- Саша, мне не до шуток. Если у тебя ничего серьезного, то я пойду, — я резко дёрнулась в сторону.
- Подожди, Даша, — спохватился он, удержав меня за руку.
- Тебя Олег прислал? Ну и трус же он, какой же он трус.
- Нет, Дашка, нет, никто меня не присылал, я сам, я…,- Саша явно искал подходящие слова. — Я… предупредить тебя хотел. Тут такая канитель закрутилась, — он махнул рукой, — в общем, будь осторожна, Дашка.
До меня не сразу дошел смысл его слов.
- Осторожна? Что ещё там придумали мои родственнички? — я почему-то на все сто процентов была уверена, что они причастны к этому.
- Я пока и сам толком не разобрался, но что-то с бизнесом у них там зависло.
- Ты не подписывала никаких документов? — спросил он, с тревогой заглядывая в глаза.
- Д-да, — заикаясь, ответила я и добавила: — Но там речь шла не о бизнесе, а о квартире и даче.
- Фух, — выдохнул Саша, — уже легче. Главное, как бы они ни просили, больше ничего не подписывай…
Саша посеял тревогу в моей душе, я силилась вспомнить: а только ли эти бумаги, связанные с квартирой и дачей, подписала я? От моих, надеюсь, теперь уже бывших родственничков всего можно было ожидать, особенно от горячо любимой свекрови. Ведь даже я, человек весьма далёкий от бизнеса, понимала, чем все это грозит.
Советоваться с Наташкой как-то не хотелось: она очень впечатлительная, начнет ещё «копья ломать», чем может усугубить ситуацию.
— Ладно, поживём-увидим, — решила я.
Что ж, ждать пришлось недолго.
19.
Был уже поздний вечер, я собиралась лечь в постель, как вдруг в дверь кто-то постучал, вернее, поскрёб. К большому удивлению это оказалась моя свекровь, бывшая свекровь, Светлана Петровна собственной, так сказать, персоной. Теряясь в догадках, зачем я ей понадобилась, я пригласила ее войти.
- Дашенька, милая, — патетически начала она, — я понимаю, что твое отношение ко мне не дает мне права на это, но… Олежек, Даша, ради него.
Мне стало не по себе:
- Что с Олегом? — взволнованно спросила я. — Что с ним?
Свекровь затрясла головой:
- Н-ничего, он жив и здоров… пока… но обстоятельства, у нас просто не было выбора. Это Олежек предложил мне прийти к тебе…
- Олежек? — удивилась я.
- Да, да, — подтвердила она. — Он сказал, что ты обязательно поможешь.
Светлана Петровна вдруг вцепилась мне в руку и запричитала.
- У папы… у Николая Петровича и Олеженьки трудности в их новом деле, ну, ты знаешь, чем они занимаются, как говорят в Америке, бизнес. И вот мы… нам просто не к кому больше идти, вокруг все продажные сволочи и негодяи, мы решили, что ты…, - она распахнула плащ и я с удивлением увидела, что к груди простым пояском от домашнего халата была привязана папка, в которой лежали какие-то бумаги.
- Вот, — она лихорадочно начала развязывать поясок, ломая свой красивый маникюр, — вот, я прошу тебя, спрячь у себя.
Свекровь протянула мне папку и затравленно посмотрела в глаза.
- Что это? — удивилась я, беря в руки бумаги.
- Здесь вся жизнь, вся наша жизнь, — каким-то замогильным голосом произнесла она. — Я прошу тебя из любви к Олегу… ой, прости, Даша, — свекровь прикрыла рот рукой.
Я поняла, что она хотела от меня:
- Вы хотите, чтобы я оставила папку у себя.
- Да, на время, — заискивающе улыбнулась свекровь.
Я согласно кивнула:
- Хорошо, как хотите.
- У-ух, вот и славно, — свекровь с удовлетворением вздохнула. — Я знала, я была уверена в тебе. Мне пора, — засуетилась она.
«Как уже? — хотелось мне съязвить. — Вы, мама, даже чаю не попьете?» Но я промолчала, потому что… Мне вдруг стало нестерпимо жаль эту женщину. Я и сама не могла ответить себе, почему. Наверное, потому, что это была все же мама Олега, а может, потому, что… лежачих не бьют. Светлана Петровна в данный момент была не похожа сама на себя, передо мной сидел совершенно другой человек — затравленный, жалкий и беззащитный.
Она ушла, а я еще долго стояла у двери и думала о том, как все-таки коварна бывает судьба. То она для тебя — и звезды с неба, и все остальные блага, а то — спиной или, чего хуже, другим местом.
В папке оказались документы на квартиру и на дачу, внизу стояла уже знакомая и родная, моя, подпись.
- Да-а-а, — протянула я. — Надо же…
Немного поразмыслив, я решила у себя документы не оставлять, мало ли что. Какая-то странная, запутанная ситуация. Недолго думая, прямо с утра я подалась к Наташке.
- Привет, — зевнув, сказала тетушка. — Ты чего в такую рань, выходной ведь.
- Прости, Наташка, — извинилась я, но у меня срочное дело. — Вот, — я показала тетке папку.
- Что это?
- Мое наследство, — не моргнув глазом, ответила я.
Наташка удивленно приподняла бровь:
- Интересненько, я что-то не припомню в нашей родне «дяди честных правил».
- Да это не от дяди, — хихикнула я, — а, скорее, от тети. Светлана Петровна привезла вчера и попросила сохранить.
Наташка даже подпрыгнула:
- Свекровь? Твоя свекровь? Она еще смеет появляться в твоем доме? Им что, мало твоих слез? Они решили добить тебя окончательно?
- Подожди, Наташка, подожди, — успокаивала я разошедшуюся тетушку.
- Ты взяла? Ты зачем взяла? Пусть едут в свой Швейцарский банк и там прячут что угодно, куркули несчастные. Мало того, что они вытерли ноги об тебя, так еще ты им помогать должна — сохранять их добро.
- В том-то и дело, что по документам этим — добро моё.
— Да?
- Именно, помнишь, я рассказывала тебе, что подписала какие-то бумаги, а ты еще орала на меня.
- Ну, — с нетерпением сказала тетка.
Я продолжила:
- Так вот это были бумаги о передачи мне наследства на квартиру и на дачу.
Наташка всплеснула руками:
- Наивная чукотская девушка, ты поверила, что эти богатства на самом деле твои? Да они тысячу способов найдут обойти закон, а еще хуже — прихлопнут тебя, дурочку, где-нибудь в закоулке. Ты думаешь, почему Олежек с тобой до сих пор не развелся. Вот из-за этого, — она кивнула на папку.
- Да знаю я, — раздраженно парировала я, — что это все не мое, но не могла я в помощи ей отказать, понимаешь, она такая несчастная была… такая несчастная.
