— Кто говорит про безопасное расстояние? — спросил Эрвин. — Мы можем прыгнуть прямо отсюда.
— Ты слишком самонадеян, капитан. Интерференция массы от всех этих тиранидов разорвет наши корабли на части.
— Возможно.
— Почти наверняка.
— Это лучше, чем умереть, — заявил Эрвин.
— Значит, ты готов обменять уверенность в безопасности одного корабля на возможность спасти два. Учти еще и возможность не спасти ни одного.
— Если мой корабль повернет сейчас, мы потеряем его в любом случае, — пожал плечами Эрвин.
— Для вас вероятность выжить в одиночку выше, чем шансы спастись вместе, — сказал Хеннан.
— Где твой боевой дух, сержант?
— Под контролем, — твердо ответил Хеннан. — А твой, капитан?
Корабль снова дернулся. Достаточно сильно, чтобы поколебать искусственную гравитацию.
— У нас нет времени! — напомнил Эрвин. — Решай. Я могу спасти вас.
Хеннан посмотрел на него в ответ; выражение его лица скрывалось под шлемом.
— Хорошо. Мы попытаемся, и, если погибнем, по меньшей мере утащим в варп миллионы ксеносских отродий.
— У вас еще остались челноки?
— Несколько штук, — кивнул Хеннан.
— Тогда, если в ваших ангарах чисто, я просил бы одолжить их, чтобы вернуться на свой корабль.
Еще пятеро Ангелов Превосходных пали на пути к ангарам, убитые генокрадами и тварями похуже. Но Эрвин добрался неповрежденным, и спустя сорок минут после отбытия с мостика «Посоха света» он снова вошел на командную палубу «Великолепного крыла».
Космос снаружи корабля кишел тиранидскими созданиями живыми и мертвыми. «Великолепное крыло» было свободно от тварей-захватчиков. Увы, в отличие от «Посоха света». Укрытый панцирем биокорабль сжимал в щупальцах нос имперского судна и вгрызался в щиты огромным клювом. Размеры твари не поддавались осознанию. Мало какие существа вырастали до такой величины естественным путем или выдерживали испытания космоса.
— Отправьте инфоимпульс капитану Асанте! — распорядился Эрвин. — Сообщите, что мы взяли «Посох света» под защиту и предпримем попытку срочного сдвоенного перехода.
— Ты сошел с ума, — сказал Ахемен.
— Лишь безумцы обладают достаточной силой для достижения успеха.
— Лишь достигнув успеха, можно истинно судить о разумности, — ответил Ахемен.
— Значит, ты знаком с трудами престиканских философов.
— Я никогда не соглашался с ними, — сказал Ахемен. — Если это сработает, капитан, я клянусь внимательно прислушиваться к каждому твоему слову. Но если нет — я хочу заранее сказать, что я же говорил.
Эрвин взглянул на своего заместителя:
— Так ты все-таки умеешь шутить.
Ахемен снял шлем, открывая лицо, покрытое после боя блестящей пленкой пота. В нем не было и намека на юмор.
— Я не шутил.
Эрвин пожал плечами.
— Всю мощность на главный двигатель! Скомандовал он. — Приготовить варп-двигатель для срочного перехода. Усилить фронтальный огонь. Раб Войны, убери это создание с носа «Посоха света».
— Так точно, мой господин! Орудийные станции, подготовить плазменные излучатели для максимального импульса! — приказал Раб Войны.
Распоряжения Эрвина подтолкнули экипаж к действиям. Несмотря на напряжение, они работали эффективно, и страх неизбежной смерти сдерживался их подготовкой.
— Раб Управления, движемся вперед.
— Курс, мой господин?
Эрвин усмехнулся под шлемом:
— Прямо в сердце роя.
Двигатели «Великолепного крыла» ожили, сжигая выхлопами дюжину тиранидских кораблей, пытавшихся подобраться с кормы. Корабль Эрвина плавно скользнул вперед, держась рядом с «Посохом света». Существо, обвившее его нос, изрыгнуло струи газа из выхлопных отверстий вдоль изгиба панциря, толкая крейсер в сторону. Напряжение от этого движения могло расколоть корабль пополам, и у «Посоха» не было выбора, кроме как подчиняться твари, одновременно пытаясь двигаться вперед.
— Верхние орудийные станции — готовсь! — выкрикнул Раб Войны.
Огромная тиранидская тварь занимала почти весь окулюс, но исчезала из виду по мере того, как «Великолепное крыло» проходило мимо. Эрвин следил за ее зернистым изображением на гололите и в тактикариуме.
— Всем стволам — огонь! — скомандовал Раб Войны.
Панцири и изъеденная вакуумом плоть тиранидов вокруг «Великолепного крыла» ярко осветились, когда дюжина энергетических пушек открыла огонь. Лучи плазмы врезались в бок ухватившегося за корабль кракена, прожигая его до сердцевины. Концентрированная плазма поджарила, а затем и обратила в пепел мягкую плоть внутри, но тварь не желала умирать. Она содрогалась в конвульсиях, сжимая корабль еще сильнее, пока второй залп не вычистил оболочку напрочь. Остатки отплыли прочь — кератиновая броня дымилась, отделенные щупальца извивались, наслаждаясь краткой свободой, прежде чем умереть. «Посох света» неуклюже развернулся, корректируя курс и следуя за «Великолепным крылом».
— Сравнять скорость с «Посохом света»! — скомандовал Эрвин. — Не обгонять его.
Вдоль бортов обоих кораблей вспыхивали пушки. Пустотные щиты «Великолепного крыла» искрились, принимая тысячи мелких столкновений. Ударные крейсера остались в одиночестве, прочий флот уже обогнал преследующих тиранидов. «Посох света» мог лишь тащиться следом. Биокорабли окружали оба имперских судна. Благодаря огневой мощи удавалось отгонять ксеносов с флангов, но главная опасность подстерегала впереди: там отправленные на перехват Имперского Флота две эскадрильи развернулись и двигались прямо на крейсера.
— Мой господин? — спросил Раб Управления. Он поднял взгляд от приборной панели и хора сервиторов.
— Вперед, на них! Подготовиться к варп-переходу по моему сигналу. Активировать поле Геллера.
— Нам придется опустить пустотные щиты, — предупредил Раб Скутум.
— Сделайте это! — скомандовал Эрвин.
Тираниды приближались. Пустотные щиты исчезли, подставляя корабль живым торпедам и шарам биоплазмы. Противоснарядные пушки палили беспрерывно. Турели точечной защиты и батареи перехвата полнились запахом перегретых механизмов, а горячие отстрелянные гильзы доходили до щиколоток.
— Мы не успеем, — сказал Ахемен. Он указал вперед.
Стая многоруких атакующих тварей спешила к кораблю.
— Держаться крепче! Приказал Эрвин. — Запустить торпеды! Полный разлет! Перезарядите и стреляйте снова. Не останавливайтесь.
Спустя несколько секунд пусковые установки извергли в сторону тварей шесть тяжелых торпед.
Тембр голоса корабля изменился. Сложные гармоники перекрыли рокот двигателей.
