— Дверь не сразу открылась, одно из тел подпирало ее изнутри. Они зарезали друг друга, а тот, третий, этого, я полагаю, так и не узнал.
Анаис смотрела на меня недоверчиво, но я очень надеялась, что разум возобладает. То, что я, такая тощенькая пигалица, способна справиться даже со средней мещанкой, вызывает сильные сомнения у любого здравомыслящего человека.
— И вот еще что, — продолжала я, раз уж Анаис развесила уши. — Лазарь торговал питейными травами. Что-то знаешь о них?
— Еще бы, — тоже негромко, в тон мне, отозвалась она. — Можно заваривать для бодрости, можно от простудной хвори, можно роженице давать. Вот для бабы я тебе что угодно намешаю, а остальное — уж извини. Так, для девочек своих сама у Лазаря покупала, драл, паршивец, с меня три шкуры.
— Для чего твоим… девочкам эти травы?
— Известно для чего, — хмыкнула Анаис. — Хотя тебе, наверное, нет. — Она пожевала губами, думая, как бы мне попонятнее объяснить. — Роды — это больно, невинная твоя душа, а чтобы родов не было — так и еще больнее…
— Сможешь найти эти травы? — перебила я. — Знаешь, как они выглядят?
— Если есть — чего не смогу. Только Фредо они уже вряд ли помогут.
— А ты попробуй, — предложила я и толкнула дверь сильнее.
Я, конечно, пролезла в щель, Анаис пришлось сделать для себя проход шире, но она даже горшок мне не отдала. Все так же темно, пахнет… пованивает, с досадой отметила я, от тел надо избавиться срочно. Анаис мельком взглянула на трупы, прошла к крану, только тут передала горшок мне и резко нажала на рычаг.
Из крана с фырчанием полилась сильная вонючая струя. Я стояла, и скрестила бы на груди руки, если бы мне позволял горшок, а вода все лилась, и я гадала — чем она воняет, чем? Нечистоты? Нет, непохоже, да и как бы они сделали водопровод с подачей воды прямо из сточной канавы?
— Не врал, — с искренним изумлением заметила Анаис. Я пожала плечами. — Ну? Она все такая же дрянная, сливай не сливай. И воняет тухлыми яйцами.
— Откуда она идет, как ты думаешь?
— Думать нечего. Она тут в городе одна сохранилась, скважина. Ее еще до большого пожара пробили, был тут такой купец заезжий, Марио… А потом мало у кого трубы остались, — пробормотала Анаис. — Ну, в моем веселом доме была труба, а как прохудилась, мы ее и забили…
Скважина?.. Тухлые яйца?.. Сероводород?
Анаис опять нажала на рычаг, словно рассчитывая, что где-то там что-то по волшебству переключится и вода пойдет наконец чистая, а я стояла, гипнотизируя струю, брызгавшую во все стороны, и чувствовала себя как человек, которому показали изнанку фокуса или рассказали конец интересного детектива, и смысл пропал читать еще двести страниц.
Вся семья Лазаря умирала? Проклятый дом? Неудивительно, потому что отравление сероводородом запросто могло отправить на тот свет любого человека с ослабленным организмом, вдыхал он пары или пил эту воду. Правила посещения сероводородных купален в числе прочих туристических мест повышенного риска я разрабатывала, только вот химическую и медицинскую часть писали эксперты — соответственно химик и два доктора, а я из их объяснений уже ничего не помнила… А в самих купальнях никогда не была.
Никто никогда не знает, о чем придется в будущем сожалеть.
Я поставила горшок на раковину и отвела руку Анаис от рычага. Выжившие Лазарь, его жена и мать, наверное, предпочитали пить разбавленное вино, как и все в этом веке, у кого была такая возможность. А может, и не разбавленное вовсе. А остальные — отец Лазаря, сын Лазаря и его жена, кто-то еще — мир их праху.
— Можно сказать, что воды у нас нет, — буркнула я. Поблагодарить Анаис за то, что она дала мне ключ к разгадке? И посеять в ней еще пару зерен сомнения. — Но раз уж ты здесь, давай спустимся и посмотрим, что там внизу, в подвале.
Анаис с готовностью обернулась. Она кипела жаждой деятельности тогда, когда не кипела гневом. Я не могла сказать, хорошо это или нет, и в какой момент она перехватит у меня инициативу. Смогла бы она еще справиться с тем, что намерена на себя взять.
— Повезет, узнаем, почему эти двое друг друга прикончили, — кивнула она. — А то пока я не очень верю твоим словам, святошенька Валер.
Да чтоб тебя разорвало с твоими предубеждениями, непоследовательная ты женщина. То меня ведут Молчащие, то я стою как кусок дерьма, в зависимости от выгоды, которая маячит у тебя перед глазами.
Не испытывая никакого почтения к мертвым, Анаис оттащила оба тела к стене — пыхтя, но явно не надорвавшись. Итак, я собираюсь спуститься в подвал с женщиной, которая вооружена не хуже меня и намного меня сильнее. Я собираюсь спуститься в подвал, из которого двое несчастных вылезли уже сумасшедшими и отправили друг друга к праотцам.
— Воды нет, — повторила я. Это самая поганая из всех новостей, если не считать состояние Фредо. — Где они могли брать воду?
— Как и все, — Анаис с тяжелым хеканьем подняла крышку погреба, а потом обернулась ко мне с очень жалостливым выражением на лице. — Ты что, в скиту жил?
Этот вопрос я оставила без ответа.
— И все же? — А вот на свой вопрос я очень хотела получить ответ. — Привозили воду? Сейчас не привозят?
Анаис кивнула и начала спускаться. Я не любила помещения, из которых был только один выход, но тоже подошла к лестнице и заглянула в провал. Темнота, воняет плесенью и чем-то кислым, только крупная фигура мелькает едва различимо. Затем Анаис чиркнула чем-то, и в подвале заплясало оранжево-серое пятно.
— Может, — донесся ее голос уже из глубин подвала, — тут осталось вино. Разбавить его этой водой, и можно пить… А, вон и правда, смотри-ка, тут еще…
— Стой! Нет! — завопила я, теряя последние остатки сонливости и неприязни перед подвалом. Многовато для меня разгадок за четверть часа. — Не смей это пить!
— Ты мне еще ука… — возмутилась Анаис, но я уже стояла перед ней и с радостной мстительностью выбила у нее из рук бутылку, а потом отскочила в сторону, больно ударившись обо что-то бедром.
Этот мир меня доконает.
Источник света, что там
