В конце концов в августе 2009 года я добился оправдательного приговора. Когда судья объявил о невиновности, в прочитанном по частям признании и просьбе о прощении говорилось: «По признанию виновности, связанной с незаконным удержанием под стражей и пытками, проведенными в связи с самовольным решением государственных органов, обвиняемый подвергся неописуемым страданиям, за что мы приносим искренние извинения, хоть это и запоздалые сожаления».
С момента вынесения обвинительного приговора прошло почти тридцать лет, а с первой попытки потребовать пересмотр дела – целых пятнадцать лет. За это время один из осужденных, который также подавал на пересмотр дела, скончался от старости. Люди, осужденные, когда им было около сорока лет, незаметно стали семидесятилетними стариками. Еще один осужденный умер уже в тюрьме от последствий пыток, и его дочь вместо отца подавала на пересмотр дела. В соответствии с решением об оправдательном приговоре семья господина Сина получила от государства в качестве компенсации за возбуждение уголовного дела примерно два миллиарда вон и возмещение причиненного ущерба примерно в три миллиарда семьсот пятьдесят тысяч вон. Но как быть с жизнями этих людей, которые так напрасно были стерты?
Государство так до сих пор и не извинилось должным образом перед пострадавшими из-за фальсифицированного дела о шпионаже. Только суд признал неверность прошлого судебного разбирательства и извинился. Однако полицейские и прокуроры, которые фабриковали дела, применяя жестокие пытки и незаконное удержание под стражей, пока никак не раскаялись. Многие полицейские, применявшие пытки и получившие тогда повышение по службе и награды, по-прежнему отрицают в суде факт пыток и безосновательно заявляют, что это было законное расследование, что, конечно же, противоречит истине. Я считаю, что государство поступит справедливо только тогда, когда кроме денежных компенсаций сможет принести искренние извинения за причиненный ущерб по причине нарушения публичного права или неправомерного поведения в прошлом.
Борьба с регионализмом
Адвокат Но Мухён, нет, депутат Но Мухён, который переехал в Сеул, вскоре стал заметным политиком. Он не только прославился по всей стране как звезда парламентских слушаний – ему, новоизбранному депутату, не было равных и в другой парламентской деятельности. Однако фактически политического лидера из него взрастило не число раз, когда он был избран в депутаты Национального собрания, а его опыт поражений. Опыт, когда он после противостояния коалиции трех партий* постоянно терпел поражения и неудачи, следуя своим высоким принципам, сделал его кандидатом на президентских выборах.
Он был политиком, который не предавал свои принципы под гнетом собственных потерь. Хотя народ очень высоко это ценил, в действительности это приносило много страданий.
В период внепарламентской деятельности, когда в конторе не хватало денег на текущие расходы, иногда он звонил мне, и я одалживал ему денег, но, кроме этого, особо ничем помочь не мог. Он просто занимался той работой, которую считал ценной, а я занимался теми делами, которые считал полезными для себя.
Впервые его стремление выставить свою кандидатуру на президентских выборах открылось мне, когда он отчитал за выдвижение кандидатуры Ли Инчже, который во время 15-х президентских выборов не согласился с ходом событий и вышел из партии, представив себя как независимого кандидата. Но Мухён сказал, что «нельзя закрывать глаза на такое нарушение правил», и объявил, что выступит в таком случае кандидатом от оппозиционной партии. Тогда все были против.
И я был против. Я считал эту попытку преждевременной, однако мог предположить, что Но Мухён может попробовать избраться на следующих выборах. У него была прекрасная репутация «звезды парламентских дискуссий» и «принципиального политика», но фактом оставался и его имидж непредсказуемого «метателя именных табличек» и «уволенного с поста депутата Национального собрания». Внезапное выдвижение в кандидаты могло быть воспринято именно как такое непредсказуемое поведение. Он прислушался к возражениям своих ближайших соратников. Однако с того момента он всем сердцем был предан своей идее, спрятав ее в глубине души. Он даже собрал проектную команду и вместе с тем усердно занялся учебой.
Этой же идеей Но Мухён руководствовался и на парламентских выборах в 2000 году, когда он приехал в Пусан и выдвинул свою кандидатуру. По этой причине я был против того, чтобы он приезжал из Сеула в Пусан. «Если планируете дойти до президентских выборов, то приезд в Пусан ничем не поможет. Наоборот, он может навредить. Разве может уроженец Пусана стать президентом сразу после того, как президентом был Ким Ёнсам (YS*) – тоже уроженец Пусана? Даже если Вас изберут, самое подходящее – это стать региональным лидером. Снова избираться в округе Чонно и “освобождаться” от региона – это рационально. В таком случае Вы, наоборот, приобретете больше, чем потеряете. Пак Чханчжон ведь тоже уехал из Пусана и избирался в Национальное собрание в Сеуле, став потом кандидатом в президенты», – это был мой основной тезис. Конечно, сказывался и мой душевный порыв: я не хотел видеть, как он страдает от очередного провала.
Он просто занимался той работой, которую считал ценной, а я занимался теми делами, которые считал полезными для себя.
Но я не смог сломить его упрямство. Слишком сильным было его стремление попробовать нарушить законы регионализма. В период выборов на пост мэра Пусана в 1995 году и его близкие, и соратники – все советовали ему выдвигаться как независимому кандидату, но он был человеком, который до конца отвергал такой вариант, спрашивая: «Если я так сделаю, то какой смысл тогда в моей победе на выборах?»
На самом деле, я думаю, если бы он победил на парламентских выборах в 2000 году в Пусане, то это бы еще более отсрочило его успех на президентских выборах.
Но кто знает законы мироздания? Он снова провалился, и неожиданно неимоверная поддержка и ободрение хлынули на него. И это одобрение не было похоже на ту лояльность, которой ему доводилось пользоваться раньше. Оно говорило о желании народа видеть его главой государства. Это было больше, чем обычная поддержка, это была коллективная протекция, которая вывела его на путь президента.
Комментарии
* Коалиция трех партий. 3 당합당. В январе 1990 г. правящая партия во главе с президентом Ро Дэу объединилась с двумя оппозиционными демократическими партиями (Демократической партией объединения во главе с председателем Ким Ёнсамом и Республиканской партией во главе с председателем Ким Чжонпхилем) и образовала Демократическую либеральную партию. В то время администрация президента Ро Дэу создала крупнейшую правящую партию путем учреждения тройственной коалиции на условиях тайного соглашения о внесении поправок в систему функционирования Кабинета министров с целью преодоления сложившейся политической ситуации, в которой правящая партия находится в меньшинстве, а оппозиция – в большинстве. Это привело не только к расколу демократического лагеря, но и к усилению региональных настроений, следствием чего стала политика регионализма и фракционная борьба. Также продолжились выступления против сговора с военным режимом.
