этой фотографией. Нос женщины походил на неотёсанный валун, а подбородок — на гранитный стол. Глаза же были противоестественно круглыми, но буквально сочились добротой. И при всём этом уродстве она казалась очень красивой. Не так, как Пенни с её математически выверенной красотой. Эта была иная красота, которую не знавший родительской любви Немо не сумел бы объяснить, но мог почувствовать даже на портрете.
— А меня почему не представляешь? Стыдишься, подлец?
— Твою-бога-в-душу-мать! — гость великана подскочил со стула.
Сквозь Немо прошла миниатюрная девушка с кукольным личиком и длинными синими волосами, в которых блестела коралловая заколка. Она шутливо погрозила пальчиком Поли, а затем обернулась к гостям и одарила их лучезарной улыбкой.
— Прости, дорогая. Медоу, Немо, это моя супруга Галатея.
Нимфа сделала книксен и села рядом с «мужем».
— Какая правдоподобная симуляция, надо же, — Медоу, уже совсем отошедшая от шока, бесцеремонно помахала когтями перед лицом голограммы. — Они их делают такими натуральными, что аж страшно становится.
— Сама ты симуляция, вредина.
Галатея высунула язык и сложила руки у головы в виде лосиных рогов. Такая реакция привела металлорукую в настоящий восторг. Она уже не просто махала рукой перед лицом нимфы, а протыкала её насквозь, смотря, как искажается голограмма под воздействием её пальцев. Попытки же Галатеи отбиться от навязчивого внимания только смешили Медоу.
— Слышь, завязывай. Не видишь что ли, ты делаешь больно.
— Брось, Немо. Она же неживая, какая разница?
— Она, может быть, и неживая, а он ещё какой живой.
На глазах Поли появились крупные слёзы. Он беспомощно наблюдал за тем, как над его любимой издеваются, и не мог произнести ни слова. Губы великана задрожали. Было непонятно, то ли он собирается накричать на Медоу, то ли сейчас расплачется.
— Ой, извини, пожалуйста, — Медоу одёрнула руки. Весёлость смыло с лица девушки волной смущения. — Я не хотела, честное слово. Просто впервые вижу, такую классную нимфу. Пожалуйста, извини.
— Перед ней тоже извинись, — Немо кивнул в сторону Галатеи, а когда напарница вопросительно подняла брови, повторил жест. — Давай же.
— Э-э-э… Извини…
— Галатея, — подсказал напарник.
— Ага. Извини, Галатея. Я не хотела тебя обидеть.
Нимфа наклонила голову вбок и пошевелила из стороны в сторону надутыми губками. Полюбовавшись ещё немного на сконфуженное лицо Медоу, хозяйка дома вновь улыбнулась и сложила пальцы буквой «V».
— Ладусики. Если обещаешь больше не быть врединой, я тебя прощаю.
После этой неловкости беседа пошла намного живее. Галатея успокоила Поли, которого ещё продолжало немного трясти. Великан рассказал, что занимается фермерством, выращивает личинки для пищевой промышленности. «Натуральный белок по цене синтетического», — Поли очень гордился этим слоганом, который для него придумала «супруга».
По просьбе Немо здоровяк даже провёл экскурсию по подземной ферме. Она представляла собой ряды террариумов, которые доверху заполняли личинки разных видов. Большинство из них питалось искусственными подкормками, но в меню партии для ресторанов центрального Полиса были исключительно настоящие овощи.
«Приплыли, теперь даже личинки едят лучше меня», — прозвучал голос в голове. — «Приплыли во второй раз, я начал завидовать личинкам».
От мрачных мыслей о положении на социальной лестнице Немо отвлекла Медоу, которая, как выяснилось, была, мягко говоря, не в восторге от подопечных фермы. Первое время девушка храбрилась и не подавала вида, но, когда Немо с подачи Поли проглотил пригоршню ещё живых насекомых, её желудок сдался.
— Ты чего? Это же натуральные продукты. В Полисе за такие берут по полтиннику за штуку. Это моя первая еда, которая не была выдавлена из трубки на заводе. Ну… Из той, что не переносит чуму, по крайней мере.
— Скользко, но питательно, — подтвердила в наушник Лисса.
— Нет, еда не должна шевелиться. Это противоестественно, — на позеленевшем лице Медоу проступили капли пота. — Пища должна рождаться в целлофане.
Почувствовав насколько тяжело приходится его спутнице, Немо не придумал ничего лучше, чем показать ей язык, по которому ползла бежевая в тёмную полоску личинка. От стальных когтей ему каким-то чудом удалось увернуться, но закуской шутник всё же подавился.
Когда буря стихла, Немо и всё ещё сердившаяся на него Медоу собрались прощаться с Поли, но так просто вырваться из гостеприимства великана у них не получилось. Отмахнувшись от не очень-то убедительных возражений, он подготовил им кровать в гостевой спальне, а когда Галатея шепнула ему что-то на ухо, разложил по центру постели ряд подушек.
Медоу встала перед кроватью, нерешительно дотронувшись до верхней липучки спецовки. Она ещё ни разу в жизни не ложилась спать в одежде, не говоря уже о покрытой толстым слоем пыли одежде. Однако раздеваться в присутствии едва знакомого мужчины девушка не горела желанием.
Пока его напарница переминалась с ноги на ногу, нервно теребя застёжку, Немо упал на постель лицом вниз, не потрудившись снять даже тапочки. В какой-то момент в его мозгу промелькнула мысль о проявлении уважения к хозяину дома, но её быстро завалили сытный ужин и усталость от целого дня тряски в дороге.
«Мне, кажется, начинает реально везти. Надо будет запомнить это чувство».
Немо понял, что дела приняли свой обычный скверный оборот, ещё до того, как открыл глаза. На это жирно намекал голос, который слышался из-за двери. Это не был зычный бас Поли или тоненький, почти мультяшный сопрано его нимфы. Голос был мужским, но очень высоким, будто его обладатель пародировал кого-то или защемил молнией ширинки содержимое паховой области.
Но не тембр насторожил мусорщика, а манера растягивать каждое слово. Немо хорошо её знал. Он часто слышал, как возомнившая себя гангстерами шпана, изгалялась так над собственной речью, считая, что это делает её более устрашающей. Уроженец Свалки в свою очередь подозревал, что они просто не знают достаточно слов для полноценных угроз.
Соскочив с кровати, он на цыпочках прошёл мимо Медоу и бесшумно приоткрыл дверь. Поли стоял на коленях посреди гостиной, опустив подбородок на грудь и не смея даже посмотреть перед собой. Даже в такой позе он всё равно был выше человека, который стоял перед ним и отвешивал ему щелбан за щелбаном под улюлюканье прихвостней.
— Чьи колёса снаружи, урод? — на произношение этой фразы субтильному бандиту потребовалось не меньше минуты.
— Мои. Моя машина. Я, это… По морю кататься хочу. И там, Полис, может, посмотреть…
Поли отвечал, не поднимая головы. Голос великана дрожал, но звучал искренне. Если бы его допрашивал Немо, он вполне мог поверить словам здоровяка. Но рейдерам было плевать, говорил Поли правду или нет. Им нравился сам процесс. Должно быть это здорово, мучать человека, который может растоптать тебя, если не посмотрит вовремя под ноги.
— Чё ты несёшь, жиробасина
