Вы когда-нибудь попадали в подобную ситуацию? Значит, меня поймёте. Я, действительно, не знала, как буду жить дальше… без любви, без своего Олега.
Разочарование порой ранит больше, чем несостоявшаяся любовь. Разочарование в любимом. Именно это я и испытала. Все рухнуло в один миг, как будто рассыпался домик из песка. Моя любовь как тот песок ускользала сквозь пальцы. И почему-то не было никакого желания её удержать. Конечно, я думала об Олеге, прокручивая в памяти все, что увидела тогда, не спала ночами, разговаривала с пустотой. Сначала было очень больно, но однажды я не ошутила больше ничего — ни ревности, ни боли, только лишь горечь разочарования.
Кажется, девочки, ко мне наконец-то пришла свобода, и я старалась тщательно оберегать её, ещё такую хрупкую и ранимую.
18.
Саша, мрачный, стоял на крыльце моего института и курил… Да-да, именно Саша, тот самый, с которым у нас были довольно непростые, я бы даже сказала, очень своеобразные отношения, позвонил мне и назначил встречу.
Увидев меня, он бросил сигарету, сделал попытку улыбнуться и сказал:
- Привет.
Я остановилась рядом с ним и молча кивнула в ответ.
- Сдала? — спросил он. — Да.
- На сколько? — вновь поинтересовался он. Я махнула рукой:
- На «пять».
У него радостно блеснули глаза, и он сказал:
- Поздравляю.
Я отвернулась. Сама не знаю почему, но я солгала ему, потому что экзамен сдала вовсе не на «пять», а на скромную государственную оценку И вообще я что-то в последнее время слишком много лгала, причем всем подряд, делая вид, что у меня все прекрасно и на душе никакие кошки даже не скребут, а наоборот, поют птицы, и всё такое…
- Пойдем, присядем, — предложил он и кивнул на свободную скамейку в скверике, что тянулся от моего института до остановки.
Я покосилась на центральный вход и ответила:
- Нет, давай лучше пройдемся, — очень не хотелось выдерживать язвительно-удивленные взгляды однокурсников.
- Ну что ж, пойдем.
Мы шли по аллее медленно, почти касаясь друг друга рукавами. Саша молчал, я тоже. Во всяком случае, это он предложил встретиться, а не я. Поверьте, что каждое напоминание о моей прошлой жизни радости не приносило, никого не хотелось ни видеть, ни слышать…
Когда Саша позвонил, то вызвал лишь горькие воспоминания, и я хотела бросить трубку, но он торопливо попросил:
- Даша, пожалуйста, выслушай, не бросай трубку.
- Я слушаю тебя, — каким-то замогильным голосом произнесла я.
Он обрадовался и затараторил, что на него было вовсе не похоже:
- Мне нужно с тобой встретиться, только, прошу тебя, не отказывай, мне очень-очень нужно. Если можно, завтра, а где, ты сама скажи.
- Хорошо, — сухо ответила я, — подходи завтра к моему институту, после экзамена и встретимся.
Он стал горячо благодарить меня, но я, не дослушав, положила трубку.
Конечно, это только с виду я ломала комедию, на самом деле мне жуть как не терпелось узнать, зачем я ему понадобилась.
- Что ж, поживем — увидим…
- И кто же это? — поинтересовалась Наташка, которая как раз зашла меня проведать.
- Да так, один старый знакомый, друг бывшего мужа.
Наташка удивленно вскинула брови и хмыкнула, а потом сказала:
- Только не вздумай выспрашивать у него про этого своего…
Я скривилась:
- Ты за кого меня принимаешь. Я что? Напоминаю тебе наивную дурочку?
Она пристально посмотрела на меня и сказала:
- Ты знаешь, мы с девчонками как раз и удивляемся твоей железной выдержке. Штирлиц бы обзавидовался, как стойко ты держишься. На обманутую и брошенную ты вовсе не тянешь. Валюшка полгода в слезах и соплях ходила, а уж про Томочку я и не говорю.
Потом тетка, всплеснув руками, поинтересовалась:
- А вот у меня к тебе вопрос, Дарья: скажи-ка мне, ты его любила все-таки или нет? А то что-то и на счастливую невесту не очень была похожа.
Я пожала плечами и как-то неопределенно ответила:
- Любила? Наверное…
- Наверное, — хмыкнула Наташка. — Когда любят, так не говорят.
Я рассердилась:
- А как говорят? И вообще, что ты ко мне пристала. Между прочим, Олег нанес глубокую рану моему любящему сердцу. Вот. Я только-только научилась жить без него.
Наташка захохотала:
- Твоему сердцу? — переспросила она. — Да, скорее, твоему женскому самолюбию.
Я ничего не ответила, но задумалась. А что если она, действительно, права, и я не настолько сильно любила Олега? Да и он меня не очень-то. А зачем тогда свадьба? Неужели только для того, чтобы записать на мое имя новенький загородный особняк, квартиру, в которой, кстати, я больше не жила, и новенькую дорогую машину? В действительности, я только на бумаге всем этим и владела, а на самом деле…
На самом деле хозяйкой всего была Светлана Петровна. Я хорошо запомнила этот «семейный совет», на котором было принято решение воспользоваться моим именем. Ослепленная своей любовью к Олегу, я была согласна на что угодно…
И вот все осталось позади, в той, другой жизни, к которой возврата уже не будет. Я прекрасно это понимала, думаю, что и Олег тоже. Я давно не видела его, он, правда, и не стремился к встрече. Лишь один раз позвонила его мама, любезно спросила, как у меня дела, и всё. Я чувствовала, что Светлана Петровна позвонила совсем по другому поводу, моя персона её всегда мало волновала, тем более сейчас, когда мы с Олегом расстались. Но она так ничего и не сказала. Если бы вы знали, сколько усилий мне стоил этот разговор, но я выдержала и ничего не спросила об Олеге. Больше мне никто не звонил. Наташка, конечно, нервничала:
- Нет, ну что они там себе думают? Что вы решили насчет развода?
- Ни. че. го, — в три приема ответила я…
В самом деле, как можно было что-то решить, если ни я, ни Олег не предпринимали никаких шагов. У меня просто не было сил на это, а Олег… Кстати, Олег вновь «канул в Лету», от него не было ни слуху ни духу. Я смутно догадывалась, что это неспроста. И вдруг звонок Саши и просьба о встрече…
- Так о чем же ты хотел со мной поговорить? — спросила я с плохо скрываемым нетерпением.
Он не торопился с ответом, молча достал сигарету, прикурил, затянулся пару раз, потом улыбнулся и сказал:
- Захотелось тебя увидеть…
Я досадливо поморщилась:
