потомственного Замаева, – никто, и звать его никак… Нет у него прошлого, есть только настоящее, которое он создал сам, вот этими натруженными руками. А каким будет будущее, он еще пока не решил.
Глава 11
С момента возвращения в Москву прошло немного времени – месяца три или четыре, прежде чем Троеглазов прочитал первую статью Марины Рябининой.
Замаева он снабдил деньгами, переселил в однакомнатную квартиру в самом центре их городка, накупил теплых вещей и обуви. Причем делал он все это с большим удовольствием – выбирал свитера помягче, а носки подороже, чтобы подольше носились. Хотя гарантии в том, что Михеич не пропьет все это добро через пару недель, не было никакой… Уезжал от Замаева с тяжелым сердцем – жаль было оставлять старика одного. Он очень понравился Троеглазову – такой же одинокий и неприкаянный, как и он сам…
Но пора было возвращаться в Москву и с еще большим рвением организовывать поиски айяндаков. Тогда-то он и заказал мониторинговому агентству сбор сведений по интересующей его тематике. Троеглазов просто подскочил на стуле, когда нашел в подборке статью этнографа-исследователя Марины Рябининой под заголовком «Зачем Маннергейму был нужен Туркестан?», где девушка буквально по полочкам разложила маршрут путешествия барона по Восточному Туркестану в начале двадцатого века. Рябинина проводила параллели между скандинавскими корнями этого человека и его увлечением географией и этнографией, которые, собственно, и привели его за тридевять земель от Санкт-Петербурга, где он в то время проходил службу в Генеральном штабе при императоре Николае Втором.
«Что ищет он в краю далеком? Возможно, любые упоминания о том, что его далекие-далекие предки из самого загадочного и малоизученного племени чудь владели миром много тысяч лет тому назад? И что им, и только им, а не могущественному Чингисхану и его потомкам принадлежит слава покорителей мира?» — писала Рябинина. Она так настойчиво убеждала читателя, что к финалу статьи уже не оставалось никаких сомнений в этом.
Дальше – больше. Любая из ее статей, которые, кстати сказать, появлялись с завидной регулярностью в самых разных изданиях, вызывали у Троеглазова непреодолимое желание с ней познакомиться. И хоть под статьями частенько значились две фамилии – Рябинина и некто Мазуров, – Троеглазов ни на минуту не сомневался в том, кому же принадлежит реальное авторство.
«Она должна хоть что-то знать об айяндаках, – убеждал себя Троеглазов. – Не может не знать! Если она каждый шаг этого Маннергейма проследила, то просто не может быть такого, чтобы хоть где-нибудь да не наткнулась на упоминание о загадочном племени… Надо срочно с ней знакомиться. Но сначала слетаю я все-таки в Китай, посмотрю на Лобнорское чудо…»
Поездка получилась не из легких. Китай встретил Троеглазова не так радушно, как Алтай. Многочасовой перелет из Москвы до Урумчи, смена часовых поясов и, главное, остро-пикантная китайская кухня его доконали.
Прежде чем определиться с маршрутом, он сутки просидел в номере самой лучшей в городе гостиницы с картами местности и своими блокнотами. Прихватил и подшивку статей от «Артефакта», где было немало интересных сведений о Лобноре – бессточном блуждающем озере в Западном Китае.
Более всего его заинтересовало сообщение о том, что в 1860 году у Лобнора появились русские переселенцы-староверы, которые прежде жили в районе Алтая и перебрались сюда по причине гонений на веру. Но долго они не задержались – спустя какое-то время сюда прибыли китайские солдаты и выдворили их с этих земель. Староверы намеревались оказать сопротивление, пытались заручиться поддержкой местных жителей, говоря, что у них есть колдунья, «способная сотворить сколько угодно воинов», но, по неизвестным причинам, чуда не произошло. Мужчин-староверов, оказавших сопротивление, увезли в Турфан, а куда делись женщины и дети – никто не знает.
Конечно, 1860 год – это слишком поздняя дата, айяндаки появились гораздо раньше. Но тем не менее «китайский» след нельзя сбрасывать со счетов. Много таинственных историй связано с блуждающим озером Лобнор…
В давние-давние времена шестеро святых шли в Турфан через Лобнор, и увязалась с ними одна собака. Местный правитель оказал им какую-то услугу, за что они подарили ему медную чашу, а позднее красный флаг и бумагу на владение этими реликвиями. Эти святые люди скрылись в одной из пещер к северу от Турфана со словами «Мы еще вернемся». Собака осталась лежать у входа и вскоре окаменела. Чашу и флаг, а также бумагу местные жители многие годы (да что там годы – века) почитают как святыни и утверждают, что только они удерживают их в этом месте. А вдруг святые, ушедшие в пещеру, за ними вернутся?
Троеглазов решил побывать на Лобноре – осмотреться. Что за таинственная пещера, куда скрылись святые? Что за колдунья, которая якобы могла создать «сколько угодно воинов»? Вдруг это как-то связано с айяндаками, тем более, что территориально это почти рядом с предполагаемым местом нахождения таинственной Сигоры.
Он попросил портье подобрать ему толкового турагента, который мог бы сопроводить его в район Турфанской впадины и к озеру Лобнор. Пришли сразу трое молодых ребят. Самый эрудированный и образованный, который немного говорил по-русски, объяснил, что в одиночку отправляться в такое путешествие опасно. Нужен телохранитель и – обязательно – носильщик. На роль последнего претендовал тщедушный худенький парнишка, на вид лет семнадцати, которого Троеглазову стало попросту жаль. Денег они попросили немного, и утром следующего дня Троеглазов уже ехал в белом маленьком микроавтобусе по пескам знаменитой пустыни Такла-Макан.
Пейзаж, надо признать, был на редкость однообразным. Гид по имени Ван, болтавший без умолку, с придыханием рассказывал Троеглазову историю Турфанской впадины, путая русские и английские слова, но в целом Владлен Алексеевич его понимал.
Первую остановку путники сделали на руинах древнего Гаочана. Городище представляло собой нагромождение глиняных и кирпичных строений непонятного содержания. Город этот появился во II–I веках до начала нашей эры, и посему не осмотреть его было непростительной ошибкой.
Далее шли довольно живописные места Виноградной долины, расположенной вдоль Турфанской котловины. Здесь путешественники не стали задерживаться надолго – остановились только для того, чтобы перекусить в местном ресторанчике и отведать чудесного виноградного вина.
Троеглазов никак не мог добиться от своего провожатого самого главного – чтобы он отвез его в то место, где когда-то жили русские староверы. Ван только удивленно пожимал плечами и говорил, что русские где только ни жили…
В музейном комплексе Безеклык, который еще в начале прошлого века был фактически полностью разграблен иностранными исследователями Поднебесной, Троеглазов скупил все имеющиеся в наличии брошюры и буклеты. Куски древнейших фресок, оставшиеся в этом громадном комплексе, представляющем собой древний монастырь, протяженностью более тысячи квадратных метров, бесспорно, очень интересны, но
