может стать пленницей этой подозрительной клиники, а это никак не входит в ее планы…
Она еще раз попыталась привести Александру в чувства – но та снова только застонала.
Тогда она подошла к двери, прислушалась.
Шаги в коридоре затихли, она открыла дверь и выскользнула наружу.
Коридор действительно был пуст, и она побежала дальше, к выходу. Однако дверь, ведущая в тот, главный коридор, на этот раз была заперта, а раньше была нараспашку.
Нет, все-таки порядки в этой клинике ужасные. Но в данном случае это Ксении на руку.
К двери подошел универсальный ключ, спасибо Розалии Степановне.
Однако, когда она уже почти добежала до пятой палаты, дверь процедурной открылась, и оттуда появился один из санитаров. Он катил перед собой хромированный столик на колесах и в первый момент не заметил Ксению в полутемном коридоре.
Времени на раздумья не было, и Ксения распахнула первую попавшуюся дверь, проскользнула в палату и закрыла дверь за собой.
Она стояла возле двери, прислушиваясь. Сердце ее билось так громко, что казалось – это можно услышать в коридоре. Однако шаги санитара проследовали мимо.
Ксения перевела дыхание, как вдруг у нее за спиной раздался негромкий голос:
– Милая, не подскажешь, как называется плавучий причал? Десять букв, последняя «Р»…
– Дебаркадер, – машинально ответила Ксения и только тогда обернулась.
Комнату, где она оказалась, трудно было назвать палатой. Скорее, это была уютно обставленная гостиная. И посреди этой гостиной в мягком кресле сидела женщина средних лет в голубом пеньюаре – та самая Розалия Степановна.
Оказывается, Ксения не глядя заскочила в нужную палату, надо же, как повезло…
– Точно, дебаркадер! – радостно проговорила дама и аккуратно вписала слово в кроссворд, после чего улыбнулась Ксении и приветливо проговорила: – И кто же ты такая? И что же ты здесь делаешь?
Может, она и правда не в себе? Только что говорила нормально, а теперь снова про инопланетян пургу гонит.
– Не беспокойтесь, Розалия Степановна, я не с планеты Нибиру, – сказала Ксения самым спокойным, убедительным голосом. – И я здесь не по вашу душу.
– Что вы, милая, у меня такого и в мыслях нет! – Старушка рассмеялась весело, и глаза ее блеснули. – А насчет Нибиру… это я только для них, чтобы они думали, что я совсем ку-ку… Так, знаете ли, удобнее.
– Для них? – переспросила Ксения. – Кто они такие?
Розалия вдруг к чему-то прислушалась и проговорила вполголоса:
– Спрячься скорее! Вон туда, в шкаф!
– Зачем? – удивленно спросила Ксения.
И в то же мгновение в дверь палаты постучали.
– Кто там? – промурлыкала Розалия Степановна.
– Это Роман Андреевич! – донеслось из-за двери. – Можно мне к вам войти?
– Одну секундочку, доктор, я не одета!
Ксения метнулась к платяному шкафу, юркнула внутрь и закрыла за собой дверцу.
– Да, теперь заходите!
Скрипнула дверь, и кто-то вошел в палату.
Ксения выглянула в щелку.
В дверях палаты стоял тот самый врач, с которым разговаривала Александра.
Он настороженно оглядывался по сторонам.
– Кого вы ищете? – кокетливым тоном осведомилась Розалия Степановна. – Любовника? Вы мне льстите, я уже давно не позволяю себе таких шалостей!
– Я хотел вас предупредить, чтобы вы были осторожны и не пускали никого в свою палату.
– А что случилось?
– Дело в том, что у одного больного… Зарянкина, сильное обострение, он набросился на пациентку из девятой палаты…
– Ох, что вы говорите! Какой ужас! А он случайно не инопланетянин с планеты Нибиру?
– Нет, он просто тяжело больной человек.
– Ну, если он не инопланетянин – он мне не опасен! Я боюсь только нибирцев… то есть нибироидов. Но все равно, я буду держать свою дверь закрытой, и благодарю вас за то, что предупредили!
Доктор вышел из палаты.
Розалия Степановна еще немного выждала и затем негромко позвала Ксению:
– Можешь выходить!
– Он все врет, – сказала Ксения, выбравшись из укрытия, – этот псих Алену из девятой палаты спас. Если бы не он, ее бы убила одна такая… Она и врача этого уговаривала Алену убить, а когда он отказался, решила сама.
– Вот оно что… а вы, деточка…
– Я просто его туда привела! А там уж… – Ксения, посмеиваясь, рассказала, что случилось в девятой палате.
– Куда, говорите, вы ее отвезли? – заинтересовалась Розалия Степановна.
– Там боковой коридор… четвертая дверь от угла.
– Понятно. Что ж, вам пора уходить. За Алену пока не волнуйтесь, у нее травма головы. Вызвали хирурга, он назначил обследование и отменил все назначения этого осла Романа Андреевича. Думаю, из-за случившегося с несчастным Зарянкиным его на какое-то время вообще к больным не подпустят.
– Спасибо вам, Розалия Степановна, вы очень мне помогли, – сказала Ксения, отдавая собеседнице универсальный ключ. – Могу я что-то для вас сделать?
– Можете, деточка, – сказала старушка, поколебавшись. – Вы мне нравитесь, я вижу, что вы… ну, в общем, мне нужно, чтобы вы повидались с одним человеком. Это мой племянник Степан. Он… похоже, что он единственный близкий мне человек. Настало время нам с ним откровенно поговорить. Только это нужно сделать приватно, прийти сюда как мой родственник он не может.
– Его не пустят?
– Пустят, но… я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы общаемся. Там есть обстоятельства…
– Понимаю… знаете, я ведь смогу его провести на территорию клиники, а там уж вы дверь откроете…
Они обсудили конкретные детали, и Ксения решила, что пора ей идти.
Она взяла наволочку, положила в нее свое пальто и сумку. Никто не обратил на нее внимания – подумаешь, сестричка идет с мешком белья…
У служебного выхода снова курила алкоголичка Катька, и видно было, что прилично выпивши.
Нет, все-таки сомнительные порядочки у них в клинике…
После ужина и вечерних процедур, когда все врачи ушли и дежурные санитары удалились в «Сестринскую», Розалия Степановна вышла из палаты. Прокралась по коридору, дошла до запертой двери в специальное отделение, открыла ее своим универсальным ключом и отсчитала четвертую дверь от угла.
В коридоре было полутемно, как и во всей клинике, но в палате горел слабый светильник в защитной сетке под потолком. Так что в окошечке было видно фигуру, привязанную к койке. Человек слабо шевелился и кряхтел.
Розалия Степановна перешла к соседней двери, там тоже видно было лежащего на койке неподвижного человека.
«Больной Зарянкин В. П., – было написано на листочке, приклеенном клейкой лентой, – не трогать до 12.00. Входить только в сопровождении лечащего врача».
Розалия Степановна усмехнулась и переклеила листочек на соседнюю дверь. Ничего, пускай эта злодейка, что пыталась убить милую девушку Алену, полежит подольше в одиночестве.
Утром Ксения проснулась, как всегда, без четверти
