сигнал немедленно остановиться. Но стоящий рядом инструктор сурово смотрел на него и говорил суровым и непреклонным тоном:
— Плохо, кадет. Очень плохо! Повторить упражнение! Повторить! Повторить!
И он повторял. Раз за разом, отвергая мучительные протесты одеревеневшего, измученного тела. Он должен был проползти под этими треклятыми, натянутыми так низко нейрожгутами, не зацепив ни один из них. И раз за разом, у него не получалось. Он задевал исходящие низким гулом нейрожгуты, получая удар током, с каждым разом, все увеличивающийся.
— Плохо! Очень плохо! Повторить! Повторить! Еще раз, кадет! Еще раз!
Затем в какой-то момент голос инструктора начал отдаляться, и его сменил голос Лорда-комиссара Тумидуса.
— Комиссар не имеет право на слабость или жалость, — строго произносил он. — Ни к себе, ни к другим. Исполнять долг любой ценой, только так вы должны жить.
…Внезапно, чьи-то сильные руки подхватили его и перевернули, потом, что-то коротко ударило в шею, и почти тотчас, по венам начало разливаться приятное тепло, отгоняя терзавшую его боль.
— Исполнить любой ценой, — прошептал Кимдэк распухшими от удара губами.
— Ты выполнил, — произнес чей-то знакомый голос, далекий и близкий одновременно. — Все выполнил. А теперь, спи. Отдыхай, — и сказал куда-то в сторону: — Аккуратнее, поднимай его. Ногу аккуратнее. Вот так. Понесли.
РЭКУМ ПОСЛЕ ЗАКАТА
Улицы Рэкума были пусты. Прекратившие под вечер свои атаки орки подарили городу несколько часов передышки и тишины, давая время для подготовки к дальнейшей схватке. То, что орки скоро возобновят атаку, не вызывало сомнений. И то, что им не удалось с наскока захватить город, вовсе не означало, что проклятые зеленокожие так запросто отступят. Знавший об орках не понаслышке полковник Райт снял большую часть гвардейцев с защиты главных ворот и распределил их по периметру стены, акцентируя внимание на тех ее участках, где было бы легче всего проникнуть в город. Райт ожидал, что именно в таких слабых сегментах орки постараются устроить прорыв с помощью техники либо просто попытаются перебраться через стены. Однако, катастрофически малая численность гвардейцев не позволяла распределить силы так, чтобы вся городская стена была защищена должным образом. И это была главная проблема. Второй проблемой стал ограниченный запас снарядов для тяжелых болтеров. Этого незаменимого оружия в войне против орков.
Размышляя над всем этим, Гай Тумидус покинул душное помещение комиссариата и вышел на улицу. Там, в тусклом свете прожекторов и фонарей, он замер на мгновенье, словно что-то взвешивая, и после непродолжительного раздумья отрицательно покачал головой самому себе.
«Сегодня не тот день», — решил он, и рука, сначала потянувшаяся ко внутреннему карману шинели, скользнула обратно.
С давних пор он уже не мог точно вспомнить, как долго там лежала палочка лхо, изъятая в незапамятные времена у гвардейца или кадета. Гай Тумидус не помнил точно, у кого и при каких обстоятельствах это произошло, но с тех самых пор, палочка лхо осела в глубине его кармана, и время от времени Гай Тумидус вспоминал о ней. Часто в такие дни, как сегодня, его рука тянулась, чтобы достать ее и закурить, но каждый раз он говорил себе, что сегодня не самый худший день в его жизни и наверняка не последний. А значит, не лучшее время, чтобы положить начало вредной привычке.
НЕМОРИС ПОСЛЕ ЗАКАТА
Кимдэк зашелся судорожным кашлем и открыл глаза. Невдалеке раздался чей-то голос:
— В себя приходит, сержант.
В ответ раздалось шевеление, и следом послышались шаги.
— Просили разбудить, когда очнется, — сказал тот же голос.
— Ступай отдыхать, — Кимдэк узнал второй голос, принадлежавший Киму.
