1931, июнь, 5. Москва
По дневной, залитой солнцем Москве ехало несколько черных легковых автомобилей. Довольно крупных. В них всякий без сомнения могли опознать серийно выпускаемые правительственные лимузины, построенные на базе 3-тонного грузовика.
Эти автомобили напоминали этакий, чуть измененный, Cadillac Imperial. Только капот покороче под V12 двигатель — тот самый, что ставился на самолеты. С впрыском, турбонаддувом и прочими прелестями. Что обеспечивала тяжелому лимузину и приличную максимальную скорость, и хорошую динамику.
Бронированному лимузину, к слову. Хорошо бронированному.
И еще лучше упакованному. В нем имелось все, что только можно было впихнуть в современный на тот момент автомобиль. Включая кондиционер, разработанный специально для него. Из-за чего базу пришлось делать шире, чем у Кадиллака. Ибо «все» иначе не влезало. Главным же писком являлась радиостанция с достаточно приличным радиусом связи. Ибо связь — альфа и омега государственного управления.
Выпуск им наладили серийно. Мелкосерийно, в смысле. Потому как требования к качеству были исключительно высокие. Но на выходе к лету 1931 года их уже «наклепали» чуть более двухсот штук. Что позволило сформировать крупные группы таких автомобилей в правительственных гаражах Москвы, Санкт-Петербурга и по несколько авто в другие крупные города отправить. Причем на этом не останавливались, ибо требовалось их несколько тысяч…
Важным нюансом их регламентной эксплуатации было то, что запрещались любые изменения внешности. Вообще. В принципе. И два стоящих рядом лимузина должны были отличаться только номерами государственной регистрации. Внешне. При должном уходе.
Цель такого шага была проста — обеспечить возможность использовать произвольную группу автомобилей генеральным секретарем для каждой отдельной поездки.
Для чего?
А чтобы не получалось отследить — кто и куда едет. Вот и наркомы на таких ездят, и прочие крупные чиновники. И иной раз группами.
Такой подход позволял решить многие вопросы по безопасности. Не все, но сильно облегчал жизнь в плане противодействия покушениям. Одновременно решая еще один вопрос.
Фрунзе славился внезапными проверками, в том числе и самых низовых звеньев. А кто там на самом деле едет за тонированными окнами — поди разбери. Вот и народ, и руководство на местах вид такого автомобиля тонизировал. Даже если он просто проезжал в видимости. Мало ли он остановится и из него выйдет генсек? Вот. Правильно. Никто не мог поручиться. Поэтому даже дворники мели улицу лучше, заприметив, что по ней как-то проехал такой безликий черный авто…
Вот и сегодня — три подобных лимузина проскочив по улочкам города, очищенным во многом от конского состава, остановились у ворот автобусного парка. Дежурный, заметив их, аж подпрыгнул. Начал икать от переживаний. Но с открытием ворот не замешкался. Кто там? А не важно. Одного их вида хватило, чтобы взять под козырек.
Кортеж заехал внутрь.
Прокатился к боксам.
И остановившись в тенечке, выпустил наружу гостей.
— Фрунзе! Это Фрунзе! — раздались шепотки отовсюду.
Узнали.
Охрана старалась не сильно давить на окружающих своим присутствием. Но работу свою делала. И контролировала периметр, готовая в любой момент открыть огонь.
Михаил Васильевич же подошел к стоящему в открытом боксе электробусу и с какой-то блаженной улыбкой осмотрел аппарат. Его проектировали с нуля. И можно было, по сути, слепить все что угодно из-за особенностей конструкции. Вот генсек и заказал визуальный «косплей» знаменитого пазика — ПАЗ-672. Ну, плюс-минус. Немало провозившись с художником и дизайнерами.
Все плевать, в общем-то, а ему ностальгия. Заодно и новое слово в автомобильном дизайне сказать. Почему нет?
Строго говоря электромобили появились чуть ли не раньше классических авто на бензиновых двигателях. И до Великой Депрессии выпускались достаточно массово. Понятно, что не в Союзе. Но все же. И что самое забавное, их эксплуатационные особенности соотносились с ДВС-конкурентами примерно также, как и в каком-нибудь 2020-ом году.
А значит, что? Правильно. Махнув рукой на все, Михаил Васильевич постарался привлечь ряд американских производителей, переманив их в Союз. С тем, чтобы перевести общественный транспорт крупных городов на электричество. Чтобы дышалось легче. Да и тише было. Понятно, что без перегибов и фанатизма, ибо электротехника не выглядела панацеей. И для пригородных, междугородного сообщения и малых городов компания MAN разрабатывала дизельные автобусы. В том числе и специальный школьный автобус для сельской местности…
— Привет, — произнес генсек, подходя к шоферу. И протянул ему руку для рукопожатия.
— Ну привет, коль не шутишь, — подозрительно произнес тот, явно Фрунзе не узнав. Ну или сделав вид. А потому неспешно вытер руку тряпицей и пожал протянутую пятерню. Вынудив тем самым Михаил Николаевича ждать.
— Как тебе аппарат? — махнул головой генсек, указывая на электробус.
— Интересный. Осваиваю помаленьку.
— А в масле где измазался?
— Рулевое смазывал. Течет.
— Течет? Сильно масло уходит?
— Каждый день подбавлять надо, иначе и до беды недалеко. На второй день, как эти ляктробусы поставили, у Кузьмича заклинило управление. Чудом аварии избежал. Вот — теперь смазываем.
— Сообщил?
— А то? Мы все уже не по одному разу написали. Только толку?
— Молчат?
— Кормят завтраками.
— А сам думаешь, в чем беда?
Ответить шофер не успел. Выбежал директор автобусного парка. Лицо бледное, в красное пятнышко. И лоб на ходу тряпочкой протирает, с которого явно катились крупные капли пота.
Фрунзе посмотрел на часы.
— Три минуты, сорок две секунды. А вы быстро.
— Так как узнал, что вы, Михаил Васильевич, к нам пожаловали, все дела бросил и сюда.
— А кто же их делает?
— Кого?
— Дела твои. Ведь автобусный парк должен работать.
— Так замы и делают.
— Ясно. Ну хорошо, коли так. Вот, товарищ, говорит, что рулевое течет. Клинит. С изготовителем связывались? Что они говорят?
— Как не связываться? Связывались, — затараторил директор, явно и сильно нервничая, отчего заикаясь. — Говорят, что работают над этим вопросом.
— И какие сроки?
— Так… нет никаких пока. — еще сильнее побледнел директор, хотя куда уж бледнее.
— Завтра мне доложишь в какие сроки они это устранят. Если они не дадут точных сроков и гарантий, то о том и доложишь. Ясно?
— Так точно!
— Хорошо. — и обернувшись к шоферу, спросил. — А люди как? Интересуются новинкой?
— Кто как? — в том же тоне ответил водитель, выдавая тот факт, что прекрасно узнал собеседника сразу. — Пацаны и молодежь глазеют. Лапают. Норовят под днище заглянуть. И охотно катаются. А вот старики пропускают. Не садятся. Ждут автобуса.
— Почему?
— Вот что не знаю, то не знаю.
— Да боятся они! — выкрикнул один из слесарей, что поблизости стоял.
— А чего боятся?
— Так вестимо! Кто-то по Москве слухи пустил, де, ляктробус током бьется. И те, у кого старое сердце, в него садится нельзя. Опасно.
