бдит, жуликов ловит, и увозит в кутузку!
Тимофей обрадованно пожал протянутую руку:
— Да нет, что вы — все куры целые, я пока сюда шёл — задумался, да и отключился от окружающего. Совсем вас не заметил, а ведь почти одновременно подошли.
Чащин похлопал его по плечу:
— Да ты не переживай, сейчас разберёмся. А куриц нам на блюде принесут! Пал Палыч уже на месте, не знаешь?
Александр Семёнович только последние несколько лет вёл относительно свободный образ жизни, являясь полноправным пенсионером-отставником. А до этого отработал тридцать с небольшим лет в органах правопорядка, почти половину срока службы являлся заместителем начальника районного отдела городской полиции. На заслуженный отдых вышел в почётном звании полковника. Сам себя всегда называл исключительно «милиционером», категорически не согласившись с модным нововведением, заявляя, — «Мы работаем по обеспечению правопорядка для людей, а не для того, чтобы власти спокойно жилось». Проработав половину жизни в не самой благодарной среде человеческого общества, не растерял жизнерадостности, оставаясь человеком компанейским, открытым, и не чурающимся общения с близкими. Встретив Тимофея у входа в кафе, он совершенно искренне радовался встрече со старым знакомым, не пытаясь расположить его к себе показным благодушием.
Палинский, пропуская его на входе впереди себя, пожал плечами:
— Да я ещё не заходил, не знаю. Сейчас выясним.
Дойдя до кабинета хозяина, дверь в который никогда не закрывалась, увидели пустое кресло во главе стола. Чащин пожал плечами:
— Ну что, подождём? Пока можем поболтать. Сейчас Зулю позову.
А Зульфия уже подходила к ним:
— Здравствуйте. Вы проходите в кабинет, располагайтесь. Пал Палыч звонил, сказал скоро подойдёт. Я чайник поставила, сейчас всё принесу.
Гости разделись, сели за стол, и Александр Семёнович не стал дожидаться вопросов от собеседника, а первый перешёл к делу:
— Тимоха, Палыч мне намекнул, что у тебя какой-то интерес к давним происшествиям возник. Говори, в чём проблема?
Тимофей, разворачивая конфету, кивнул:
— Да, сейчас всё подробно расскажу.
И пока Зуля занималась сервировкой стола, он, стараясь ничего не пропустить, изложил Чащину всю цепочку информации, всё то, что ему удалось узнать об истории, которая произошла в пустом доме, где обитал «неведомый чёрт», начиная от момента первого разговора с Пал Палычем. В своём рассказе стремился вспомнить все мелочи, объяснил предысторию знакомства с каждым из «информаторов», даже дал их личностные характеристики, насколько это позволяли его личный опыт и знания психологии людей.
Палинский хорошо понимал, что скрывать какие-то детали не имеет никакого смысла. Чащин — хоть и «мент в отставке», но «бывших сотрудников не бывает», и он, занявшись его вопросом, — а Тимофей очень надеялся на это, — сам всё постепенно узнает, и будет очень неудобно потом оправдываться за утаивание каких-то моментов. Поэтому, он во всех подробностях, какие помнил, рассказал также историю возникновения дружеских отношений между Поповым и Афанасьевым. Не забыл сообщить также и о совете, который Алексей получил на крыльце горотдела от дознавателя, в тот самый день, когда перепуганный сторож приполз в дежурную часть. Чащин долго хохотал, когда услышал рассказ о предупреждении африканских шаманов, которое Попов передал Палычу, объясняя необходимость в поисках бронзовых фигурок Будды, а дослушав, хлопал себя по коленке: «Так ведь не рухнуло небо — живём же!»
Не произнеся ни одного слова, Чащин внимательнее всего выслушал эпизод, переданный бомжом по имени Витёк, о моменте убийства троих бездомных в подвале пустующего дома. Попросил Тимофея повторить этот момент ещё раз. В конце рассказа только покачал головой из стороны в сторону.
Выпив в течении всей беседы не менее пяти чашек чая каждый, и не единожды посетив туалет в кафе, оба, наконец замолчали. Палинский приготовился к встречным вопросам, и Чащин, кивнув головой, внимательно посмотрел Тимофею в глаза:
— Тимоха, я не услышал самого главного — а ты чего так беспокоишься из-за этого дела?
Палинский замолчал. После длительной паузы, во время которой он задумчиво брякал ложкой в остывшем уже чае, медленно произнёс:
— Александр Семёнович, нет никакого желания соврать, или ввести вас в заблуждение, поверьте, но я сам не могу толком этого объяснить — ну, может быть, необъяснимость загадки будоражит. Да ещё с ходу стали известны такие жуткие факты, что уже интересно стало — что за этим стоит. Ну и ещё один момент — я когда в институте учился, мимо этого домика частенько проходил, он в те времена был белой известью забелёный, и по какой-то причине уже тогда привлекал внимание. В том районе старинных домов много, они все белёные были, но вот только этот взгляд притягивал. Помню, всегда мысль появлялась, когда мимо него путь шёл: «Что там раньше находилось, какая жизнь там шла?». Ну вот и всё, пожалуй.
Чащин пожевал губами, и пробормотал вполголоса, обращаясь, очевидно, сам к себе:
— Какой там адрес?
Тимофей на мгновение задумался, и определил:
— По-моему двенадцатый дом. Да, точно двенадцатый! Ментовка под номером пятнадцать, а домик на противоположной стороне, значит — чётная. А перед ним, по ходу — горсад, там домов нет.
Собеседник перебил:
— Да, точно, там перед парком последний дом, в нём раньше «шестёрка» базировалась, а он точно десятый. Значит верно — этот под номером двенадцать. Значит — город Тайгарск, улица Народная, дом 12. Хорошо, Тимофей, я всё понял. После обеда мне как раз в отдел нужно зайти — поискать в архиве своё личное дело. Рапорты о наградах нужно посмотреть — даты, ещё кое-что. Льготы оформить. В архив я сам пойду, меня запустят — как никак я там столько лет ответственным был за хранение дел. Сотрудники — все мои ученики, не откажут. Вот я по адресной зацепке и попытаюсь дела эти поискать. А год какой был? Ну, когда убийство произошло? Не знаешь?
Палинский развёл руками:
— Александр Семёнович, да я только примерно могу предположить. Точно-то знать не могу. Ну, лет пятьдесят назад. Грубо где-то так.
— Ну ладно, хоть это есть. Хорошо. Я тебе тогда в вечернее время позвоню, а ты телефон рядышком держи, звонок не отключай. Если что-то попадётся, то скажу, чтоб ты завтра сюда же подошёл. Сможешь?
Тимофей закивал головой:
— Да, конечно. Я даже отпуск на ближайшее время взял. Когда скажете, тогда и буду.
Чащин положил ладонь на столешницу:
— Ну вот и отличненько. Если мне ещё время понадобится, то я тогда уточню в какой день точнее. Может, послезавтра. И ещё один момент — ты мне ответишь только: «Понял, подойду», и никаких деталей больше. Запомнил?
— Да само собой, я понимаю.
Собеседник огляделся:
— Слушай, Тимоха, а Палыч так и
