– Ну и что из этого следует? – спросил Васин.
– А то, что подпольный оборот золота – эта ниша, с которой ничего не смогли сделать ни царские сатрапы, ни ЧК, ни МВД. Потому что золото – это такая вот дьявольская часть человеческого бытия. Мне, что ли, вам объяснять, что в темных углах нашего общества продолжают жить всякие тараканы – расхитители, мошенники, мздоимцы. И всем им нужно золото.
– Знаем, – кивнул Ломов. – Встречались с такими.
– Но золото – это не только зарытые на черный день клады. – Апухтин сделал театральную паузу.
– А что еще? – с интересом спросил Васин.
– Золото – это еще и зубы.
– Что? – не понял Васин.
– Зубы. Золотые коронки. На Кавказе в некоторых местах особо уважаемые люди вообще здоровые зубы спиливают, чтобы сверкать золотой улыбкой. И частникам-дантистам вечно не хватает золота на протезы. Выделяются кое-какие квоты, но им, как всегда, мало. Поэтому в этой среде золото пользуется особым спросом. И есть деляги, которые обслуживают эту среду.
– И что нам это дает? – спросил Васин.
– А то, что эта среда в общем-то известна. Я думаю, этого Йосика мы найдем.
– И вывернем мехом наружу, – пообещал Ломов.
– Непременно, – кивнул с улыбкой следователь. – С огоньком таким пролетарским. С пристрастием…
Глава 17
Раз в кои-то веки на Васина свалилась невиданная удача – ему удалось провести воскресенье вместе с семьей. Поскольку событие это было неординарное, почти уникальное, решили использовать эту возможность как можно шире. Это значит, по настойчивым просьбам населения, то есть Ксюши, назревал поход в Светогорский центральный парк культуры и отдыха имени Орджоникидзе с катанием на аттракционах, с мороженым и с достойным завершением дня в виде посещения кинотеатра «Радуга». Были и другие пункты программы, например, грести веслами на лодке в парковом пруду. Точнее, грести будет Васин, а его дружная семья – наслаждаться видом папы на галерах.
Погода для этого мероприятия стояла идеальная – безветренная, теплая. Горожане спрятали в шкафы и сундуки теплые вещи и надели летние наряды.
Парк был просторный, уютный и приятный для времяпрепровождения. Вокруг росли могучие древние дубы и сосны, зеленели лужайки. Возвышались легкие павильоны и беседки. Крутилось «Чертово колесо». С восторженно-испуганными криками летали смельчаки вверх ногами в присоединенной к длинной штанге серебристой капсуле в виде самолета. Неизменные гипсовые скульптуры – рабочие с отбойными молотками, девушки с веслами – требовательно взирали с постаментов на отдыхающих. Хлопали пневматические ружья в тире.
В воскресенье здесь всегда было шумно и многолюдно. Чинно фланировала степенная, а то и старомодная публика, под ручку, в костюмах, строгих платьях, обязательных мужских и женских шляпах. Метались и визжали детишки, брызгая друг в друга водой из только что появившихся в продаже водяных пистолетов. Веселились и кружились студенты в белых рубашках и студентки в легких платьях.
Ксюшку Инна на этот выход одевала и прихорашивала со всей тщательностью. Так что в итоге девочка стала похожа на дорогую куклу – белое платьице в красный горошек, куча бантов, лакированные желтые туфельки. Прямо не ребенок, а загляденье. Но уж кем-кем, а пустой куклой Ксюшка никак не была. Не давали никому соскучиться ее жизнерадостный нрав, кипучая энергия, хитрые глазки, ушки на макушке и постоянные комментарии по поводу увиденного и услышанного в таком чудесном месте. Она создавала суету, утомительную, но приятную.
Программа выполнялась по плану. Мороженое уже было. Карусель с лошадками пройдена. Лодка с веслами – тоже, правда, там пришлось отстоять длинную очередь. Впереди был поход в кино. Единственное, что волновало, – чтобы были билеты на новый детский фильм «Старик Хоттабыч».
Около бетонной арки выхода из парка Васин столкнулся с Апухтиным.
– Здравствуйте, Александр Львович, – весело поздоровался лейтенант. – Отдыхаете в заслуженный выходной?
– Все мы люди, все мы человеки, – усмехнулся следователь и, глянув на чудо в косичках, расплылся в теплой улыбке.
Ксюша смотрела на него с интересом – что это за такой важный дядечка с ее папой разговаривает?
– Ух ты, – проворковал Апухтин. – Это кто же у нас такая чудесная барыня?
– Я не барыня, – нахмурилась Ксюша, шаркнув ножкой от кипения сложных чувств – стеснения, интереса и некоторого недовольства.
– А почему? – удивился Апухтин.
– Барыни угнетают крестьян. А у меня папа крестьянин.
Папа от такого заявления только хрюкнул, сдерживая смешок. Уж, казалось, давно должен был привыкнуть к выступлениям дочки, которая как промокашка впитывала слова взрослых, переиначивая их по-своему и выдавая парадоксальные заявления. И все равно не переставала удивлять.
– О как! – улыбнулся Апухтин. – Значит, ты тоже из крестьян будешь?
– Нет. Я октябренок! Будущий! Но это для начала.
– А потом? – заинтересовался Апухтин.
– Я буду следователем!
Апухтин округлил изумленно глаза. А Васин закашлялся, пытаясь замаскировать рвущийся наружу смех. Инна хмыкнула и тут же недовольно поджала губы – ну, кто так со взрослыми разговаривает.
– Почему? – поинтересовался Апухтин.
– Следователи дают указания папе. А я тоже хочу. Он меня совсем не слушается.
Тут уже прыснули все. Придя в себя, Апухтин назидательно произнес:
– Ну, следователи дают указания не для того, чтобы их слушались. А чтобы делать общее дело. А какое у тебя и папы общее дело?
– Не знаю, – задумчиво произнесла Ксюша.
– Наверное, маму радовать.
– Да! – Ксюша прижалась к Инне, рискуя растрепать искусно повязанные банты.
– Ну, до встречи, будущий коллега, – Апухтин протянул руку девочке, и та с самым серьезным видом ее пожала.
– До скорой встречи! – воскликнула она.
Следователь неторопливо двинулся дальше. А Васин все не мог успокоиться, его разбирал смех:
– Следователь, ох, не могу.
Но, как выяснится через много лет, смеялся он зря.
После этой знаменательной встречи Апухтин каждое утро по окончании летучки осведомлялся:
– Как там моя будущая коллега?
– Пока не хватает дисциплинки и выдержанности. Очень беспокойная, – отвечал Васин.
– Ну, дисциплина – это дело наживное. Привет ей передавай.
– Непременно.
Передавал приветы от знакомого следователя Васин честно, а Ксюшка церемонно кивала в ответ и отправляла ответный привет, только никак не могла его пощупать и понять, в чем же он заключается и с чем его едят.
