буквы позывного, сложившись в имя «Бригандир».
— Имечко ты выбрал, конечно, — не утруждая себя приветствием выдал оппонент, — самоуверенное. Думаешь, соответствуешь?
Только сейчас Фей заметил, что позывной его робота «Богоборец». Действительно, довольно самоуверенное имя, придётся соответствовать.
— А ты проверь, — ответил Фей, следя за телом кнута, елозящим по песку.
— Слушай, приятель, я ничего против тебя не имею, — продолжил пилот Бригандира. — Сдавайся, мне только твой робот нужен.
— Стану я слушать пирата с таким позывным,[1] — отмахнулся Фей. — Или нападай уже, или дай мне уйти. Хватит кружить.
— Ну, как хочешь, — Фею показалось, что робот, повторяя движение пилота дёрнул массивными плечами, — я хотел как лучше.
В следующий миг значок на панели связи погас, и тут же будто сам по себе кнут ударил по ногам Богоборца. Фей легко уклонился, но контратаковать не стал, занял выжидающую позицию. Бригандир снова взмахнул кнутом, теперь уже целя в голову. Фей решил не уклоняться — он вскинул руку, тело кнута намоталось на предплечье робота, и Фей бросил свою машину вперёд. Прокрутившись на месте, он оказался вплотную к врагу, локоть его правой руки уже целил в шлем Бригандира, словно желая разбить тому лицо. Пилот вражеского робота едва успел подставить ладонь, и обе машины замерли в клинче.
Песок под их ногами превращался в мелкую пыль, суставы боевых машин скрипели и тихонько позвякивали. Кто сдастся первым, тот и проиграет — это понимали оба пилота, и не думали даже давать слабину. И оба готовились к разрыву клинча и стремительной атаке.
Макс чуть изогнул запястье, вроде бы пытаясь изменить угол, ослабить давление Богоборца, и одновременно отстрелил кнут с правой руки. Освободившимся кулаком он заехал в бок врагу, впечатав в него стальные костяшки. Встроенная в запястье скорострельная пушка, обычно применяемая против пехоты и лёгких машинам, дала короткую очередь. Но её снаряды лишь бессильно отскочили от брони Богоборца. А вот его пилот не зевал.
Стальной локоть опустился на предплечье левой руки Бригандира, заставив броню и сустав неприятно треснуть. Следом в бок красному роботу врезалось колено Богоборца, оставив на корпусе вмятину. Макс успел перехватить его левой рукой, дёрнул вверх, роняя противника на спину. Разжал захват на пальцах его правой руки, едва не врезавшихся ему визор шлема. Богоборец покачнулся, но устоял — машина была идеально сбалансирована. Воспользовавшись заминкой, Макс освободил сразу пару кнутов, выскользнувших из креплений на запястьях робота. Одновременно подал на оба ток такого высокого напряжения, что по кнутам забегали маленькие молнии.
Расход энергии подскочил, однако юный предводитель пиратов оставил это предупреждение без внимания. Он хотел как можно скорее взять этого наглеца, вытряхнуть его робота и разобраться с ним уже без машин — по-мужски.
Фей понял, что пошёл серьёзный разговор. Сразу два кнута с мелькающими на них молниями рванули к нему с обеих сторон. Противник пошёл ва-банк, и Фею надо чем-то отвечать — пары ударов этих электрических кнутов хватит, чтобы вырубить его робота, и тогда Фея можно брать голыми руками. Он не стал разрывать дистанцию, на что явно рассчитывал противник. Вместо этого Фей бросил робота вниз, припадая на колено, почти распластался по песку, пропуская кнуты над собой. Они пролетели меньше чем в соле от его кабины — по экранам пробежала рябь, а на панели зажглись несколько красных сигналом близкой опасности. И прежде чём Бригандир успел нанести следующий удар, Фей атаковал. Не поднимая Богоборца, он врезал стопой по колену противника.
В ноге Бригандира что-то хрустнуло, в кабине его замигал огонёк повреждения. И снова Макс отмахнулся от него. Продолжая движение кнутами, он обрушил их на плечи Богоборца. Стоящий на одном колене боевой робот уклониться просто не мог — разряд тока высокого напряжения прошил весь его корпус.
Богоборец конвульсивно сотрясся. В кабине засверкали красные огни, посыпались искры, экран мигнул и погас. Но в следующий миг неприятное ощущение, мешавшее Фею с того момента, как он сел за рычаги управления, пропало. Он стал един со своей боевой машиной — сам стал Богоборцем.
Фей чувствовал боль от прошедшего через корпус разряда. Место попадания снарядов из скорострельной пушки Бригандира как будто чесалось, словно его там комары или клопы покусали. В левой руке ощущалась пустота — его собственная встроенная пушка была лишена боезапаса. Кажется, на панели с самого начал горел предупреждающий огонёк, но Фей не обратил на него внимания.
Стальные пальцы Фея/Богоборца сомкнулись на массивных запястьях Бригандира выше того места, где крепились кнуты. Броня слегка прогнулась, поддаваясь напору, однако ломать врагу руки Фей не собирался. Вместо этого он борцовским движением повалился на спину, увлекая за собой красного боевого робота, и швырнул его через себя, подсунув под вражеский живот правую ногу.
Обе боевых машины распластались на песке. Фей уже хотел подниматься на ноги, опережая противника. Но тут сам песок под ними будто ожил. Раздался оглушительный треск, пустыня вокруг роботов вздыбилась, словно они попали в логово гигантского муравьиного льва. Пустыня поглотила их в считанные минуты — ни один из роботов не успел ничего предпринять, чтобы выбраться из этой ловушки.
[1] Фей имеет ввиду происхождение позывного от brigante — вор, разбойник.
На борту «Фенрира»
Цитана бросили в камеру. Обращались с ним пираты не дурно, хотя и не без нарочитой грубости. Наручники сняли только у самой двери. Цитан уселся на металлический пол — ни кровати, ни стула в камере не было — и обхватил колени руками. Ему оставалось только ждать, когда придёт Сигурд. Лишь на него он мог положиться сейчас.
По приказу Максимилиана аль-Атрида доктора забрали на пиратский крейсер, однако что с ним потом делать никто не знал. А потому решили просто запереть в камере, пока не вернётся сам Макс. Не то чтобы Цитана устраивало такое положение вещей, но выбор сейчас был невелик. Он мог бы сбежать, даже в наручниках, и скрыться в охваченном паникой Дэзиле. Вот только после этого шансы быстро добраться до Приса стремились к нулю. Куда направится песчаный крейсер пиратов Цитан тоже не знал, однако полагался на Сигурда — они были слишком давно знакомы, хотя судьба и развела их несколько лет назад.
Старый друг пришёл спустя почти десять часов. Он опустился на пол камеры напротив Цитана. В без того небольшом помещении стало вовсе негде повернуться.
— Сигнал Макса пропал, — выдал он, — несколько часов назад. Мы прибыли туда, откуда он шёл в последний раз, но там только здоровенная воронка в песке.
— Он, скорее всего, сцепился