— Сержант, — Джонас заговорил с трудом, не узнавая собственного голоса. — Доложите обстановку.
— Кадет-комиссар, мы в Неморисе, — Ким склонился над раненым. — Вы были ранены. Пулевое ранение в грудь. И нога у вас сильна пострадала.
— Что со станцией? — Кимдэк говорил прерывисто, хватая воздух ртом, задыхаясь от щемящей боли в груди.
— Приведена в рабочее состояние, кадет-комиссар.
Станция работает, вокс-связь восстановлена.
— С Рэкумом связались?
— Так точно, кадет-комиссар. Связались, и я лично доложил текущую обстановку. Рэкум подвергся нападению орков.
На этих словах сержанта Джонас судорожно закашлялся. На его побледневших губах показалась кровь.
— Пуля, — Ким хмуро посмотрел на кадет-комиссара. — Ее извлечь не получилось. Мы рану синтеплотью залили, чтобы не кровило.
Кимдек тяжело задышал, восстанавливая сбитое приступом кашля дыхание.
— Продолжайте, сержант.
— Атака зеленокожих отбита. Капитан Роглев успел предупредить о готовящемся нападении. Он вернулся на «Красавчике» вместе с теми гвардейцами, которых мы оставили его охранять. Больше, — Ким понизил голос, — из третей роты не выжил никто.
Кимдэк, на мгновение, прикрыл веки.
— Ну, кроме нас, — добавил сержант после непродолжительной паузы.
— Завелся, значит, — Кимдэк говорил, тяжело выговаривая слова.
— Завелся, — только и кивнул сержант Ким.
— Хорошо, — Джонас устало прикрыл веки, но через мгновение снова открыл их. — Докладывайте мне обо всех изменениях. Немедленно.
— Так точно, кадет-комиссар, — Ким сложил на груди аквилу.
Затем, увидев, как веки Кимдэка медленно закрылись, жестом подозвал Юджина.
— Дежуришь возле раненого, и смотри — не дай ему подняться, — в этот момент находящегося в полузабытьи кадет-комиссара скрутил тяжелый приступ кашля, после которого Кимдэк тяжело и шумно задышал, очевидно, еще более проваливаясь в беспамятство.
Сержант перевел взгляд с Кимдэка на Юджина:
— Если понадобится, вколи ещё пол дозы обезболивающего со снотворным. Ему необходим покой.
День пятый
ДЕНЬ 5
ОКРЕСТНОСТИ НЕМОРИСА
Кимдэк пришел в себя от мерного покачивания, словно он плыл по воде. Он глубоко вздохнул, насколько это позволяла стянувшая грудь синткожа, и разлепил отекшие веки. Боль в груди была уже не настолько острой, зато слабость во всем теле чувствовалась такая, что Кимдэк даже не предпринял попытки хоть немного приподняться. Вместо этого он закрыл глаза и зашептал молитву Императору о придании силы.
— Сержант, где мы? — спросил он, когда силы начали понемногу к нему возвращаться. — Доложите обстановку.
— Возвращаемся в Рэкум, кадет-комиссар.
Кимдэк попробовал повернуть голову.
— Как мы движемся?
— Идем напрямую, через этот долбанный варпом лес.
— Отставить, сержант.
— Есть, отставить. Движемся по азимуту, кадет-комиссар.
— Вам надо было оставить меня в Неморисе, — Кимдэк поморщился от очередного приступа боли. — Так было бы проще.
— Да ну конечно, — отозвался Ким. — Брошу раненого, а сам уйду. Прям как гребаный культист какой.
— Не подчинились бы приказу, сержант?
— Не этому, — твердо пообещал Ким и с усмешкой добавил: — Ниже рядового не разжалуют, дважды не казнят.
РЭКУМ
Предположения полковника Райта подтвердились. С первыми лучами солнца орки возобновили атаку на город.
До полудня оставалось полтора часа, когда один из сегментов городской стены рухнул, и разъяренная орда зеленокожих хлынула в образовавшуюся брешь, оказавшись на
