в Москве он пробыл недолго. Всего полтора года, и они с Сашей отправились в другую африканскую страну, куда он был назначен послом.
Уже работая в этой стране, он узнал, что в Большой советской энциклопедии появилась статья о маркизе Мариу Алвеш Барбоса и так далее — национальном герое Сан-Антонио, злодейски убитом португальскими колонизаторами. Потом он узнал, что хотели даже назвать в его честь улицу в Москве, но отказались: очень уж длинно. Улица Мариу Алвеш Барбоса…
Со своими бывшими коллегами по посольству Сергей Иванович встречался редко.
Однажды на улице он встретил ярко одетую Тоню Ловчеву и располневшего пинкертона.
— Как дела? — спросил он.
— Теперь все хорошо, — бодро отрапортовал пинкертон. — Когда у нас родился мальчик, я развелся с женой, из органов меня выгнали. Теперь работаю у своего тестя. Печатаем фальшивые исторические марки.
— Даже так! — удивился Сергей Иванович. — Не посадят?
— Представь себе: это не запрещено законом.
В разговор вступила Тоня:
— У нас маленький домик на Лазурном берегу. Приезжайте к нам на лето.
И улыбнулась:
— Математические задачи порешаем. Вы не забыли, сколько месяцев в году имеют двадцать восемь дней?
Однажды в отделе кадров он встретил Свету. Он знал, что они с Женей работают на Кипре: он советник, а она вот уже семь лет как его законная супруга.
— Вы знаете, — сказала она, — у нас в посольстве есть кипарисовая роща. Мы там с Женей часто гуляем. Но не подумайте ничего дурного.
Он спросил ее, знает ли она, как живут бывшие коллеги по посольству в Сан-Антонио.
Она рассказала, что бухгалтерша продает на Рогожском рынке просроченные продукты. Однажды ее крепко побили. С тех пор курит дешевые сигареты и сквернословит.
Шолохов сидит. Он купил в воинской части списанные противогазы и нанял умельцев, который из масок делали презервативы. Говорят, сел надолго. В колонии руководит хором.
А как-то Сергей Иванович перешел улицу не по пешеходной дорожке, и его остановила женщина, майор милиции. Он начал было оправдываться. А она смеется:
— Неужели не узнали?! Я Тоня Лекарева.
— Всего ожидал, но чтобы в милиции!
— Я окончила медицинский и работаю судмедэкспертом в Уголовном розыске.
— Как отец?
— На пенсии.
— Передавай привет.
— Передам. Аскорбинку не колете?
— Думаю, скоро будет пора.
* * *
Приближалась пенсия, и Сергей Иванович решил купить небольшой домик под Москвой. Подвернулся случай. Внук умершего несколько лет назад адвоката продавал дом своего деда. Дело было быстро оформлено, и Сергей Иванович с Сашей готовились переехать туда на лето. Все было хорошо, все, кроме… Воды! Очень слабый напор.
— Это просто наваждение, — вздыхала Саша. — Опять вода.
Сергей Иванович вспомнил про Николая Николаевича, завхоза посольства в Сан-Антонио. И вспомнил очень кстати, так как тот сидел без работы. Его только что выгнали из театра, где он работал заместителем директора по хозяйственней части.
За столом он рассказал Сергею Ивановичу и Саше про свои неприятности:
— В целях экономии электроэнергии я распорядился гасить свет в туалетах сразу после третьего звонка. Ну ладно, изгадили фойе, обчистили буфет, но из салона вынесли большой белый рояль. Все воруют.
Однажды Сергей Иванович сидел в своем кабинете в МИДе, а Саша поехала с Николаем Николаевичем на дачу.
В конце дня зазвонил телефон.
— Ты знаешь. Николай Николаевич нашел в чулане шкаф. Открыл, а там…
— Только не говори, что скелет.
— Он нашел картину, на которой нарисован скелет. Небольшая картина. Очень старая. Потрескались краски. Но скелет в центре картины различить можно. Мне удалось прочесть подпись в углу картины. Рембрандт…
А воду Николай Николаевич так и не нашел.
