— Мне спасибо скажешь.
— Да, скажу, конечно. Слушай, тут в справочниках всё в точности описано, как ты мне рассказывал. Только научным языком. Главная фишка психопата — ложь, коварство, а самая главная — манипуляция. Это их естественный талант. И они никогда не боятся, что их разоблачат. Ничего не стесняются, и не путаются. Могут даже рассказывать о себе истории, которые могут показаться неправдоподобными. Но они
