будут мои родители, — запинаюсь и трясу головой.
— Да чего ты из меня какого-то монстра лепишь, — тяжело вздыхает Шершнев, а в его голосе проскальзывают уже знакомые рычащие ноты. — Я бизнесмен, а не бандит, Лен. С твоим отцом я работаю уже давно. Он мне доверяет.
— И при этом ты попросил его ни о чем мне не рассказывать, — скептически приподнимаю бровь, хотя тот и не может видеть. — Почему?
— Потому что это наша с ним сделка и тебя она не касается.
Обреченно вздыхаю и закатываю глаза.
— И чего ты ждешь от меня?
— Ладно, ты мне не доверяешь. Я понял. Я сам в этом виноват — хорошо. Но отцу же ты своему веришь?
— Мой отец — больной человек. Но даже это не важно, Олег. Я не думаю, что им будет крайне приятно наблюдать за нашими отношениями. Каждый день смотреть на то, как дочь давит из себя счастливый оскал — это же пытка. Отец просто закопается в чувстве вины, да и мать тоже. Представь себя на их месте. Если бы твоя дочь продала себя ради твоего блага? Ты бы смог смотреть на это каждый день?
— Да почему ты так уверена, что у нас ничего не получится? — внезапно восклицает Шершнев, а я замираю на месте. — Люди годами живут без всяких чувств.
Слова ударяют во что-то незащищенное, глубоко внутри. Выбивают из легких воздух. Хочется сжаться посильнее, чтобы защитить нечто мягкое и нежное.
Мечты. Фантазии. Желания.
Все то, что ляжет на алтарь, название которого прозвучало только что.
«Без всяких чувств».
— Есть же взаимоуважение, общее дело в конце концов. Быт. Интересы. Я же не в пыточной тебя запираю. По мне деловые браки гораздо крепче и честнее, чем все то, что основано на эмоциях, которые со временем проходят.
С трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну. Она проваливается в желудок сложно. Камнем бухается вниз, образовывая ощущение пустоты.
Могла я предположить, что так лелею юношеские воспоминания? Конечно, нет.
— Я согласна с тобой, — мой голос какой-то чужой. — Только вот мои родители, всю жизнь прожившие в любви, вряд ли останутся довольны. Да и что будет, если ты вдруг встретишь девушку, которую полюбишь?
— Опять ты в эту сентиментальщину, боже, — пальцы Шершнева исчезают.
Кошусь на него. Растирает лицо до красноты.
А сердце предательски ноет.
В такие моменты он слишком сильно похож на себя прошлого.
— Давай так, — вздыхает и откидывается на спинку кресла, глядя перед собой. — Я ни за что не рискну положением, которое выгрызал зубами, репутацией и семьей с крепкими отношениями ради каких-то мимолетных увлечений. Я готов подписать брачный контракт на выгодных для тебя условиях. Но они будут взаимными. Если вдруг ты встретишь кого-то, — Шершнев резко отворачивается и сжимает рукой коробку передач. — Никаких интрижек. Отношения мы строем в семье, а не за ее пределами.
— Хорошо, — безразлично машу рукой. — Только это все еще не отвечает на вопрос нашей совместной жизни с моими родителями.
— Я могу просто выкупить дом для них, — обреченно вздыхает Шершнев. — А как твой отец встанет на ноги — перепродам по той же цене. Лен, прекращай, правда. Это просто сделка, — вопреки своим словам, Шершнев вновь сжимает мою руку. — Выкуплю дом, а потом уже решим, кто где будет жить.
— Дай мне подумать, хорошо? — стараюсь говорить как можно более примирительно. — Я знаю, что все происходящее между нами — сделка. И я выполню всю свою часть, как по нотам. Можешь не сомневаться, роль я отыграю прекрасно.
— Но? — я поворачиваюсь и приподнимаю брови, а Шершнев вздыхает. — В воздухе повисло какое-то «но».
— Но кое-что я никак не могу понять.
— Ну и? — сквозь твердо сжатые губы пробивается улыбка.
И это, внезапно, придает мне смелости.
Я поддаюсь вперед, оказавшись нос к носу со своим врагом, парнем и будущим мужем в одном лице.
— Зачем я тебе? Ведь вся эта история с другими акционерами и сотрудниками компании — это же бред, — развожу руками и вижу, как темнеют напротив меня блестящие изумруды. — Ты, насколько я успела понять, мастер своего дела. У тебя деньги, связи, влияние, шарм в конце концов. И зачем тратить столько денег на все…
— Я тебе уже объяснил, — грубо обрывает меня Шершнев и нетерпеливо распахивает дверь. — То, что тебе объяснений не достаточно — не мои проблемы, Лен. Не ищи черную кошку в комнате, особенно, когда ее там нет.
Глава 25
Маргоша встречает нас возле кофемашины с округлившимися от удивления глазами.
— Добрый день, Олег Константинович, — выдавливает и замирает с чашкой в руках.
Шустрая блондинка успевает за долю секунды просканировать нас до мозга костей, пройдя всевидящим взглядом с ног до головы. В карих глазах шок быстро сменяет любопытство.
Легко ее понять. Шершнев судя по всему решил, что теперь не отпустит меня ни на шаг. Ибо и в здание офиса, и в маленькую оборудованную на нашем этаже кухню, я захожу с плотно припечатанной к моей пояснице ладонью.
— Лена, — она улыбается и косится из-под наращенных ресниц на Шершнева, демонстрируя новенькие виниры по акции в какой-то клинике на краю нашей необъятной родины, — Павел Андреевич тебя искал. Что-то на счет проверки.
— Я зайду к нему позже, — нервно оглядываюсь на отклеившегося от меня Шершнева.
Он словно оглох. Не моргая смотрит на экран смартфона и что-то печатает. Попутно успевает задать нужные данные для своего кофе.
— Олег, мне нужно идти, — раздраженно цежу ему в затылок.
Ноль реакции. Похоже, стоит Шершневу окунуться в рабочий процесс, как все для него исчезает. За это невозможно его не уважать, но сейчас ситуация выглядит как-то глупо.
Злюсь. Словно мне нужно его разрешение, чтобы куда-то идти.
В конце концов, это и моя компания.
— Лен, Павел Андреевич сказал, что что-то срочное, — Маргоша переводит взгляд с меня на Шершнева.
Похоже, не только я здесь жду реакции одного робота.
Только ее не следует.
Ну и отлично.
Тряхнув волосами, удобнее перехватываю сумку с лэптопом, и стремительно удаляюсь.
Всплеск раздражения буквально толкает меня вперед. Без стука, я врываюсь в кабинет финансового директора. Останавливают меня только внезапные объятия.
Паша, обхватив меня в кольцо рук, прижимает к себе, не давая опомниться, чем вызывает волну возмущения. Я дергаюсь, только ничего не меняется. Он только усиливает давления, вызывая во мне приступ тошноты.
Нет, ну что за отвратительный парфюм?
— Я соскучился, — влажный, пошлый шепот достигает моего сознания вместе скольжением мокрых холодных губ по ушной раковине.
— Пусти меня, — кручу головой в попытках отодвинуться подальше.
— А что такое? —
