одолжение.
– Привет, – ответил я и приподнял бровь, увидев, как спряталась под одеялом Невеста, а Копытце, наоборот, начала тискать себя за грудь.
– Георгий Ираклиевич. Дай сигаретку, красивый, – жеманно протянула она. Меня передернуло от отвращения, но Жоре это, видимо, нравилось.
– Сигаретку придется отработать, дорогая, – оскалился он и повернулся ко мне. – Погуляй, Вано. Мы присмотрим.
– Может я лучше останусь? – тихо спросил я.
– Чеши отсюда, а? – рыкнул Артур.
– Покури, пойди, – Жора улыбался, но я услышал в его голосе приказ. – Музыку послушай, чай попей. Через полчасика возвращайся.
– Хорошо, – вздохнул я. Затем нащупал в кармане гранку и, пихнув Артура плечом, вышел из палаты.
– Волк пришел, – донесся тихий голос Бяши. Меня снова передернуло. Но не от отвращения, а от того, что в её голосе я услышал радость.
– На перекур? – понимающе спросил Витя. Я коротко кивнул и быстрым шагом направился к выходу из отделения. А в голове, похоронным набатом звучали слова санитара, сказанные мне утром: «Захочешь поебаться, только сигарету покажи. Любая обслужит».
Я не стал курить возле входа и вместо этого отправился на лавочку, где обычно сидели больные во время прогулок. Вытащил пачку «Явы», закурил и с тоской посмотрел на здание больницы. Сколько в себе хранили эти грязные стены, о чем никогда и никому не расскажут? Сколько криков они слышали и сколько боли видели?
Прошел только месяц, а мне казалось, что я здесь провел всю свою жизнь. Обходы с врачом, мытье туалетов, выезды и вязка буйных. До сих пор невозможно к этому привыкнуть. Но была еще одна мысль, которая пугала так сильно, что я постоянно её отгонял. Вдруг, я в какой-то момент переступлю невидимую черту и превращусь в такое же чудовище, как и остальные. Вдруг, я просто перестану видеть в больных людей и начну видеть только идиотов. Вдруг мое сердце станет таким же черствым и холодным, как болотно-зеленые стены отделения. Я не знал ответов. И боялся узнать их.
– Ты бы хоть куртку надел, – обернувшись, я увидел Галю, которая, зябко кутаясь в бушлат, стояла рядом.
– Мне не холодно, – буркнул я, доставая из пачки еще одну сигарету. – К тому же возвращаться пока не хочется.
– Понятно. Погулять отправили? – улыбнулась она, но я улыбку не поддержал. Только кивнул в ответ. – Ты не думай, там все добровольно.
– Ты их оправдываешь? – съязвил я. Галя нахмурилась, услышав в моем голосе презрение.
– Нет. Объясняю, – меланхолично ответила она. – Бабы в женском не такие уж и дуры. Особенно те, кто к выписке близок. Некоторые мужика последний раз несколько лет назад пробовали.
– Все равно, это неправильно как-то, – мотнул я головой и, вздохнув, посмотрел на небо.
– Что правильно, а что нет, пусть каждый для себя сам определяет.
– Возможно. Просто для меня это дико.
– Поэтому ты сортиры сам моешь? Знаешь, Вань, каждый из новеньких рано или поздно менялся. Ты тоже изменишься. А потом вспомнишь этот разговор. Ладно, не будем ругаться. Пошли, чай попьем. Не хватало еще заболеть.
– Не хочется, Галь, – хмыкнул я, но Галя взяла меня за руку и буквально подняла с лавочки.
– Пошли. Я печенье овсяное купила. Свежее. Самое то с чайком.
– Ладно, – сдался я. И пусть внутри еще бурлила злость на Георгия и других санитаров, я невольно задумался о словах Гали. Что если она права? Как же мне хотелось не знать ответа. Но он был мне известен, пусть я сам еще не догадывался.
Закончив пить чай, я поблагодарил Галю и отправился на улицу покурить перед возвращением в женское отделение. Однако, увидев у входа Георгия и Артура, нахмурился. Но санитары на меня даже внимания не обратили. Только кивнули, словно ничего и не было.
– Чо, с Галкой зажигал? – гнусно улыбнулся Артур.
– Нет. Чай пили, – ответил я. – С печеньем.
– У, колючий какой, – хохотнул Георгий и положил мне ладонь на плечо. Я еле сдержался, чтобы её не сбросить. – Расслабься, Вано. Шутим мы, шутим. Там это, если Витя выебываться будет, что ты опоздал, скажи, что мы задержали. Буйного вязали.
– Хорошо, – вздохнул я.
– Степа вернулся? – спросил Артур и осекся, когда Георгий на него зло посмотрел.
– До магазина еще дойти надо, – жестко ответил грузин, а я подивился, впервые увидев, как Артур бледнеет. – Придет, сигареты принесет. Мои пока покури.
– Ладно, пойду, пока Витя не хватился, – нарушил я затянувшееся молчание. Георгий улыбнулся, снова превратившись в привычную версию себя.
– Давай, Вано. Утром увидимся.
– Увидимся, – кивнул я и, затушив сигарету, потянул на себя тяжелую дверь.
К счастью, Виктор мне претензий предъявлять не стал. Он устало кивнул, когда я сказал, что пил чай с Галей, а потом отправил меня мыть туалет, в котором снова набедокурила Одуванчик. Я не стал с ним спорить. Взял ведро с половой тряпкой, перчатки, «Саниту» и отправился на уборку. Однако в туалете корчилась над дырой в полу Бяша, но я не обратил на неё внимания. Прошел к окну и поставил ведро на пол. Прохладная вода, еще чистая и не испорченная дерьмом, обдала руки приятной прохладой. Улыбнувшись, я бросил в ведро «Саниту» и взболтал все рукой. Затем надел перчатки и приступил к уборке. Одуванчик перещеголяла саму себя. Стены, чуть ли не до потолка, были измазаны говном.
– Иван Алексеевич, – я обернулся и увидел приплясывающую Настю. – Извините… я, это… не могу больше терпеть.
– Да, Насть, – кивнул я и, бросив тряпку в ведро, вышел из туалета. Настя вышла из него спустя пару минут и, виновато улыбаясь, пожала плечами.
– Извините, Иван Алексеевич…
– Просто Ваня. Этого достаточно, – перебил её я. – Если я буду в туалете, когда ты захочешь, просто скажи сразу, а не терпи до последнего. Хорошо?
– Да, да, – обрадованно закивала девушка. Она на миг замолчала и жадно уставилась на мой нагрудный карман, из которого торчала пачка «Явы».
– Сигарету дать? – устало спросил я. Настя кивнула и снова улыбнулась. Жалкой улыбкой, в которой сквозила надежда. Вытащив две сигареты, я оторвал у них фильтр и протянул Насте. Девушка жадно сглотнула слюну и осторожно прикоснулась к моей руке.
– Спасибо, Иван Ал… То есть, Ваня. Да. Спасибо.
– Пожалуйста, – улыбнулся я, но Настя помялась немного и тихонько добавила:
– Они тоже давали сигареты… Я не взяла… Я Сашу жду. Он придет, и мы уедем отсюда навсегда. Сыграем свадьбу. Да, да. И я ему рожу мальчика и девочку, как он хотел. Саша не приходил еще? Вы мне скажете, Ваня, если он придет?
– Скажу, – скупо обронил я, играя желваками. Настя кивнула и, еще раз коснувшись моей руки, отправилась к себе
